Наследство черной вдовы (СИ) - Соколова Надежда - Страница 16

Я услышала: «нашу свадьбу», хоть местоимение и не было произнесено. Похоже, настырный брат Карины уже придумал, как обойти проклятие и воцариться в замке Ломарских, став герцогом.

— Пока не думала об этом, — я покосилась на никара, спавшего на моих руках. — Милое создание, но я не ожидала…

— О, ронара, вы такая скромница, — совершенно искренне прервал меня Нарон, — кому, как не герцогине Ломарской, владеть им?

Так, похоже, чем раньше я поговорю с Кладирой, тем будет лучше и для окружающих, и для меня.

— Никаров называют посланцами богов, — мы с «сестрой» сидели у камина в гостиной в городском доме Селениры, пили чай и наблюдали за зверюшкой, вольготно разлегшейся на толстом ворсистом ковре. Прогулка закончилась час назад, и, к моему большому облегчению, вернулись мы домой без женихов. — Считается, что тот, кого выбрал никар, мгновенно получает божественное благословение. Кстати, как ты его назовешь?

— Пушок, — выдала я первую пришедшую на ум кличку, — божественное благословение? И в чем оно выражается?

— В везении, здоровье, счастье, удачливости, — пожала плечами Кладира, — боги дают каждому то, чего ему не хватает. А почему «Пушок»?

— Так звали соседского кота, с которым я играла в детстве, — у мамы была аллергия на шерсть и пух, а потому никаких живых существ мы дома не держали.

— Необычный жест — назвать существо этого мира именем мира прошлого.

— Может быть… Кладира, а других женихов не ожидается? — почти умоляюще спросила я.

— Селенира, — «сестра» отставила чашку из тончайшего фарфора в сторону, сочувствующе посмотрела на меня, — мне тоже не понравился ни один из них, но сама ты выбрать можешь только из тех, кто изъявит желание стать твоим мужем.

— А других самоубийц не нашлось, — уныло протянула я.

Кладира развела руками, пару минут что-то обдумывала и вдруг спросила:

— Ты танцевать совсем не умеешь?

Танцевать? Где я и где танцы. В далеком детстве, когда еще были живы и папа, и бабушка с дедушкой, мама пыталась отдавать меня в разные кружки, чтобы сделать из меня «всесторонне развитую личность», как любила выражаться бабушка. Я честно старалась походить на ее идеал. Увы, оказалось, что для хорового или сольного пения у меня нет ни слуха, ни голоса, для игры на инструментах не хватает усидчивости, а танцы… Двигалась я неуклюже, хоть в то время излишним весом не страдала и даже начала заниматься спортом под руководством папы. Мальчишки-партнеры, после нескольких отдавленных ног, наотрез отказались подходить ко мне. Единственной секцией, руководитель которой всегда рад был меня видеть, являлась секция рисования. Иван Викторович, мой преподаватель, каждый раз, завидев меня, радушно улыбался и утверждал, что с таким живым воображением я, когда вырасту, смогу иллюстрировать книги об ужасах. Никто никогда не понимал, что именно я рисовала, но атмосфера рисунков была мрачной.

— Нет, — отвлекшись от воспоминаний, качнула я головой, — совсем не умею.

— Значит, придется научиться. На своей свадьбе ты должна будешь танцевать с мужем лакасту, медлительный чувственный танец.

Прекрасная перспектива. Что ж, я, конечно, выйду на паркет, но мне заранее жаль того несчастного, кто согласится стать моим партнером. Ноги я успешно оттаптывала в любом теле.

Партнером выбрали Лорана.

Ближе к вечеру, перед ужином, мы Кладирой и Шарон с Лораном зашли в один из залов, предназначенный для торжественных приемов и танцев. Просторная комната с широкими окнами из-за густого тумана на улице ярко освещалась магическими шарами. Кладира дважды хлопнула в ладони, и музыка включилась сама собой. «Сестра», одетая в длинное, открытое, приталенное платье лазоревого оттенка, приняла руку Шарона, красовавшегося в любимом армейском наряде, вышла с ним на середину зала и, подчиняясь медленной нежной музыке, поплыла лебедушкой по комнате. Я смотрела, не отрываясь, не столько наблюдая за движениями, сколько впитывая атмосферу. Прекрасная пара, военный и аристократка, они идеально подходили друг другу и своим танцем рассказывали чувственную и немного грустную историю о той жизни, наполненной яркими эмоциями, к которой я стремилась, но которой пока не могла достичь.

— Теперь твоя очередь, — голос Кладиры привел меня в чувство. Я недоуменно моргнула. Музыка прервалась, танец завершился. — Бери руку Лорана, выходите на середину зала и начинайте разучивать движения.

«Бери руку… начинайте разучивать движения». Легко сказать. Лоран вывел меня на середину комнаты, повернул к себе и посмотрел мне прямо в глаза с немым вызовом. От его прикосновений я с трудом сдерживала дрожь. Мне казалось, что мое тело перестало мне повиноваться и зажило своей жизнью. Появилось дикое, почти животное желание прижаться всем телом к телу Лорана и ощутить его каждой своей клеточкой. Я мотнула головой, прогоняя наваждение. Дрожь при прикосновениях не исчезла, но контроль над телом я вернула.

Шаг, другой, третий. Поклон. Легкие и плавные движения. Пока изучали движения, Лоран трижды поморщился. Я старалась двигаться так, как подсказывала со стороны Кладира, но все равно моя неуклюжесть давала о себе знать.

— Я удивлюсь, если завтра он сможет выйти из комнаты, — кивнула в сторону стоявшего у окна «сестра» во время перерыва. — Вам еще час как минимум тренироваться. И не нужно так резко поворачиваться. Мягче, все делай мягче. Да, почему ты постоянно вздрагиваешь?

— Потому что прикасаюсь к нему, — я уселась на табурет, откинулась на стену позади, с наслаждением вытянула гудевшие ноги.

— В каком смысле? — нахмурилась Кладира. — Ты — не Селенира, между вами не должно существовать никакого притяжения.

— То есть между ними все же было притяжение? — уточнила я, лениво наблюдая, как недовольный Шарон что-то втолковывает раздраженному Лорану. Тот слушал молча, но, судя по мимике, в любой момент готов был сорваться.

— Да, но Селенира могла держать себя в руках.

— А я, получается, не могу. И вообще не понимаю, что творится.

— Да ничего особенного, — поморщилась Кладира. — Был бы Лоран законнорожденным, стал бы отличным любовником, как Шарон для нашей матери.

Я непонимающе вскинула брови.

— А для попаданок?

Кладира фыркнула.

— Да все просто. Такая дрожь характерна для родственных душ — очередных проделок богов. Считается, что те, кто нашел свою родственную душу, будут счастливы с ней до конца жизни. Показываешь в кругу родных, как тебя трясет от прикосновений мужчины, и благословение на брак тебе обеспечено, кем бы твой избранник ни был.

— Но не в нашем случае, — понимающе уточнила я.

— нет, конечно. Проклятие не дано преодолеть даже родственным душам. Да и Лоран… Спать с артарами считается неприемлемым. И если мужчины изредка нарушают это правило, соблазнившись смазливой мордашкой девушки-артара, то для женщин это — стыд и позор.

— Прекрасно, просто превосходно, — я поднялась. — Давайте продолжим тренировки. Заодно и с отношением к вашему новому обычаю определюсь.

Тренировались мы чуть ли не до самой ночи, напрочь забыв об ужине. Не знаю, что ощущал Лоран, а у меня к концу занятий ноги практически отваливались.

Я заснула, едва добравшись до кровати.

Утро началось с переполоха. Стараясь не замечать боли во всем теле, я, как была в пижаме, кое-как доковыляла до двери, чтобы уточнить причину шума.

По коридору бегали как ошпаренные слуги, зычным голосом отдавал приказы Шарон, уже одетый в привычную форму.

— Поздравляю, — без тени иронии заметила Кладира, появившись в домашнем темно-зеленом платье у двери моей спальни и после роазрешения зайдя внутрь комнаты, — у тебя появилась возможность увидеть брак родственных душ. К обеду мы ожидаем эльфийскую принцессу вместе с ее супругом, сыном князя вампиров.

На воображение я никогда не жаловалась, а потому, представив себе подобный союз, с трудом сдержала аханье. Вампир и эльфийкак. Да уж, местные боги отличаются завидным чувством юмора.