Расскажи мне всё! (СИ) - "Меня зовут Лис" - Страница 52

— Каждый готов использовать Вас в своих целях, мисс Эвердин. Не забывайте об этом. Может быть, я Вас спасаю от самой большой ошибки в жизни, которую Вы могли совершить.

Я тяжело сглатываю, понимая: опасения, что президент узнал о моей связи с Тринадцатым, подтверждаются. Но откуда? Неужели Пит сообщил. Нет, он не мог. А вдруг они поймали Гейла?

— Не трогайте мою семью, — прошу я, при этом мой голос кажется смелее, чем я ощущаю на самом деле. — Они здесь не причем.

— Я не удивлён, что Вы сразу же подумали о том, не находятся ли Ваши близкие здесь, — словно прочитав всё на моём лице, произносит президент. — Как трогательно. Но Вам не стоит переживать. И Ваши родные и мистер Хоторн дома, где им и положено быть. Гейл наверняка очень удивится, узнав, что именно он отправил вас прямо ко мне.

— Что Вы имеете ввиду? — Я в ужасе застываю. — Гейл не мог.

— Конечно, же не мог. Но он так идеально вписался в историю про Тринадцатый с его готовящейся революцией, что этим нельзя было не воспользоваться.

Сноу медленно встает, подходит к окну, сцепив руки позади спины.

— Тринадцатый. Единственный оплот ваших надежд. Но надежда — всего лишь иллюзия свободы, мисс Эвердин. А что если я скажу Вам, что Дистрикта-13 не существует?

— Это ложь, — резко обрываю я.

— Естественно, ложь, ведь Вам об этом рассказал сам мистер Хоторн. Лично. А Вы не спрашивали: был ли он когда-нибудь в Тринадцатом сам?

Я замираю. Гейл никогда не покидал пределов леса, никогда не рассказывал, что встречался с кем-то из повстанцев лично.

— Вот. Вижу, до Вас начинает доходить. Информация — предмет крайне ненадежный. Все зависит от того, в чьих она руках, — Сноу поворачивается, отвечая лёгкой улыбкой. — А теперь представьте, что есть некий мэр, у которого имеется дочь, носящая под сердцем ребёнка от некоего мистера Хоторна. Представили? Конечно же, Андерси, как любой отец, желает всеми силами не допустить, чтобы с дочерью или её ребёнком случилось непоправимое, поэтому он с радостью согласился помочь, когда я попросил его о небольшой услуге. Что же касается мистера Хоторна, разве тот мог не поверить главе дистрикта, да ещё и ставшему ему практически отцом. Все сообщения из мнимого Тринадцатого передавались от меня лично мэру, а он делился ими с Вашим другом. Всё это время вас вербовал не Тринадцатый, мисс Эвердин. Вас вербовал я.

— Но зачем? — шепчу я, чувствуя, как по спине ползёт противный холод.

— А это самый интересный вопрос. Вы любите шахматы?

Я молча прожигаю президента взглядом.

— Нет? — спрашивает он, поднимая брови. Удивительно, но ему совершенно не нужен мой ответ. — А вот мистер Мелларк любит. Знали ли Вы об этом? Вряд ли. Разве Вы интересовались его жизнью эти четыре года? Когда-то очень давно мы начали с ним весьма занятную партию. Признаться, я не думал, что получу в его лице столь выдающегося соперника. Хотя это слово теперь к нему не применимо. Партнёра, — поправляется он. — Не хотите сыграть? — Сноу медленно подходит к резному столику, на котором стоит шахматная доска с неоконченной партией. — Вы знаете правила?

— Боюсь, я умею правила только нарушать.

— Знаете, что мне больше всего нравится в этой игре? Когда пешка становится ферзём. За этим всегда невероятно увлекательно наблюдать. Мистер Мелларк как раз из таких. Но видите ли, Китнисс, в той обороне, что он выстроил для своей игры, есть слабое место. Вернее, было слабое место. Вы.

Я стою не в силах пошевелиться, даже вздохнуть боюсь. Наверное, подобное чувство ощущает человек, когда его уносит в открытое море, без возможности на спасение. Пока жив, но уже обречён.

— Сначала я хотел с Вашей помощью, наконец поставить ему «мат», но потом случилось кое-что, заставившее меня поменять планы. Знаете, как Мистер Мелларк заработал отпуск, который Вы с ним чудесно разделили в Четвертом? — спрашивает президент и тут же, не дожидаясь моего ответа, продолжает: — Ваша соседка по камере. Конечно, Вы бы ее никогда не узнали. Президент Дистрикта-13. Альма Койн. Пит практически передал её в мои руки. Ну разве мальчик не достоин вознаграждения?

Сноу оглядывается, ища в моих глазах поддержку. Напрасно. Теперь я совсем ничего не понимаю. Как Пит мог?

— Самая большая удача в моём деле — это найти людей, которым можно доверять. К таким людям я всегда щедр. И вознаграждаю их более, чем достойно. Взять хотя бы Пита и Аннабель. Самая лучшая партия для мальчика, которую только можно найти в Капитолии. Оставалось дело за малым — ликвидировать её мужа. Пит оценил. Мистер Мелларк не рассказал Вам, что он помолвлен? — растягивая губы, спрашивает президент?

— Это не правда! — вырывается у меня, но я тут же закрываю рот. Пит скорее пустит себе пулю в лоб, чем женится на одной из этих капитолийских девок.

И тут на экране за спиной моего мучителя появляются одна за другой фотографии. Пит, стоя на пороге дома, обнимает девушку в коротком платье. Она лезет к нему с поцелуями, а он… он, улыбаясь, принимает их. Вся моя бравада тут же улетучивается. Кадры мелькают, сменяя друг друга.

«Ну же, посмотри на нее, как на пустое место. Развернись и уйди!» Но вместо того, чтобы попрощаться, Пит заходит следом за ней в дом. Выглядят они более, чем счастливо.

— Обратите внимание на даты.

Я опускаю глаза в нижний угол фото. Вечер того дня, как Пит сбежал. На следующий день он покидает её дом в той же одежде, в которой ушёл от меня. «Это не правда», — твердит внутренний голос. Здесь все сплошной обман. Пару дней назад Пит клялся мне, что его с Аннабель ничего не связывает.

Вдруг комната наполняется шумом шагов.

— Мистер Мелларк здесь, — один из охранников подходит к президенту и встаёт за его спиной.

— Пусть заходит. У меня для него сюрприз.

Открываются двери, и в широкий зал медленно входит Пит. Он одет в идеально сидящий чёрный костюм и такую же графитовую рубашку, словно на банкет приехал. Его взгляд встречается с моим, но он отворачивается.

Сноу кивает охране, стоящей у дверей, и те тут же подходят к Питу. Мелларк, словно точно зная, что происходит, снимает пиджак и поднимает руки вверх. Охранники проверяют его на наличие оружия. Пит и оружие? Какой-то бред! Мои глаза расширяются от удивления. Пит же совершенно не обращает внимания на данную процедуру, словно происходящее для него — целиком и полностью обыденное явление.

Президент листает документы на своём столе, Пит стоит ровно, не поворачиваясь в мою сторону, в комнате повисает густое напряжение. Я так хочу кинуться к нему, сказать, что была не права, но не могу. Время становится тягучим, как смола. Я с трудом продираюсь сквозь висящие между нами минуты молчания, в тайне надеясь на возможность поговорить.

Экран на стене продолжает листать фото, но теперь комната наполняется ещё и звуками.

«Правильное решение, Аннабель просто невероятно горячая штучка, — раздается из динамика грубый мужской голос. Я не знаю, кому он принадлежит. — Эвердин ты всегда сможешь поселить в соседнем доме. Когда трахаться с одной надоест, отправишься к другой».

«Она мне не нужна, — отвечает Пит уверенно. Его голос на записи не дрожит, в нем слышится пренебрежение. — Эвердин ничем не отличается от всех других, так что не велика потеря».

«Тогда готовь речь на предложение руки и сердца. Тебя ждет счастливая семейная жизнь».

Предложение руки и сердца? Счастливая семейная жизнь? Внутри всё сжимается, ломается, но я продолжаю стоять так же ровно, как и прежде.

Сноу молчит, изображая из себя случайного зрителя, на глазах которого разворачивается дюже интересная драма. Я не хочу при нем ничего выяснять, не хочу искать истины, мне достаточно того, что я слышала и видела.

— Ну же мисс Эвердин, почему же Вы не спросите у своего возлюбленного: правда ли это? — словно издеваясь, президент, складывает руки на груди. Он поворачивается к парню. — Пит, то, что мы видели и слышали, твои слова? Это не монтаж?

— Мои, — спокойно отвечает он, глядя прямо перед собой. — Это не монтаж.