Три жениха для попаданки (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 26

— Нет, не надо! Я пошутила!

— Никогда не шути с моим зверем, — процедил он сквозь зубы. — Это опасно.

— Почему?

— Не зря мной пугают детишек!

— Перестань, ты не такой…

У меня тряслись коленки от страха. Он такой, он именно такой! Он Лериданский зверь, который может сожрать меня до косточек прямо в этой комнате!

И глаза у него красные!

Зрачки расширенные!

Мамочки…

— Эй, — тихо сказала я. — Успокойся.

— Не могу, — ответил он сквозь зубы.

Он не может. Это очевидно.

А мне что делать?

Ы-ы-ы!

Сбежать даже некуда!

Я выдохнула несколько раз, чтобы самой успокоиться, а потом вдруг, неожиданно даже для себя, запела тихонечко:

— Спи, моя радость, усни… В доме погасли огни… Птички затихли в саду, рыбки уснули в пруду!

Андро рыкнул.

Я дрожащим голосом продолжила:

— Мышка за печкою спи-и-ит, месяц в окошко глядии-и-ит…

И приблизилась к нему, упавшему на колени, маленькими шажками, потихонечку, как к неразумному зверёнышу, как к одичавшей собаке… Я такое уже проделывала. Мне уже не страшно. Я смогу…

— Глазки скорее сомкни… Спи, моя радость, усни…

Моя ладонь коснулась его волос, чуть прижала, погладила принца по голове.

Я поразилась тому эффекту, который получился от этого жеста.

Андро вдруг обмяк, стал будто из тёплого пластилина, пробормотал:

— Пой ещё…

— Если хочешь остаться… останься просто так… пусть тебе приснятся сны о дальних берегах, — начала я, обняв его голову и прижав к своей груди. — Давно-о-о за двенадцать, а ты ещё в гостях… ты думаешь остаться, так останься просто так…

Какой символичный выбор песни!

Он уже дышал мне в платье ровно и спокойно, а я всё пела — второй куплет, припев, третий куплет… Было так хорошо, так мирно, в душе скреблась синенькая кошка на предмет ностальгии по дому, и я улыбалась.

А потом в дверь снова постучали.

Андро вскинулся, как потревоженный зверь, и я с удовлетворением отметила — он снова стал полностью человеком. Но сохранил повадки волка — скользнул мимо меня к гобелену, обернулся от замаскированного прохода и шепнул:

— Ещё увидимся, Ксения.

Когда он исчез, и даже тихие шаги растворились где-то в глубине дворцовых тайных переходов, я со вздохом сказала громко:

— Войдите!

Сначала в комнате появился усатый гвардеец в красной форме. Потом какая-то незнакомая мне женщина лет тридцати, похожая на фрейлину Тайру. Следом ещё один гвардеец. Мужчины встали наизготовку по обе стороны двери, женщина присела в книксене и объявила:

— Его наследное высочество, великий герцог Арман Саксайский, Челузский и Венианский!

И замерла, глядя на меня. Я была слегка огорошена официальностью сообщения, а потом сообразила, что дама ждёт ответа. И кивнула ей со всей чопорностью, на которую только была способна:

— Просите.

Господи, неужели я и правда сказала это «просите»? Бр-р-р, аж не по себе как-то. Словно уже в крови пафос и этикетный этикет…

Принц вошёл.

Даже если бы я не знала, что он наследник, если бы мне это не сказали сто пятьдесят раз, я сразу бы догадалась, что он старший из братьев. Настолько его походка и осанка были уверенными, настолько глаза смотрели свысока, настолько он излучал своим обликом истинно королевское величие. Перед ним мне даже захотелось присесть, но я мужественно удержалась. Просто стояла и смотрела на прекрасного принца.

Волосы Армана были светлее, чем у братьев — русые и чуть волнистые, а глаза темнее. Отблески свечей превратили их из серого в почти синий. Такие красивые глаза! Впрочем, принцы не страдали безобразной внешностью, но взгляд старшего отличался строгостью и серьёзностью. И при этом была в нём некая благость, присущая умным и спокойным людям.

Но, мелькнув на мгновение, благость исчезла, уступив место высокомерию. Принц посмотрел на меня свысока, сказал:

— Надеюсь, тебе не претит некоторая ограниченность в перемещениях.

Так это было сказано, что я сразу поняла — он не выказать сочувствие пришёл. Как и говорил Андро, наследник придёт с официальным визитом. Вот только чего он от меня хочет? Явно не хлеба.

Арман обернулся на сопровождающих, повёл рукой, и их глаза остекленели. Как и у тех гвардейцев, которые пытались меня поиметь в кофейной. Ох как интересно! Он не хочет, чтобы свидетели слышали предстоящий разговор?

Я не ошиблась. Арман выдохнул, улыбнувшись будто виновато, и сдулся, как воздушный шарик. Натурально сдулся — сгорбился, обмяк, превратился из сиятельного принца в обычного усталого молодого мужчину. Наморщив лоб, я смотрела на него с удивлением. Наследник трона произнёс:

— Прошу меня извинить за этот визит, без официоза нельзя было обойтись. Сами понимаете, я не должен ни на шаг отступать от протокола и этикета.

— Я понимаю, — с достоинством ответила и прошлась по комнате, разглядывая застывших гвардейцев. — В чём же цель твоего визита?

Боже, он заразил меня пафосом и высоким штилем!

— Не тыкай мне!

— Прошу прощения, — я улыбнулась с такой тонкой долей сарказма, что никто не должен был бы её уловить. Но Арман уловил. Он коротко вздохнул, решив, видимо, остановиться на этом пункте потом, и продолжил:

— Мне необходимо разъяснение.

— Спрашивай… те.

— Я говорил с Эссавальдой, и она обратила моё внимание на такой факт: твой аватар был далеко, но ты ходила, общалась, вела себя как обычно. Ты жила без аватара!

— Кто такая Эссавальда? — невежливо перебила я принца, и он поморщился, будто я причинила ему физические страдания. Несмотря на это, Арман всё же ответил:

— Игрушка матушки.

— А, Эська… Твоя сестра!

— Что, прости?

— Сестра по отцу, — объяснила я. — Единокровная.

— Игрушку не принято рассматривать как принцессу, — скривился Арман. — Но отвечай на вопрос.

О темпора о морес…

— Ты не задал вопрос.

— Почему ты постоянно мне тыкаешь? Неужели тебе не преподавали основы этикета?

— Этикет, который мне преподавали, слегка отличается от вашего.

— Ничего, наймём преподавателя, — пробормотал он. — Ничего страшного…

— Вопрос, Арман, — напомнила я. Нет, я очень люблю гостей, просто обожаю, чтоб их бабайка унёс, но блин, кушать-то хочется! А принцы словно сговорились держать меня на диете!

Наследник будто бы даже икнул, услышав, как я к нему обратилась, но мужественно пережил это и спросил наконец:

— Как тебе удаётся жить без аватара?

Каком кверху, блин! Откуда я знаю? До сегодняшнего дня я вообще как-то не знала, что у меня есть аватар!

Но говорить этого ему нельзя. Мало ли, вдруг тут на всей планете даже малые дети знают, что у них есть аватар? А я спалюсь.

Зачем придумывать что-то, если я уже придумала? С королевой прокатило, может, и с принцем прокатит?

— Мною руководит Богиня. Её пути неисповедимы.

Надеюсь, пафоса в моём голосе было достаточно, чтобы Арман поверил. И он поверил. Кивнул с глубокомысленным видом. Потом усмехнулся:

— Я нахожу тебя очаровательной.

Опаньки, да это же комплимент! Он сделал комплимент, упасть убиццо! Это жжж неспроста! Чтоб принцы были добрячками — надо мощную причину!

И причину мне дали почти сразу. Арман взял мою руку и галантно поцеловал кисть:

— Надеюсь, что и характер соответствующий.

— Почему? — насторожилась я.

— Приятная внешность позволяет отдавать супружеский долг с удовольствием, а не с отвращением. Приятный же характер — это залог долгой жизни и хорошего сна.

— Вон оно чо, Михалыч, — пробормотала я по-русски. Ну, в принципе, он прав. Жена со склочным характером может и убить. Яда подсыпать или гвардейца нанять…

— Что ж, Ксения, я оставлю тебя. Но испрошу позволения у родителей, чтобы поужинать с тобой сегодня. Хочу побеседовать об искусстве и науках.

Он снова повёл рукой, и свита очнулась, осмысленно глянула на меня, на принца. Тот приблизился к двери, ожидая, когда камердинер откроет её. И ушёл не оглянувшись. Я только головой покачала. Он хочет побеседовать… А я хочу поесть и выспаться. Да, ещё хочу, чтобы меня выпустили из это тюрьмы и желательно не на эшафот.