Отбор. Выжить, чтобы победить (СИ) - Katsurini Катерина "Katsurini" - Страница 35

Обычно люди просто расписывались в ЗАГСе или мэрии, если городок был слишком маленьким, максимум отмечали свадьбу в кругу двух семей, тихо посидят новобрачные за столом новой квартиры, которую им выделяет государство в многоэтажке, попьют чайку и гости прощаются.

Здесь же, в городе Приморский, дома были в основном одно-двухэтажные, обнесенные небольшим нечастым забором, за которым были ухоженные лужайки и одинокие деревца.

Неужели люди совсем иные, традиции иные?

Если честно, было неуютно от всех этих людей, выходящих на улицу и раздающих улыбки и пожелания счастья, казалось, что у каждого за душой камень и стоит нам проехать, как этот булыжник полетит в спину.

С трудом удалось смахнуть с себя это ощущение.

Аврора же раздавала толпе ответные улыбки и воздушные поцелуи. Может, она из подобного города? Нас же — участниц — собирали по всей необъятной стране, наверное…

И вот мы вошли в мэрию, закрыли за собой дверь, отрезая себя от уличного гама. Я выдохнула облегченно.

Правда, ненадолго.

Уже вскоре увидела улыбающегося мэра какой-то хищной улыбкой, и ноги не желали идти дальше.

— Он искренен, — шепнул мой принц. — Просто думает, что вы попали в его сети. А свадьба устроена для жителей, ведь встретил полицейского и известного проверяющего доктора с почетом и уважением.

До меня не сразу, но дошел смысл сказанного. А ведь правда, если за нами прислали поддельных женихов и такие почести оказали… все не просто так. Мэр уверен, что теперь мы в его руках.

Вспомнила и то, что в принципе я должна быть довольна началом новой жизни, жизни семейной. Это я замуж не хотела, а девушки и мужчины принимают это как должное. Мало кто вообще поступает в институт. Обычно ограничиваются колледжем после средней школы. Доучиваются одиннадцать классов единицы, те, кто собирается поступать в ВУЗ. И у нас в единственном одиннадцатом классе была всего одна девушка — я.

Ну а дальше я все провафлила. В ВУЗ не поступила, зато замуж теперь вот выхожу, как все…

И поняла, иго то, от чего бежала, настигло меня. А я не хочу. Да, со Славиком уже сроднилась и жизни без него не представляю, но… Но ведь опять нет выбора. Владыка так просто не успокоится, да, у Славика нет гарема, как у его отца, но от этого не легче. Я ведь должна доказать, что могу родить, что годна стать женой. От этого так мерзко стало. Не хочу вот так!

— Пойдем? — мягко спросил Влас.

Но я не хотела. Всеми фибрами души.

— Что не так? — он понял, что что-то не так.

С этим отбором я забыла, что не хочу быть обычной гражданкой. И дело даже не в Нижнем мире. Просто мне хотелось иметь собственное дело, знать, для чего я живу на этой земле, зачем родилась. Хочу помогать людям. Я не говорю, что плохо быть женой и матерью. Просто… Этого мало.

Поймет ли меня Славик?

Я не хочу пока становиться мамой. Это чудесно, не спорю, но надо сперва выучиться, получить профессию, найти себя.

Да, теперь есть человек, который стал моей опорой и поддержкой, ради которого я живу. Но… Этого тоже мало. Каждый рожден для чего-то — своего.

— Я не хочу замуж, — сказала тихо.

— Почему?

— Хочу найти себя.

— Хорошо. Мы погодим с детьми. Пока ты сама этого не захочешь.

— И ты сможешь меня ждать?

Я помнила о потребностях, о которых говорила Луша Говорун.

— Я буду ждать, пока ты не станешь готова.

— А брак?

— Это всего лишь запись в базе. Твоего мнения вообще не спрашивают.

Точно. Меня вообще не спрашивают, хочу ли я замуж. Мне выбирают пару, хотя я о женихе могу вообще ничего не знать.

Я кивнула и сделала шаг вперед, потом еще один и еще…

— А ты? — остановилась я вновь. — У тебя ведь потребности…

А он склонился к моему самому уху и зашептал:

— Моя потребность — это ты. Надеюсь, ты не лишишь меня возможности целовать тебя и прикасаться…

Я опустила взгляд, лицо бросило в жар.

Пришлось сделать еще шаг и еще. Дальше я видела лишь любимого. Нам что-то зачитывали, что-то говорили, вручили папочку картонную, которую взял теперь уже супруг Влас Драгомилов, а я теперь стала Марией Драгомиловой.

Вот и все. Рядом шла еще одна пара, только держала папочку Аврора и дарила всем улыбки.

Но меня ноги уже не носили. Влас подхватил меня на руки и понес на выход к ожидающей нас машине.

После бракосочетания мы забрали машину у водителя, и наш безопасник сам сел за руль. Я отмечала некоторые моменты краем глаза, но осознание приходило с опозданием. Вот мы где-то остановились, вот Рыжика рядом не стало, вот Аврора меня обнимает и что-то говорит. Вновь Рыжик рядом, я прижимаюсь к нему, как к спасательному кругу. Вновь остановка. Звук доносился будто через толщу воды. И вот сквозь эту пелену просочился шум прибоя. Я встрепенулась, будто смахивая невидимую завесу. Мы остановились.

Высадили нас отнюдь не возле дома. А на берегу моря. Двоих.

Муж первым спрыгнул на гладкие камушки, взял меня за талию и бережно опустил наземь.

— Вот и все, — шепнул он. — Теперь ты — моя жена.

— Смешно, — я выдавила из себя улыбку.

— Ну, считай, что настоящая. Думаешь, от меня отделаешься? Не дождешься.

Я попыталась ужаснуться, но не смогла. Правда. С ним страшно не было. Почти. Да и расписываться мы толком и не расписывались. Согласия тоже нашего не спрашивали. Просто торжественно, под музыку, вручили папочки, поздравили со столь знаменательным событием и все. Что же тогда было перед свадьбой?

Поэтому лишь улыбнулась.

— И что теперь?

— Погуляем сегодня?

— Есть охота.

Живот уже сводило.

— А у меня есть кое-что, — и мой Рыжик протянул корзинку с едой.

— Ты ж сказал, ничего не есть.

— Это я у местных раздобыл. Конечно, не того качества, что в последнее время, но тоже довольно неплохо…

— Ты уверен, что еда безопасная?

— Да. Я уже проверил документы и еду. Никаких жучков, ядов и прочего. Кто-то сумел обойти закон о садоводстве, являясь чуть ли не главным поставщиком администрации.

Я не понимала, а муж объяснил:

— Есть закон, запрещающий сбор плодов в лесах, а также выращивание овощей и плодов на своих участках на продажу.

— И?

— Понимаешь, в законе не говорится, что этого нельзя делать для себя. Или просто угощать. Вот, меня угостили местными огурцами, зеленью и фруктами. Но как это мэр проворачивает, не покупая? Неужто запугал так, что ему еду просто дарят? Но тогда б его давно отравили. А до сих пор здравствует.

Мой рыжий принц уже раскладывал на гальке плед.

Я взяла огурец, сняла туфли и, приподняв платье и откусив кусочек, зашла в воду.

— Хочу поплавать… — призналась тихо. — Вода только холодная.

— Увы, здесь, хоть и тепло, но вода действительно холодная. Сейчас не сезон.

— А когда сезон будет.

— До конца мая-июня придется ждать.

— Долго. Слишком долго.

— Знаю.

— Думаешь, мы настолько здесь задержимся?

— Думаю, что нет.

Я насторожилась. Он ведь обещал, что с детьми пока погодим.

— Я — министр здравоохранения, отец считает, что хирургия и прочее — это забава. Он готов дать мне отпуск от своих обязанностей, пока все не уляжется, заодно и делая детей… Но отдыхать слишком долго не позволит.

— А как на практике проверить, восстановилась во мне детородная функция или нет?

— Только одним способом — забеременеть.

— Сколько у нас времени?

— Я не знаю. Возможно проверка мэра даст нам возможность побыть здесь немного дольше.

— И какой выход ты предлагаешь?

— Я тебе его уже озвучил. Я буду ждать столько, сколько потребуется.

— Ты будешь, а твой отец — нет.

— Возможно. Вот тогда и будем искать выход. А пока давай жить сегодняшним днем, пока есть такая возможность.

Жаловаться не хотелось, но он — самый близкий мне человек.

— У нас даже расчесок нет. И вообще ничего нет. Я не жалуюсь, просто… констатирую факт.