Нам нельзя (СИ) - Анина Татьяна - Страница 2

Народ рассасывался, уносясь на перемену. Осталась только я, потому что собралась поступать на психологический, Сашка Верещагина, мечтающая поступить в следующем году на отделение физкультуры в университет. Ей будет тяжело, она вообще не тянет по всем предметам. Но Тоха Иванович её обещал подготовить.

Рядом с нами встала красавица косметикой расписная, Соня Лядина. Эта свои восемнадцати ждать не стала и уже года три ведёт взрослую жизнь, поэтому и выглядит на все двадцать и размер груди недетский. Сонька у нас будущий медик. Хорошо учится, но плохо себя ведёт. Ни один парень в школе к ней подъехать не посмеет, у неё такие мальчики… Возраста нашего биолога.

И Анечка осталась. Я так поняла, со мной за компанию.

— Биологический кружок и подготовка к вступительным экзаменам, — почесал висок Тоха Свин, глядя в свой планшет. — Вы как хотите? Я предлагаю три раза в неделю.

— Отлично, — жевала жвачку Соня. — Понедельник, вторник, четверг.

— В четверг у меня волейбол, — Сашка так на Соню посмотрела, что я почувствовала, ещё мгновение и вспыхнет адская битва с выдернутыми волосами, конечно же Сонькиными, и царапинами, конечно же на Сашкином лице.

— Суббота? — не успел предложить Никита.

— Нет!!! — в два голоса сказали наши главные биологички.

— Среда, — предложила я. Знала, что в пятницу Соня естественно едет в клуб за пределы посёлка, а у Сашки вроде поздняя тренировка.

— Середина недели совсем пропадёт, — Наморщилась Верещагина.

— Давайте тогда два раза в неделю до Нового года оставим, а там решим какой третий день.

— Отлично, — Сонька лукаво повела бровью и перед столом преподавателя вильнула бёдрами, затянутыми джинсой. Покачиваясь, двинулась в сторону двери.

— Анечка, ты тоже будешь ходить? — спросил Антон Иванович, не обратив внимания, что Соня вроде, как ему попой помахала.

— Да, — пискнуло странное существо.

— А поступать куда думаешь?

— Химико-биологический.

— Вот и отлично, тогда со следующей недели, на седьмом уроке ко мне в кабинет. Вас будет десять человек.

Я вернулась за своей сумкой. Скидала в неё тетради. На столе лежала записка от Трэша.

«Киса сегодня получит тапкам по морде».

Киса — это я. А записка — чёрная метка. Либо этот придурок проколет шины на моём велосипеде, либо порежет куртку в гардеробе.

Я взяла свой телефон и набрала в поисковике «Как избавиться от чужого внимания».

У входной двери меня ждала Анечка. Я её понимала. Одной в этом месте не выжить.

Во всех школах общество делится по цене телефона. В нашей — на местных и деревенских. Стычки между группировками учительский состав прекратил лет пять назад, ещё до того, как я перевелась в эту школу, но только на территории школы. Драки в посёлке — дело обычное.

Тихие разборки по углам на перемене, назначение стрелок. Деревенским надо кулаками помахать и не опоздать на свой автобус, что развозит их по домам. Наши, естественно, проиграют. Потому что деревенских больше и выходят все вместе от мала до велика.

У окон расположились старшеклассники. Размалёванные девки все разом смотрели на Макса Котова, чья рука проезжала по спине Сони Лядиной. И та улыбалась, заигрывала и что-то шептала Максу на ухо.

Макс местный мажор. Популярный парень. Он мне тоже нравился, хотя бы потому что ему на этой неделе восемнадцать, и папа дарит ему машину. Я с особой корыстью подумывала к нему подкатить, чтобы зимой кататься на его машине. Далеко от школы живу, на велике зимой не поездишь.

К тому же Котов красивый, кареглазый брюнет. Ростом и фигурой не обделён. Играет в волейбол. У Сашки Верещагиной тоже там какие-то планы, но Куча лицом и фигурой не вышла, так что у меня все шансы.

Я убрала с Макса взгляд. Решено. Ближе к зиме подкачу с дружбой и поцелуями в его машине, а пока свободен. Нафиг нужен.

Вернулась к статье о том, как избавиться от навязчивого одноклассника.

Самое главное нужно строго говорить «нет». Не подпускать к себе и, если дело доходит до крайности, нужно драться. К тому же необходимо сообщить родителям, учителям…

Это мне не подходило. Никому жаловаться я не намерена. Лучше, я действительно его ударю, при очередных разборках.

Я резко закрыла вкладку и вскинула голову. Рядом стояла Анечка, и походу читала вместе со мной.

И не успела я разозлиться. А злоба, между прочим, была яростной. Я хотела её оттолкнуть, как девка подняла на меня чистые голубые глаза и произнесла: — Буллинг.

— Что? — нахмурилась я. — В курсе, что можно огрести за такое интимное расстояние?

— Буллинг — это травля, — сказала Анечка. — В другой школе, из которой меня забрали родители, меня травили.

— За что? За то, что приближалась так близко и подсматривала в чужие телефоны?

— Нет, — спокойно ответила она. — За то, что в юбке ходила.

— Да, ладно, — хмыкнула я. — За то что ты жертва на всю морду лица.

— Нет, — она сникла и стала пятиться от меня.

Вот нафиг она мне сдалась? Может, это психология? У меня две сестрёнки родились, и я как помешенная о них забочусь… иногда.

Или то, что я сама одинока и сражаюсь с Трэшом без поддержки? Хотя, какая из Анечки поддержка? Такой вид! Капец, как она выжила в этом мире?!

Подлетел к Анечке Ромка Шишков и задрал ей юбку сзади. Под юбкой были тёплые черные колготки, что вообще не должно было кого-то впечатлить. Но весь коридор ударил гулким ржачем.

А следом за своим мелким тощим дружком появился сам Трэш.

— Что надо то?! Что привязался?! — заорала я.

— Отвали, киса, — рыкнул Савинов, — дай насладиться видом.

— Иди вон, Ляди штаны спусти, — огрызнулась я

— Ну, прости, киса.

Не успела я от него отшатнуться, как он меня обнял. Ткнул иголкой в спину, и я от резкой пронзительной боли закричала во всё горло, панически его откидывая от себя.

— Истеричка! — притворно возмущался Трэш. — Я же примириться хотел.

Он стоял напротив и смотрел на меня пристально. Он симпатичный парень, но с головой не дружит, поэтому мало, кто поведётся на его офигенные глаза. Если только деревенские и только младше возрастом.

Минуту назад ведь читала, надо ударить, чтобы понял, что мне не нравится. Такие по-другому не понимают. Слов Трэш не знал, только грубую силу.

Секунда, другая. Я уже сжала кулак. Мне приходилось драться и не раз. Но в это мгновения я не смогла. Потому что Трэш не ждал удара, он ждал… А как-то я об этом раньше не думала…

Да, он влюбился в меня!

Как я только пришла в их класс. Если мне не удавалось сесть на последнюю парту, то Трэш выгонял любого, лишь бы сесть за моей спиной. Я уже не ношу распущенных волос, в которые он однажды налепил жвачку, никаких кос подавно. А юбки отпали сами собой, и, кстати, туфли на каблуках тоже, потому что сваливать от Савинова лучше в кроссах.

Мне стало смешно. Он чего ждал, что я кинусь ему на шею и скажу: «Я тоже люблю тебя»? Малолетка охреневший. Рвань подзаборная. Ладно, Котов ко мне подъезжает, тот богатенький. А тут!!!

Он и ведёт себя, как тупорылый ублюдок.

У Трэша семья — полная развалина. Мать забитая нашла себе пьяницу-садиста, который пасынка лупасил постоянно. Наверно, поэтому Трэш вымахал таким огромным и сильным. В этом году у него ни одного шрама на лице, зато его отчима не видно по утрам у винного магазина. Прохлаждается в районной больнице постоянно. Потому что мальчик для битья вырос, и отчим стал получать сдачи или того хуже, Никитос срывает на нём злость.

Почему не ударила? Смотрела в его глаза и дыхание сбилось.

— Никита, ты малолетка и ведёшь себя так же.

Больших трудов мне стоило это сказать. Но я попала в цель. Трэш сошёл с лица, пропала ехидная ухмылка, он перестал нажёвывать свою жвачку.

Схватив Анечку за руку, потащила подальше от Савинова и его неадекватной компании.

Я поставила безмолвную девчонку перед собой, и чтобы не подсматривала, направила свой телефон на уровень её лица.