Коридоры истории. Книга 2 (СИ) - Соколова Надежда - Страница 14

«Кому я вру, — грустно усмехнулась я про себя, — не было, ну да. А от кого тогда я бегаю уже несколько недель? Стивен… Мой личный крест…» Я прислушалась к себе, в очередной раз пытаясь разобраться в собственных ощущениях. Как я относилась к бывшему монаху? Нравился ли он мне хотя бы каплю? Осознав, что эмоций и чувств слишком много, и они вот-вот меня затопят, я досадливо дернула плечом. Был бы он моим современником, и проблема решилась бы сама собой: сначала повстречались бы, потом, может, и съехались. А так… Средние века. Да он старей моего деда. А я так вообще должна казаться ему этакой гусеницей, только-только готовящейся стать бабочкой. Какой нафиг роман? Какие-такие чувства? Какая, в конце концов, любовь?! Мы из разных эпох! Мы слишком отличаемся друг от друга! А если он вдруг начнет высказывать мне претензии насчет моей работы и ревновать меня к каждому столбу, тогда, блин, что? Уволиться, закутаться в простыню и засесть за вышивкой дома? Так… Похоже, меня понесло, причем явно не в ту степь…

— Лизка, — вторгся в мои мысли насмешливый голос Мартина, — о чем ты сейчас думаешь с таким зверским выражением лица? Мне уже заранее жаль беднягу, посмевшего навлечь на себя твой гнев.

— Рули давай, — прошипела я недовольно и отвернулась к затонированному окну.

Похоже, в своих чувствах к Стивену мне удалось разобраться. Вот только то, что получилось, меня не радовало.

До места назначения мы доехали после обеда, часа в два по полудни. Утомленные долгой ездой, мы остановились возле принадлежавшего академии дома, высокого кирпичного особняка в три этажа, стоявшего на окраине города, вытащили из багажника три сумки и вошли в просторный холл.

Первым делом, конечно, проверили пространство на жучки. Как ни странно, все было чисто. Или же мы вчетвером, не самые худшие спецы в «Аське», не смогли этих жучков обнаружить.

Полчаса на осмотр дома, и по спальням. У каждого — своя. «Наконец-то высплюсь», — мысленно проворчала я, закрывшись в собственной комнате. Огляделась: кровать, пара кресел, стол, полочки на стенах, трельяж в углу, ковры на стенах и палас на полу. «Крайняя степень мещанства», — как заявила бы моя матушка. Что ж, пусть так. Но чем старше я становилась, чем больше прыгала по эпохам, тем сильнее ценила подобную обстановку. Для меня это был синоним комфорта.

Этот городок по размерам был братом-близнецом городка предыдущего, разве что здесь под боком плескалось море, а потому и туристы тут появлялись гораздо чаще. Денежные потоки рекой не текли, но местным жителям, судя по экстерьеру домов, на плаву удавалось держаться лучше, чем их соседям. Отделанные декоративным камнем стены домов и мраморные статуи в огороженных садах сразу давали понять, что живут здесь люди не особо бедные.

До вечера мы отдыхали. Я лежала в постели, вытянув ноги, наслаждалась тишиной и покоем и старательно гнала от себя любые мысли. Хватит. Не хочу. Надумалась уже.

— Мы — богатые туристы, — едва наша четверка собралась в столовой за столом на ужин, начал рассказывать легенду Мартин, — Наших здесь никого нет, поэтому прислугу придется нанимать со стороны. Смотрите не спалитесь. Связь с «чистильщиками» все еще отсутствует, память чистить местным будет некому. В городок мы приехали, чтобы подлечить нервы, — насмешливый взгляд в мою сторону, — а заодно и посетить музей шоколада, которым так славится это место.

— Дай угадаю. Земля под музеем принадлежит нам, — буркнула я, уставившись в тарелку.

— Именно, — подтвердил брат. — Походим, осмотримся, поразмыслим, что и как.

— Три месяца сидеть на одном и том же места?

— Твои предложения, Лизка?

Предложений не было, как и настроения. Осознание того, что я, похоже, влюблена в Стивена, выбило почву из-под ног. Так что размышлять в данный момент я была не в состоянии.

История — лишь принятая всеми басня.

Б. Фонтенель

О нравственных качествах человека нужно судить не по отдельным его усилиям, а по его повседневной жизни.

Блез Паскаль

Прислугу выбирали мужчины, причем выбирали тщательно. Они с Алексом обзвонили несколько агентств, и через час после прозвона у нас появились повариха и две горничные. Все три женщины обладали пышными формами и могли похвастаться возрастом сорок плюс и довольно большим послужным списком.

До конца дня наша четверка отдыхала: дорога оказалась чересчур утомительной, да и проводить разведку вечером мы посчитали нецелесообразным. А вот на следующее утро, все вместе, одетые в традиционные джинсы и майки, сразу после завтрака бодро направились осматривать нашу с Мартином частную собственность.

Музей шоколада располагался в центре города, на главной его площади. Местечко, конечно, отличное, так и манит аферистов всех мастей. Где ж еще обирать доверчивых простофиль, как не в музее? То один умник к тебе с лотерейкой подскочит, предложив выиграть сразу несколько миллионов, то другой сообщит, что только у него можно купить редкие картины, «практически из-под пера мастера».

Повертев головой во все стороны, я поняла, почему землю выкупили именно здесь: торговый и исторический центр, все службы в нескольких минутах ходьбы. Да и само здание, памятник каких-то там «мохнатых» годов, тоже стоило немало.

Пока напарники рассматривали выставленные в витринах разнообразные шоколадные изделия, я отошла к окну и в очередной раз с тоской взглянула на не работавший браслет. Связь с «чистильщиками» у оперативников не прерывалась практически никогда. В какой бы ни было ситуации легкое нажатие на два изредка мигавших камушка активировало спонтанный портал, и оперативник знал, что продержаться в одиночку оставалось недолго. Я даже в страшилках, которые так любил рассказывать народ, никогда не слышала об отключенном браслете. А тут… Какая сволочь могла повредить порталы?! А ведь этот гад должен быть чересчур умным и хитрым, чтобы обойти системы безопасности и суметь «выключить» наши браслеты. А еще он должен быть «своим», то есть знать, что и как действует в «Аське»…

Краем глаза я заметила движение неподалеку от окна, покосилась туда — ничего. Что за… Я же точно кого-то видела… Не могло же мне показаться… Так, стоп.

— Лизка, ты уверена? — в который раз уточнил брат.

Мы вчетвером сидели в столовой после ухода прислуги, ужинали и «пытались наставить меня на путь истинный», как сказал бы дед.

— Нет, — я поддела вилкой кружок колбасы с общей тарелки и под неодобрительными взглядами Алекса и Сары отправила его в рот. — Но другого объяснения у меня нет.

— Может, это была тень посетителя?

— Угу. Самого черта. Мартин, давай поспорим на мой так и не купленный энергокар.

Брат хмыкнул.

— Нет уж, спорить с тобой — дел гиблое. Ладно, согласен: тут развлекается домашний дух, судя по твоим словам — кикимора. И что? Как это приближает нас к разгадке нашего дела?

— Домовой, Мартин, — я покосилась на лежавший на блюде мясной рулет и подавила вздох: больше в меня не лезло. — Что в начале двадцать первого века делает в подобном городке домовой? Они появились гораздо позже, если ты помнишь.

— Но чтили их с давних времен.

— Да с каких бы времен их ни чтили. Не было конкретно в этом времени домовых! Максимум — в домах академии.

Брат вздохнул.

— Упертая ты, Лизка. Что предлагаешь?

— Пойти пообщаться. Если я ошиблась, и это не домовой, а кикимора, то на контакт она выйдет. Если сам домовой, тоже может сработать. Мы же наследники.

Да, никакой другой идеи у меня не было.

Домовые, как и остальная нечисть, заново появились в современном мире в начале двадцать второго века на «Земле изначальной», территории бывшего Чернобыля. Там, в относительно благоприятных условиях, они расплодились, некоторых из них стали забирать домой любители «древности». А потом оказалось, что именно домовые, ну и частично кикиморы, могут приносить пользу: присматривать за хозяйством, вместо хозяина вести домашние дела, отвечать на корреспонденцию. Да мало ли. К чему доступ дашь, тем и будут заниматься. В более раннем прошлом домовые еще водились, изредка, преимущественно в частных домах, принадлежавших академии. А в конце двадцатого — начале двадцать первого веков, из-за повсеместного засилья технологии и ожидания «века роботов», массово перебрались в будущее, туда, где их услуги были востребованы. Поэтому встретить здесь, в две тысячи семнадцатом году, после подобной «эмиграции», домового для меня было равноценно чуду. А так как в чудеса я не верила, вывод напрашивался только один: духа природы сюда завезли. В таком случае возникал вопрос: кто и каким образом это совершил? А главное, для чего?