Ну, здравствуй, муж! (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 32

— Шаша, посмотри, какой изумруд, — улыбающийся Ашот, которому явно пришлась по душе присланная вещь, распахнул дверь и протянул Саше кулон. Тяжелая цепь змеей скользнула по ее колену.

Ища реакции, Ашот наклонился близко-близко. Так близко, что Александра почувствовала его дыхание. Она только прикоснулась к прохладному кругляшу, который не успел выпустить из рук мужчина, как тут же почувствовала сильное головокружение.

— Это пройдет, девочка, — прошептал «шейх», а Саша, перед тем как провалиться в темноту, успела удивиться: Шахерезада по-деловому запрыгнула на водительское место и завела машину. На ее лице не осталось и следа от широкой и такой умиротворяющей улыбки.

Потом была боль. Саша сопротивлялась, а ее стегали короткохвостой плетью. Изощренно. Так, чтобы на обнаженном теле появилась кровавая полоса, а другая обязательно пересекла ее. Как игра в «крестики-нолики». Нет, бил не Ашот. Женщины. Двойники той Шахерезады, что осталась в Москве.

— За что? — спрашивала Саша, пытаясь увернуться, поймать хвост. Они не отвечали. А вокруг из вещей лишь подушки да огромный ковер, под которые впору залезть, лишь бы спрятаться от жалящих ударов.

— И как? — в помещении появился Ашот. Обнаженный по пояс, в легких шальварах, босиком. На лице не дрогнул ни один нерв, когда взгляд скользнул по свернувшейся в кокон Саше. Притихшая пленница посмотрела на него из-под упавших на глаза волос.

— Никакой реакции, — ответила та, что была старше остальных. Окруженная подобострастно улыбающимися подельницами, она восседала на горе золотом тканных подушек. «Как дракониха, что стережет свое богатство». — Ты не ошибся, Хаюрб?

— Нет. Это она, мама.

— Нам продолжить?

— Нет, теперь я сам.

По мановению его руки комната опустела. Рядом с лежащей Сашей появился поднос с высоким кувшином и пиала, из которой Ашот… нет, теперь Хаюрб, ее поил. Боль уходила. Затягивались раны, оставляя на коже лишь красные следы.

Можно ли быть благодарной похитителю?

Оказывается, можно. Лишь за то, что не приносит боли.

— Пей, девочка…

Когда он успел раздеться?

Искра, несущая страх, погасла.

— Вот так, девочка, вот так… — поцелуи были приятны. И уже сама Саша дарила их. Кожа Хаюрба пахла знойным ветром, бескрайними просторами, а ласки… ласки обжигали, зарождая в теле ответный огонь.

— Нет! — она сама не ожидала, что выкрикнет это слово. — Нет! Нет! Нет!

Ее не слышали.

Исчезла нежность. Вместе с ней погас огонь желания.

Можно ли полюбить того, кто не слышит криков боли?

— Проснулась? Ну ты здорова сопеть!

Мара сидела на краешке кровати. На ее коленях лежала коробка с мини-амулетами. Пальцы перебирали кругляши.

— Я где? — Саша приподнялась на локтях. Тело болело так же, как когда ее мучил Хаюрб. Или это остатки сна?

— У себя, — Мара ссыпала амулеты в коробку и отложила ее. — А где бы ты хотела проснуться? Дома у мамы?

Александра заглянула под покрывало, оставив вопрос без внимания. Сейчас волновало иное.

— Что это на мне?

— Ты у меня спрашиваешь? — соседка сделала круглые глаза. — У нас в деревне женщины отродясь штаны не носили.

Алек Дафой поднялась с кровати с непроницаемым лицом. Расправила майку.

— Это называется спортивная одежда, — пояснила она, делая вид, что носить такой костюм у нее на родине обычное дело. Собственно, так и было, если не уточнять, что родиной Александра считает вовсе не Эльфийское княжество. — Ее надевают, когда хотят позаниматься спортом. Побегать там, попрыгать…

— Побегать? — Мара силилась понять. — А в юбке нельзя? Нет, ну, конечно, если юбка бархатная, то особо не побегаешь…

— Видишь эмблему? Adidas. Значит, это специальная одежда для физического развития тела.

— Защитная руна?

— Можно и так сказать.

— И куда ты бегала?

Саша вновь села. Почесала шею. Заправила выбившуюся прядь за ухо. Посмотрела на ладони.

— Я не помню… Мара, я ничего не помню. Как только вышла из аудитории, все, темнота…

— Я тут твою мантию нашла, — соседка потянула синюю ткань, висящую на спинке стула, — а в кармане расписание. У тебя был факультатив. Вот, читай…

— Физические упражнения… Значит, я на них ходила, иначе зачем мне форма? Наверное, я перезанималась, — Саша потянулась, выгнула спину. — Все тело болит.

— М-м-м, понятно теперь, почему тебя на руках принесли. Разве ж можно себя до такого изнеможения доводить?

— Кто принес?

— Куратор твой. Велел не будить.

— Ой, как неловко, — Саша закрыла рот ладонью, боясь сболтнуть лишнего. Не хотелось ей признаваться, что куратор и есть тот человек, что дергал бровями за ужином. Опять опозорилась. Что же она такого делала на факультативе, что сил до комнаты добраться не осталось? — А лорд Цессир ничего не рассказывал?

— Нет. А должен был?

— Нет-нет. Все в порядке.

— А! Вот бумагу для тебя оставил, — Мара стащила со стола сложенный пополам листок. — Разрешение на посещение занятий. От ректора.

— Блин! И об этом побеспокоился.

— Натворила чего-нибудь? Просто так бумажку с разрешением не потребуют, — увидев покаянный кивок подруги, Мара вздохнула. — Вот бы мне такого куратора.

— Тебя разве к занятиям еще не допустили?

— Не-а. Пока проклятые руны не выучу, и соваться не стоит.

— А куда чуть свет убежала? И меня не разбудила.

— Я будила, честно. Ты даже глаза открыла…

— И, наверное, снова закрыла…

— А я в библиотеку рванула. Там иногда для особо бестолковых амулеты памяти выдают. Чтобы быстрее знания усваивались.

— Раздобыла?

— Не положено, говорят. Учи сама.

— М-да. Слушай, а ужин скоро?

— Тю! Ты опять все проспала. А там такое! Такое! — у Мары загорелись глаза. — Ректор разрешил немагийникам в вашей зале еды набрать. Сколько хочешь. Говорят, не все студенты пришли на ужин. Вот и осталось. Я и тебе припасла.

На этот раз в корзинке творился хаос, еда была кое-как завернута в салфетки — мясо рядом с пирожками, сыр вперемешку с дольками яблок. Ни тебе горшочков, ни вилок с ложками.

— Еле урвала. Наши как коршуны налетели.

Но Саша была и такой заботе благодарна.

«Что-то плохо у меня складывается с питанием. Завтрак проспала, ужин… тоже проспала. Интересно, на обед хоть сходила? Судя по втянутому животу — маловероятно. Не удивительно, что я после факультатива с ног свалилась. Черт! А может, я сознание от голода потеряла и головой об пол хлопнулась? Вот откуда провалы в памяти!»

Саша пощупала голову. Да, затылок побаливал. Собственно, везде побаливало.

Найдя причину недомогания, леди Алекс Дафой успокоилась. После ужина позанималась с Марой, и пока та зубрила новый десяток медицинских символов, сверилась с собственным расписанием. Опять история Агрида. И артефакторика. Название последнего предмета Саша прочла не с первого раза.

«Где куратор, когда он так нужен?»

Создание артефактов не тот предмет, который можно осилить без объяснений преподавателя. Мара здесь точно не помощник.

«Артефакторика включает в себя набор определённых понятий и схем. Артефакт — какой-либо объект, наделённый сверхъестественными силами. Становление какого-либо объекта артефактом называется зачарованием. Оно заключается в процессе привязки чар к объекту. Чары — особое свойство, которым обладает артефакт», — прочла вводную часть Александра и удрученно вздохнула. Скучно и непонятно.

Танцовщица Шаша привыкла пользоваться артефактами, которые для нее делала Сесилия. Никакого особого умения не требовалось. Нажать на определенный завиток, приложить к нужному месту на теле или взмахнуть амулетом, рассеивая магию на определенный радиус. Достаточно было покачать головой, чтобы зачарованные змейки на парике пришли в действие. Или покрутить пологом, останавливая время.

«Кстати, странно, что собака тогда не замерла, — Саша вспомнила Рона, который с интересом смотрел, как она охмуряет Вари-дага. — Неужели он сам по себе был амулетом?»