Дочь моего врага. Цвет горечавки (СИ) - Аваланж Матильда - Страница 8

Потому на времени постижения учения Хеб мы часто изучаем все, что относится к женской красоте, и к тому, как ее создать. Митера Хтония (как бы плавно намекая на меня) говорит, коли девица некрасива, то никакие краски, маски, притирки, пудры, крема и магические корректоры не в силах сделать из нее красотку, но зато они способны существенно улучшить ее положение, и возможно, даже помочь влюбить в себя пару мужчин. Правда, у магических корректоров внешности есть одно неприятное свойство — они перестают действовать на любовном ложе, и девица во время соития предстаёт перед мужчиной такой, какой родилась на свет. Так что нередки случаи, когда мужчина тащит в постель «красотку», а в самый ответственный момент готов бежать от нее без оглядки.

Вот тут-то девушка и начинает применять другие умения, специальную духовную магию богини Хеб — как быть очаровательной, легкой и загадочной… И тогда, невзирая на невзрачную внешность девушки, мужчина остается рядом с ней… Послушницы Хеб, став жрицами богини, могут учить этим искусствам других женщин, но самим нам пользоваться косметической магией митера Хтония, преподававшая эту науку, не советовала, заметив, что это неугодно богине.

— Вы — это вы! — любит повторять митера. — Лучшие из лучших, красивейшие из красивых, будущие Высшие Жрицы Хеб! Мужчины и так будут валяться у ваших ног.

Когда она это говорила, мне всегда в голову приходила мысль, что эти слова митеры не про меня.

Между прочим, некоторые жрицы, выйдя из храма в мир, открывали особые покои красоты, куда могла прийти любая, кроме продажной женщины. За определённую плату ей делали прическу, наносили магические краски на лицо и ногти, подбирали одежду, которая ей подходит.

Всему этому нас учили в храме. Практикуясь друг на дружке, мы со временем достигали огромных высот в искусстве создания женской красоты.

Сегодняшнее занятие было посвящено волосам — а именно тому, как наколдовать прическу, подходящую определённому цвету кожу, типу лица и фигуре.

Мне всегда очень нравились эти уроки по преображению (ибо всякая дурнушка мечтает хоть на некоторое время почувствовать себя красавицей), смущало только одно — как я смогу наколдовать прическу, если магия во мне запечатана?

В пару мне снова досталась Рхея, чему я была очень рада. Без умолку тараторя, она делала магические пассы над моей головой, а я даже близко не могла представить, как она сможет привести в порядок мои тонкие соломистые волосы.

Митера Хтония, которая разгуливала между рядами прилежно трудящихся над волосами своих сопослушниц девушек, благосклонно кивнула Рхее, а вот Деспоину поругала за то, что та соорудила Кириаки высоченную башню из беспорядочно переплетающихся прядей.

— Что ещё за гнездо? — выговаривала митера блондинке Кириаки, тыкая пальцем в рыжеватые пряди Деспоины, которая вот-вот должна была разрыдаться. — Тут только вороне яйца высиживать, а не ходить с таким кошмаром молодой девушке, которая хочет привлечь к себе мужчину!

Мы с Рхеей переглядываясь, давились от смеха. Прическа Деспоины действительно напоминала воронье гнездо.

— Где же ворона, для которой ты это приготовила? — митера Хтония, как бы прищуриваясь, огляделась по сторонам, словно действительно хотела увидеть пернатую. — Как же так? Гнездо есть, а птицы нет! Непорядок!

Деспоина всхлипнула и, картинно подвывая, залилась слезами, но быстро успокоилась и даже мстительно усмехнулась, когда митера велела им с Кириаки поменяться местами.

Рхея меж тем, закончив колдовать над моей головой, критически меня оглядела и добавила последний штрих — вставила в мои волосы над самым моим ухом небесно-синий цветок горечавки.

Я коротко вздохнула, и пошла к настенному бассейну, водная гладь которого, не проливаясь, стояла вертикально и служила зеркалом — оценивать работу Рхеи.

Эта прическа действительно шла мне: Рхея как-то умудрилась уложить мои короткие волосы перышками и сделать прическу пышной. Горечавка оттеняла тусклый соломенный цвет моих прядей и здорово гармонировала с туникой, что была на мне… Но объективно я понимала, чуда не произошло — я все равно была некрасивой.

Некрасивой девушкой в ярко-синем цвете.

ГЛАВА 3.1. Гнев богини

Настала моя очередь показать свое парикмахерское искусство. Так как магии у меня не было, я руками заплела Рхее чудесную косу, перекинув ее на левое плечо, и вплела в нее ленту цвета зеленой хризантемы — Дарового цветка Рхеи. Благо я частенько практиковалась в плетении кос на волосах кукурузных початков! Другие девушки (и особенно соседки!), смеялись надо мной, но результат был налицо: митера Хтония меня похвалила и даже сказала:

— Вот, посмотрите на работу Маргери — она без магии смогла сотворить с волосами Рхеи такую красоту!

Весело переговариваясь, мы со Рхеей пошли в молельное помещение — настал Час признания Хеб, когда девушки собирались в хоровод и пели богине прославляющие песни.

Я повторяла вместе со всеми слова песнопения, но мыслями была далеко. Из мыслей все не шла картинка, что я подглядела три дня назад в коридоре храма. Слава богине, все закончилось благополучно и мне удалось скрыться незамеченной — о том, что я подсматривала, никто не узнал! Если б это выяснилось, неизвестно, чтоб со мной сделал жрец и митера Хтония. Наказание могло бы быть очень суровым.

Вечером, ложась в постели, я вспоминала подробности совокупления Джерта и Эрлеа, и телом овладевала жаркая истома. Я всегда думала о Ритуале Дарения силы, именно как о ритуале, главная цель которого — передать Верховному Жрецу силу Хеб, полученную в источнике. Но, похоже, Джерт и Эрлеа занимались постельными утехами этим просто так, ради удовольствия!

Это никак не укладывалось у меня в голове, но, как только я начинала об этом думать, то между ног становилось влажно-влажно и странное ощущение, похожее на сладостный зуд во всем теле, обуревало меня. Что со мной происходило?

Мне хотелось… О да, мне хотелось ещё раз увидеть член Джерта, входящий в лоно Эрлеа, увидеть, как она облизывает фаллос и берёт его в рот — горячие видения теснились внутри…

Странные, новые для меня желания и мечты…

Я и не думала оказаться на месте Эрлеа и ощутить все, что ощущала она, но хотела лишь ещё хотя бы разок увидеть эти ритмичные волнующие движения… Ворочаясь из стороны в сторону, все представляла и представляла будоражащие картинки, будто сгорая в медленном огне.

В одну из ночей я не выдержала. Дождавшись, когда Деспоина и Кириаки заснут, накинула тунику, тихо заскользила по знакомым переходами и коридорам в запретном желании прильнуть к заветному окошку и увидеть женское и мужское тела, переплетённые на красных простынях. Все мое естество трепетало, предчувствуя недозволительное зрелище.

Однако меня постигло разочарование. Покои, в которых Джерт и Эрлеа занимались сексом, были совершенно пусты. Исчезла даже кровать, и я на миг подумала — а не привиделось ли мне все это?

С чувством сильного разочарования и неудовлетворенного желания я отправилась назад, как вдруг увидела Агазанжелос с фонарем в руке. Черная туника, ниспадая фалдами, стройнила пышное тело — ее Даровым была орхидея. Не заметив меня, послушница прошла мимо.

Нисколько не сомневаясь в правильности того, что делаю, я, таясь, тихонько двинулась за ней. Агазанжелос вышла в сад, который был поистине огромным и включал в себя виноградники, фруктовые деревья и грядки с овощами, и направилась по выложенным камнями дорожкам в самую заброшенную и удалённую часть сада.

Меня разбирало любопытство, и я даже незаметно подобралась еще ближе к послушнице, чтоб лучше видеть, что она будет делать.

Агазанжелос пришла к старому гроту, увитому пушистым ковром плюща. Нам строго-настрого запрещалось к нему подходить, так как этот плющ был ядовитым и мог вызвать очень сильные ожоги.

Но послушница, как ни в чем не бывало, отодвинула зелёный ковер рукой и вошла в грот. Она совершенно спокойно трогала такое опасное растение, вызывающее у человека лихорадку и гнойные фурункулы по всему телу!