Принцесса - Деверо Джуд - Страница 10
- Предыдущая
- 10/77
- Следующая
Ария проворно сняла оставшееся белье и ощутила себя словно в раю. Наконец-то она избавилась от жесткого, тесного корсета, оставившего на ее коже красные следы, а расставание с панталонами и чулками позволило ее коже еще больше дышать. Когда она опять надела платье и туфли на низком каблуке, она почувствовала, что восхитительно расслабилась. Шелк платья на голой коже вызвал изумительные ощущения.
Конечно, платье кое-где обвисло, а без упругого эластика она, наоборот, казалась больше – и вверху, и внизу. В четырнадцать лет, при первых признаках расцветавшей груди, ее мать приказала соорудить для нее корсет.
– Тело принцессы не должно колыхаться под платьем, – вот что она говорила своим дочерям. И Ария снимала корсет только ночью, когда ложилась спать.
Она колебалась, не решаясь выйти из зарослей деревьев. Но потом высоко вскинула голову, распрямила спину – и глаза ее широко раскрылись. Теперь ее фигура под платьем обрисовывалась отчетливее. Ну и пусть! Если уж для нее это неважно, то для этого жуткого мужлана – и подавно.
Но она ошиблась. Он взглянул на нее, потом отвернулся, потом опять повернул голову и оглядел ее долгим, пристальным взглядом. Ария игнорировала его. Она повернула к тропинке, ведущей к берегу.
– Куда вы собрались?
– На берег – смотреть, когда появятся корабли.
– Нет, так не пойдет. Вы останетесь здесь.
– Лейтенант Монтгомери, я не принимаю указаний ни от кого ниже рангом, чем король.
– Хорошо, детка, здесь я – король. Как я понял, у вас есть нечто, что необходимо американскому правительству, и поэтому мой долг как морского офицера – защищать вас. Вы останетесь здесь, где я могу вас видеть, не выходите из поля моего зрения.
Ария только бросила на него короткий взгляд, а потом снова повернулась к тропинке. Он схватил ее за руку.
– Может, вам изменяет слух, миледи? Здесь не только американцы. В этих водах были замечены немецкие подводные лодки.
Она дернулась от него.
– Мои кузены и кузины – немцы. Может, они отвезут меня домой к дедушке. Думаю, с меня хватит Америки.
Мужчина отшатнулся и посмотрел на нее так, словно она была чудовищем.
– Мы воюем с Германией, – прошептал он.
– Это ваша страна воюет с Германией, а моя – нет.
И она сделала несколько шагов по тропинке, прежде чем он успел поймать ее.
– Послушайте, маленькая предательница! Вы остаетесь здесь, со мной, – хотите вы этого или нет. И завтра, когда приплывет мой друг, я сбагрю вас правительству – правительству Соединенных Штатов.
Он схватил ее за руку и потащил назад к лагерю, а потом перестал обращать на нее внимание – как после отдачи приказа, когда уже ничто не поддается обсуждению.
Она села на землю, прислонившись к дереву, и стала ждать. Она больше не намерена что-либо объяснять этому человеку, который видит лишь одну сторону проблемы – но как же ей быть? Ведь каждая минута промедления стоит ее дедушке нескольких месяцев жизни! К этому времени он мог уже узнать об ее исчезновении и ужасно волнуется. Он долго учил и готовил своего единственного сына, отца Арии, к тому, чтобы занять его место на троне и стать королем, но дедушке пришлось пережить трагедию безвременной смерти своего молодого сына и наследника, когда Арии было всего пять лет. С этих самых пор все его надежды устремились к юной внучке. Арию готовили стать королевой. Она углубленно изучала историю, политику и экономику.
Этот мужчина, лежащий сейчас в гамаке, думает – он знает, что такое патриотизм. Как бы не так! – он здесь прохлаждается, а его страна воюет. Ни один король или королева не знает ни минуты покоя, когда их страна втянута в войну. Весь народ смотрит на королевскую семью, беря с них пример!
Ее дедушке пока удавалось спасти свою страну от этой ужасной войны, а ведь она полыхает уже почти по всему миру. И ему было жутко даже подумать, что сделают немцы, если узнают, что он продал Америке ванадий. Но Ланкония так отчаянно нуждается в деньгах. Когда Ланкония провозгласила свой нейтралитет в войне, она лишила тем самым себя импорта из внешнего мира.
Этот Монтгомери сказал, что Ланкония – это горы, козы и виноград. А теперь виноградники умирают. Зная, как важна и ценна ее особа, как велика вероятность попытки покушения, дедушка все же послал ее в Америку! – продать ванадий было жизненно необходимо.
А теперь она сидит здесь – фактически пленницей этого тупого типа, настоящего чурбана. Он – такой ограниченный провинциал, слишком безмозглый, чтобы хоть что-то понять. А она не может самостоятельно выбраться с проклятого острова.
Она надеялась – может, американцы помедлят с тем, чтобы сообщить ужасную новость ее дедушке. Но эти американские газеты! Они обожают трубить обо всем на свете.
Она быстро взглянула на мужчину и увидела, что он спит. Почти бесшумно она улизнула из лагеря и отправилась вниз по тропинке.
Она хотела пойти на берег, но солнце уже садилось; бесполезно даже и пытаться увидеть что-то вдали.
Неожиданно она услышала то, что, без сомнения, было звуком мотора. Она понеслась вперед не чуя под собой ног. За изгибом острова она увидела моторную лодку, только что причалившую; трое мужчин тащили ее на песок. Она подняла руку и раскрыла рот, чтобы окликнуть их, но уже в следующую секунду она лежала пластом на песке, а тяжесть поверх нее могла быть только весом лейтенантского тела.
– Ни слова! – прошептал он ей в ухо. – Ни единого слова. Я не знаю, кто они, но это не любители пикников.
Какое– то время Ария пыталась перевести дух. Но потом она подняла руку и замахала ею.
Он скатился с нее, но по-прежнему крепко прижимал к себе – она была наполовину под ним.
– Вам не позволено…
Он мгновенно зажал ей рот ладонью.
– Тихо! Они смотрят сюда.
Она оторвала ото рта его пальцы, а потом взглянула на мужчин. Один стоял возле лодки и курил сигарету, а двое других, тащивших тяжелую корзину, вскоре исчезли в чаще деревьев. Потом они вернулись с пустыми руками.
Джей– Ти мертвой хваткой держал Арию, пока мужчины садились в лодку.
– Теперь вы можете меня отпустить, – сказала она, когда те исчезли из виду.
Но Джей– Ти держал ее крепко, и одна рука его скользнула к ее бедру.
– Что же за белье было на вас? Теперь все иначе. Инструктаж ее матери не предусматривал такого поворота событий. Она реагировала инстинктивно: толкнула его локтем в ребро, откатилась и встала. Мужчина остался лежать, потирая ребра.
– Да-а, я пробыл здесь слишком долго, если даже вы начали казаться мне хорошенькой. Пошли назад в лагерь.
– А что те мужчины оставили в ящике? Он вскочил на ноги.
– Отлично, отлично, Принцесса – из любопытного десятка. Я должен был разрешить вам сказать им, что не дозволено мусорить на вашем острове.
– Это – американский остров, – проговорила она смущенно.
– Пошли, – сказал он со стоном. – В вашей стране хоть у кого-то есть чувство юмора?
Он отправился в глубь пляжа, а она пошла за ним.
– Только не тогда, когда они в плену. И держите подальше от меня свои руки.
– На вас уже давно должны были наложить лапу! Сколько вам лет?
– Я не думаю… – начала она, но потом умолкла и вздохнула. – Двадцать четыре.
– В Америке военного времени – это старая дева. А что представляет из себя этот ваш принц, за которого вы собрались замуж?
– Он – граф, и связан родством с английским и норвежским престолами.
– Ах, понимаю… вы будете воспитывать чистопородных сопляков. А он случайно вам не родственник?
Она чуть не взвилась от его тона.
– Частично. Мы – четвероюродные кузены.
– Ну слава Богу. От этого не родятся полные дебилы. Кто его для вас раскопал?
– Лейтенант Монтгомери, я не потерплю больше таких слишком личных вопросов.
– А может, я просто хочу узнать о вашей стране, ваших обычаях и т. д. и т. п.? Разве вас не интересуют американцы?
– Я изучала ваши обычаи. Ваши первые поселенцы прибыли сюда в семнадцатом веке, всех техассцев убили в форте Аламо, ваше правительство правит, опираясь на конституцию, ваши…
- Предыдущая
- 10/77
- Следующая
