Не место для людей (СИ) - Перумов Ник - Страница 51

Но барьеры высоки, и покинуть Изнанку могут лишь те, кого она выталкивает сама. Материи Порядка не проникнуть сюда, если в ней нет хотя бы крошечной искры живой магии.

Однако можно дотянуться через того, кто родился под небом Изнанки, кто рос и учился там, кто, приняв на себя драконью участь, не забыл ни Москвы, ни России. Кому кажется, что вокруг все разговаривают на русском (на самом деле нет), кто учил русскому своих детей, кто хотел, чтобы они полюбили бы его родную Изнанку, кто таскал им книги, памятные с детства, оставшиеся любимыми, кто их то и дело водил на каникулы «на Родину»…

И он, он сам, господин Дракон, Крылатый Владыка, день за днём, час за часом расшатывал незримую черту, разделяющую миры. Или проделывал в ней «кротовью нору». С Миром Прирождённых всё просто и понятно: Разлом в Горячем Море, пылающая черта, окутанная клубящимися облаками, вечно стегающими друг друга яростными хлыстами молний; граница между Срединным Миром и Изнанкой скрыта, не видна, однако это не значит, что она абсолютно неприступна.

Но Дракон тяготился и тосковал, сам того не подозревая. Да, ему было приятно оборачиваться могучим крылатым чудовищем, он старался править «строго, но справедливо», он учился, как мог, и, право же, он не был таким уж плохим правителем. Даже наоборот.

Но Дракон может принадлежать только одному миру.

Другой мир надлежало забыть, и он почти что это сделал… когда Тэль вела его через инициации Стихий, когда он обнимал Лой Ивер на ночной дороге, когда выходил на бой возле Замка-над-Миром.

Но потом он вспомнил, что у него есть мама и бабушка. Что бывать в Москве, являясь при этом правителем огромного и богатого государства, да что там государства – мира, чёрт возьми, донельзя приятно. Что можно – и нужно! – брать от жизни всё.

И он брал.

А две силы, нависающие над правым и левым его плечами, только и ждали, когда он даст слабину, чтобы вцепиться друг другу в глотки. Они не могут иначе. Огонь не может не гореть, вода не может его не заливать. Это их изначальная, имманентная сущность.

А значит…

– Виктор! Виктор!.. – пробился к нему голос Тэль. – Виктор, Дракон, очнись!..

Её ладонь обжигала.

Они так и стояли все вместе на верхотуре, внизу вопили и орали, время от времени раздавались смачные удары. Виктор видел, как из ниоткуда, из ничего высунулся очередной грузовик, запылил по ухабистому грейдеру.

А за ним, невидимые, неощутимые, наверное, ни для кого, кроме него да Единорога, вползали осторожно, подобно легчайшему утреннему туману, совсем другие, те, кому тут и вовсе не могло быть места.

И он сам приоткрыл им двери. Неужто Тэль не чувствует?

– Изнанка идёт, – глядя прямо в глаза Обжоре, сказал Виктор. – Но не только. Хаос тоже ищет сюда дорогу, Хранитель.

– Ничего я не… – начал было толстяк, но враз осёкся.

– Уводи людей, – прорычал Крылатый Владыка, и четвёрка магов с Изнанки боязливо попятилась. – Уводи настоящих людей, товарищ Обжоров. Уводи быстро. Можешь их… вместе с техникой… прочь отсюда?

– Могу, – быстро ответил тот. – Трудно, попотеть придётся, но, коли хозяин требует…

– Действуй! Силы наши тут ограничены, и весьма, но…

– Ничего. Я добрым словом… и кое-чем ещё, – ухмыльнулся Обжора.

– Виктор, что ты задумал? – заглянула ему в глаза Тэль.

– Сейчас увидишь, жена. Мы выйдем отсюда и перекинемся… Эй, Береты! Позовите сюда госпожу Ивер, хватит ей уже развлекаться. Силу передавать друг другу умеете?

Четвёрка переглянулась.

– Я умею, – подал голос Георгий. Под внимательным взглядом Владыки стушевался. – Ну, как «умею»… делал один раз…

– Сумеешь и другой. Тэль, объясни им азы.

– Виктор! Что ты задумал?!

Глаза её так и полыхнули.

– Вслушайся, Единорог, – сказал он твёрдо, и Тэль охнула, зажимая рот ладошкой.

– Идём отсюда. Надо успеть, пока они не начали всерьёз.

– Но какие у них шансы?..

– Здесь? Никаких. Но они пойдут со всех сторон.

– Вторжение… – прошептала Тэль, бледнея.

– Мы выдержим, – Дракон обнял её. – Мы сможем.

…Они выбегали из недостроенного подъезда, опрометью мчались прочь, не разбирая дороги. Откуда-то вынырнула Лой, облизывающаяся и очень довольная, Ярослав торопился следом.

За спинами раздался громовой голос Обжоры:

– Срочно, срочно, немедленно покинуть рабочие места!.. Возможно химическое заражение!.. Организованно покидаем зону строительства!.. – словно дюжина громкоговорителей разом.

Виктор не обернулся.

Пришло время вспомнить, что он таки Дракон. Что он принадлежит Срединному Миру. И заделать, наконец, эту дыру.

Вот и рубеж, вот и огни лагеря, вот сбегающиеся стражники…

– Ярослав. Вспомни всё, чему я тебя учил. Если оттуда кто-то полезет… странный – бей сразу и наверняка. Вопросы не задавать, в переговоры не вступать, на слёзы и сопли не поддаваться. Мёртвых, кого сможете, отведите подальше.

– Сейчас здесь будет горячо, да, Владыка?

– Да, Страж. И даже очень.

– Воинство Серых Пределов исполнит свой долг, повелитель.

– Конечно. Мы все исполним. Ступай.

Тэль, по-прежнему бледная, вдруг затрепетала испуганной птицей, вытянулась в струнку, глаза закатились.

– Что с тобой? – кинулся было к ней Виктор, но она лишь шевельнула слегка пальцами, мол, не мешай, слушаю.

Хорошо, Единорог, внимай. А мы…

Трубный глас Обжоры стих. Несколько мгновений царила тишина, лишь перекликнулись где-то птицы.

А потом со скрипом шевельнулся недостроенный дом, подобно чудовищной гусенице принялся изгибаться, отдирать себя от фундаментов, а может, и вытаскивать их из земли. Над стройкой пронёсся жаркий ветер, заклубились низкие облака. Полоснули первые молнии.

Изнанка, пусть изменённая, – и Хаос? Рядом, рука об руку?!

Всё, что угодно, мог вообразить себе Крылатый Владыка, только не это.

Или всё ещё хитрее?..

– Тэль!

Она вздрогнула, открыла глаза, совершенно неживые, глядящие куда-то в неведомую глубину, где одни лишь Единороги способны проложить путь.

И сказала – тем же неживым, абсолютно чуждым голосом:

– Владыка… наша дочь привела с Изнанки Убийцу Драконов.

Нотти приняла решение спонтанно.

Вначале она сидела, глядя на рослого, спокойного парня, назвавшегося её братом Всеволодом. Парень то ли заснул, то ли медитировал. «Пытался связаться с родителями», как он сказал.

Это что же – с Драконом и Единорогом?

Она знала, что Срединным Миром правит клан Драконов. Мужчины в нём Драконы, женщины Единороги. Фу, сексизм, даже в название клана женщин не вынесли! Обозвали Единорогов «Неведомым кланом». И они, конечно же, не всегда Драконы и Единороги. Это лишь их магическое воплощение, форма, которую они принимают, когда их живая плоть заменяется бурлящим хаосом, воплощающейся магией. Далеко-далеко, в Изнанке, может появиться маг-оборотень, превращающийся в зверя, но там слишком мало магии, чтобы воплощение было настолько фантастичным и нереальным.

Итак, её отец Дракон, а мать Единорог?

И она это всё забыла?

Как это вообще возможно, забыть всё, что относится к твоей жизни, помнить лишь общее, а не частное? Мать и отец качали её на руках, кормили с ложечки, брат вопил: «Ма, она опять мне мешает!» – но ничего этого не осталось в памяти?

У неё была кошка или собака? Или в семьях Драконов нет домашних животных?

Она играла в куклы? Училась колдовать?

«Я должна найти себя», – подумала Нотти.

Лодка неслась по реке против течения, направляемая ожившим потоком. Нотти опустила в воду руку, коснулась невидимых тонких струн – дрожащих линий иномирной силы. «Училась я этому или знала всегда?» Она шевельнула пальцами, потянула нити, ослабила одни и подобрала другие. Вода сопротивлялась, вода её никогда не любила, но девушка не сдавалась, и стихия покорилась.

Лодка повернула к берегу. Подошла к галечной отмели, мягко зарылась носом. Всеволод вдохнул глубже, но не открыл глаз.