Нам нельзя (СИ) - Анина Татьяна - Страница 17

— Тугара, не кипишуй. Если уж Куча знает, то и менты тоже в курсе… Ты хочешь сказать? Да, ну нафиг! Катька, не станет он!

— Его этот цыган к себе пригласил. Силой заставят или соблазнят как-нибудь. Соня, если даже не станет, а будет облава… Где мне его найти?

— Арбузова? Посмотри на карте Садовая улица, там бараки и номеров нет, самый крайней к лесу.

— Спасибо.

Я сломя голову кинулась вниз, чуть не улетев с лестницы. А в мыслях полный сумбур. На губах чуть ли не молитва: «Трэш, не смей!»

— Катя, ты куда?! — испугалась мама, выскочила посмотреть на меня.

— Мам, мне срочно. Беда с одноклассником, вопрос жизни и смерти!

Я на бегу застёгивала куртку, и надевала перчатки. Поправив шапку, вскочила на велик и понеслась от дома по улице.

Включила фонарик на руле. Он мигал и плохо освещал дорогу. Пошёл дождь со снегом, и видимость была нулевая.

Рулила одной рукой, другой смотрела карту дорог. Можно было не заезжать в посёлок, а свернуть к коттеджам и через лес выехать на трассу, а там рукой подать до отдалённого района. Сунув телефон в карман куртки, я полетела вперёд, выжимая из себя все силы.

Приходилось щуриться и морщиться. Стихия разыгралась не на шутку. Через пятнадцать минут, я была мокрая до нитки, но всё равно ехала.

Остались за спиной коттеджи и лесопильный комбинат. Я по тайге пробиралась до трассы. Она маячила впереди мощными фонарями. Пришлось трудиться, чтобы подняться в горку.

На трассе ехать было гораздо легче.

Через несколько километров, я выехала на отворотуку с отвратительной дорогой. И попала туда, где ни разу не была.

Фонарь был один и только у одного покосившегося домика. Старые сараи, куча хлама и свалка. Это какой-то дикий трэш, а не место.

Я подъехала ближе к дому, на меня налетели собаки, пришлось слезть с велосипеда и свистнуть.

На свист вышло несколько мужиков. Они, как их псы, были облезлыми, дрищиватыми, но с оскалами. И глаза так же горели. Зверьё.

Цыгане меня с трудом рассмотрели, сквозь мокрый буран. Разогнали собак.

— Здрасьте, я к Коле Арбузову! — крикнула им.

Один седой махнул в сторону, показав, что мне нужен следующий дом.

Я поехала туда, увязла в грязи по колено. С трудом дотащила, велик, кинув его у сгнившего жигулёнка.

В дом была протоптана дорожка.

Я нащупала дверь. Открыла её и вошла внутрь, замерев на пороге.

В доме было мало света и очень много людей. И не только цыгане, но и русские. Мимо меня прошла толстая девка. Остановилась и вернулась к входной двери. У неё была толстая чёрная коса, что торчала из-под цветастого платка. В ушах золотые кольца. Жуткая розовая кофточка и несчитанное количество юбок, надетые одна на другую. Цыганка поставила кулаки в бока, стараясь скрыть от меня то, что зажимает в кулаке жгут. Самый настоящий медицинский, которым затягивают руку при сдаче крови.

Я с трудом сглотнула. Сволочи!!!

Видимо девка по взгляду поняла, что я на грани срыва и улыбнулась золотыми зубами:

— Бахталэс, чаялэ. Кого надо?

— Трэша, — зло прошипела я.

— Туда иди, — кивнула в сторону открытых дверей в жилую комнату.

На меня смотрели во все глаза. Я, как будто шла по клетке с голодными львами. Такие рожи, что хотелось испариться! Воняло какой-то травой, выпивкой и сигаретным дымом.

В комнате люди сидели на полу, на кровати, на скамейках и стульях. Кто-то разговаривал, кто-то…

Я отвернулась, с горем искала глазами Трэша.

Они ничем не отличался от собравшихся, только возрастом. А подростки сбились в кучу у печки. Ромка Шишков хихикал дурацким голоском. А Трэш сидел на полу, скрестив ноги. Волосы были собраны резинкой в маленький хохолок на макушке. Он закусил зубочистку, в руках держал карты. Выглядел в этот момент, как какой-то хищник. Наглый и дерзкий.

Напротив него сидел парень нашего возраста черноглазый и кучерявый, похожий на чёрного барана.

— О, Тугара, — заржал Шишков. — Пришла на распаковку?

Трэш дёрнулся, как от электрического разряда, и ошарашенно выпучил на меня глаза. Челюсть его отвисла, и зубочистка упала на пол.

— Боже, — выдохнула я, заметив его стеклянный взгляд.

Попятилась.

Я стала пробираться обратно к выходу. Настолько правильно я всё поняла, что сил моих не было это принять.

Толстая девка перегородила мне дорогу, стала лепетать на своём каркающем языке. А я, разъярившись, откинула её в сторону и выбежала на улицу. Где была непроглядная тьма с бушующим дождём, в котором прятались хлопья снега. Они падали на землю и сразу таяли, смешиваясь с землёй, превращались в грязь.

Было холодно, но я задыхалась от удушья, не сразу поняла, что велик мой украли.

— Кис, — он рывком повернул меня к себе, накинул на пустую, безмозглую башку капюшон. — Ты…

— Трэш! Мигалки!!! — заорал Шишков.

Савинов оглянулся и, схватив меня за руку, потащил в сторону леса.

Я бежала со всех ног, не видя перед собой дороги. Мы быстро достигли тайги и метнулись в самую гущу. Я пару раз падала, Трэш меня поднимал. А за спиной была облава, и нам было жизненно необходимо сбежать.

— Господи! — рыдала я на ходу.

— Кис, всё в порядке, — он поднимал меня в очередной раз и тащил всё глубже и глубже в мрачный лес.

Меня хлестали ледяные еловые лапы, били по лицу голые ветки. И горело запястье от боли. Трэш держал меня за руку, которая ещё не успела зажить.

Мы вывалились на лесную дорогу, и я упала уже конкретно в лужу носом. Трэш меня стал тянуть вверх.

— Отпусти! — заорала я на него и лёжа в луже грязи со всей дури ударила ногой в пах.

Трэш матернулся, согнувшись от боли. Отшатнулся от меня в сторону.

— Киска, — заныл он. — Чем я теперь тебе детей делать буду?

— Урод!!! — я поднялась на ноги. — Савинов, ты урод!!!

— Видал, Шиша, — резко выпрямился Трэш. — Какая у меня девушка?

— Я не твоя девушка, ублюдок!

— Да, ладно, Тугара, — влез Ромка. — Ну, покурили мужики, чё орёшь то так?

Прямо больной рукой, от чистого сердца, я зафигачела Шишкову в нос.

— Менты за травкой охотятся?! В притоне героин! Тяжёлый наркотик! Вы идиоты, вас бы сейчас со всей компанией загребли!

— Это откуда такая информация? — пьяно усмехался Трэш.

— А иди, спроси! — указала я на лес, откуда мы выбежали.

Зло ругаясь и отряхаясь, пошагала в сторону посёлка. Впереди ехала машина, ослепляя фарами.

— Мы просто гуляем, — всех предупредил Трэш, запихивая в рот полпачки жвачки. Мы стали опасливо всматриваться в машину.

Перед нами остановилось развалющее такси. Сонька опустила стекло и мотнула головой в сторону задних сидений.

— Садитесь, — скривила губы Лядина, и лицо её омрачилось.

Такси довезло нас до центра посёлка. Мы выгрузились у закрытого продуктового магазина и встали под козырёк.

Продолжал идти дождь со снегом. Странно, что я не чувствовала холода. Хотя была насквозь мокрой, а ещё и грязной. Покосилась на виновника моих несчастий.

Трэш с Шишой тихо хихикали.

Савинов закидывал голову назад, оголяя сильную шею с кадыком, такую мужскую, не юношескую. В полутьме он казался невероятно красивым парнем. Удивительно симпатичный.

И такой гиблый!

Отвернулась от него с долей обиды. Я бессильна. Мне не помочь ему, это выше моих возможностей.

— Марго была сегодня? — спросила я у Соньки, чтобы отвлечься.

— Нет, вообще в школу не приходила, — тихо с печалью ответила Лядина.

— Сколько сейчас времени?

— Десять, — она удивлённо посмотрела на меня, пытаясь догадаться, что я задумала.

— Пошли к ней, — я накинула мокрый капюшон на голову. Теперь была моя очередь тащить за собой Трэша.

Это было не лучшее его состояние. И я сильно рисковала.

— Ради меня, Трэш, — сказала я, и Савинов перестал смеяться.

Мы вошли в тихий подъезд углового дома с аркой. Быстро поднялись на третий этаж. Вчетвером встали у двери. Шишкова спрятали за спинами, как самое слабое звено. Трэша установили между мной и Лядиной.