Дочь моего врага. Цвет горечавки (СИ) - Аваланж Матильда - Страница 6

Неуловимо быстрым движением я хватаю с ложа две подушки и одновременно запускаю их в разные стороны. Оба моих снаряда попадают в цель!

— Ай-ай-ай, Горечь гадская! — на разные голоса верещат соседки. — Ты нам причёски помяла!

— Будете знать, как лезть не в свое дело! — припечатываю я.

— Это ты будешь знать! — хнычущим голосом отвечает Деспоина. — Тебя в Арриксакский простиль вообще скоро отправят!

С той стороны балдахина ещё некоторое время доносятся бурчание и возня, но потом все стихает.

Я скидываю с себя белоснежный хитон. Одежду этого цвета мне больше не носить. Голой подхожу к своему окну. Ветерок с улицы приятно холодит кожу, виноградник богини окутан приятной прохладой и сумраком. Тугие налитые кисти склоняются к самой земле. А там, вдалеке, где кончаются кустарники, за стеной, защищенной особой магией, чтобы ни один чужак не смог пробраться в храм богини, идет ночная жизнь Лигейи. Любопытно, я никогда не выходила за стены монастыря ночью. Да и днём, честно говоря, за все девятнадцать лет своей жизни была только пару раз, и то в сопровождении митеры Хтонии и жреца Джерта. Интересно было бы побывать на улицах Лигейи после захода солнца! Взглянуть на ночную жизнь одним глазком!

В задумчивости я провела бутоном горечавки по своей шее и нежное прикосновение лепестков к коже отдалось внутри странной дрожью.

Хм… Любопытно…

Решив поэкспериментировать, я осторожно погладила себя горечавкой между грудей, но понять свои ощущения не успела, потому что увидела под окнами жреца Джерта.

Не знаю, что он делал на винограднике в такое время (впрочем, мало ли какие у жреца могли быть дела — может ему виноградика захотелось, да и вообще он мог ходить, где ему заблагорассудится в любое время дня и ночи) смотрел он прямо на меня. На голую меня, которая прямо перед раскрытым окошком наглаживала себя горечавкой.

Встретившись взглядом с его золотистыми глазами, я налилась краской, ойкнула и присела.

Да уж, у меня сегодня какой-то ну очень удачный день! Бог удачи Тимасиос, спасибо тебе большое!

ГЛАВА 2.2. Жрец выбирает…

Хотя… Хотя было в золоте глаз Джерта, когда он смотрел на меня что-то такое… Неизвестное, но волнующее.

Однако уже лежа в постели, я вспомнила последнюю реплику, брошенную Деспоиной, и настроение резко испортилось.

Про Арриксакский простиль нам рассказывала митера Хтония. Этот храм богини Хеб расположен в дальнем полисе Арриксаксе, который находится за морем, и считается рангом ниже, нежели наш храм. В Арриксакс из нашего храма девушку отправляют, если она по тем или иным причинам осталась до двадцати трех лет девственницей. Вернуться назад из храма рангом ниже в храм рангом выше послушница уже права не имеет. Там свои порядки, отличные от порядков в нашем храме. Например, митера Хтония говорила, что в Арриксакском простиле принята храмовая проституция! Звучит дико, но Хтония врать не будет.

Она рассказывала, раз в неделю послушниц сажают в атриуме храма на специальном священном участке Хеб. Любой мужчина, пришедший в храм, будь то знатный лорд, нищий оборванец или чужестранец, может бросить в подол послушнице деньги и сказать «Призываю тебя на служение богине Хеб!». Плата бывает любой — огромной или баснословно малой, главное, вне зависимости от ее размера, послушница не имеет права отказаться от этих денег, они считаются священными и идут на благо храма. Девушка должна идти в специально отведенные покои за первым, кто бросит ей деньги, и совокупиться с ним во имя Хеб.

После этого она свободна на целую неделю, после чего все повторяется, а если же ее не выбрали, то послушница должна сидеть до тех пор, пока не найдется тот, кто ее осчастливит. Конечно же, красавиц берут первыми, а если девушка красой не блещет, она может месяцами сидеть и ждать своего часа, чтоб послужить Хеб.

Учитывая мою внешность, не думаю, что в Арриксакском простиле мне будет лучше, чем здесь, а главное, я не хочу служить своей богине… так…. Не хочу уезжать из Лигейи, тут мой дом и, по правде говоря, даже сама мысль о священной проституции меня пугает…

Так что слова Деспоины стали укусом гадюки, и ощущение тревоги, неуверенности в своем будущем, чувство своей ущербности и отличия от других послушниц нашего храма, как яд, проникли в мою душу, посеяв смятение и страх.

Я никогда не задумывалась о том, что меня могут отправить в Аррисакс. Вообще, такие случаи были довольно редки, а на моей памяти вообще не случалось, чтоб в простиль отправляли кого-то из послушниц. Но мне девятнадцать и я девственница, сила богини, которую она дарует каждой принятой в храм девочке, запечатана во мне. Я не знаю, когда богиня сообщит Джерту, что я готова к соитию, и сообщит ли вообще…

У меня четыре года. Это не так уж и много, как кажется — быстро пролетят, и не заметишь… Но я не хочу в Аррисакский простиль, не хочу заниматься храмовой проституцией! Это несправедливо!

В темноте я прижала свой Даровой цветок к губам и прошептала в самый бутон:

— Ничего, я обязательно что-нибудь придумаю!

Во время утренней трапезы митера Хтония объявила, что на сегодняшнем Времени постижения учения Хеб мы будем делать вино! Время постижения учения Хеб — это три-четыре часа в день, когда митера Хтония или жрец Джерт учат нас различным умениям, угодным Блестящепрядой, тому, что должны уметь ее послушницы, после того, как в тридцать лет их посвящают в жрицы и отпускают в мир. Быть жрицей Хеб в миру, и нести ее учение — очень почетно.

Бог виноделия Бакчос — хороший друг Хеб, в нашем храме есть особая терасса, посвященная ему. Именно в этой комнате из винограда, который растет на территории храма, послушницы под строгим руководством митеры Хтонии делают вино. Прямо под комнатой расположен погреб, в котором хранятся бочки с вином, что затем разливается в бутылки и поставляется в самые дорогие винные магазины нашего княжества. Вино, сделанное в нашем храме нашими руками (и ногами!), считается священным, обладает особыми магическими свойствами и приносит немалый доход на нужды храма во славу Великой Хеб.

На терассе уже стоял огромный деревянный чан, наполненный только что собранным другой группой послушниц спелым, розовая ягодка к ягодке, виноградом. Прямо над чаном возвышалась статуя Бакчоса в полный рост. Мне всегда был очень симпатичен этот бог — невысокий мужчина с копной рыжеватых волос и аккуратной бородкой, в одной руке он сжимает кисть винограда, а в другой держит немного наклоненный бокал. Поза Бакчоса расслаблена и естественна, и как будто случайно его тога обнажает огромный вздыбленный член бога.

Дело в том, что Бакчос очень любит молодых девушек, поэтому в угоду ему и, оказывая ему уважение как лучшему другу Хеб, делая вино, мы работаем в специальных туниках, прозрачных совершенно!

Перед тем, как приступить к давлению винограда, очень тщательно моем друг другу ноги в специальном бассейне. Моя пара — болтушка-хохотушка Рхея, которой на вчерашней церемонии досталась зелёная хризантема. Она неплохая, и не называет меня Горечь. Весело болтая и смеясь, она намыливает мои ступни.

— У тебя такие красивые маленькие ножки, Маргери, — непосредственно замечает Рхея, окуная мои ноги в бассейн. — Прямо как у самой Хеб!

Зардевшись от неожиданной похвалы, я проделываю то же самое с ее ногами и мы по специальной дорожке спешим к чану с виноградом.

До чего же весело под звуки флейты танцевать на винограде и петь возвышенные песни, посвященные дружбе Хеб и Бакчоса! Ну, как дружбе… Боги частенько занимались сексом, и митера Хтония велит нам петь одну песню, которая в подробностях описывает один из любовных актов богов.

Наши ноги легко дробят ягоды, высвобождая спелую мякоть и все полезные вещества из кожуры. Чувствуя ступнями в чане ускользнувшие отдельные ягодки, я ловлю их и давлю, давлю! Обнаруживая прохладные места в толще виноградной каши, тут же заботливо отдаю этим местам своё тепло.

Ритмичные движения в такт неспешной музыке уносят все мои тревоги и волнения прочь, а чудесный массаж ног, который происходит при давке, вызывает чувство необыкновенного умиротворения и единения с природой и нашей плодородной богиней. Послушницы вокруг меня, кажется, чувствуют то же самое, так как на их лицах написана приятная расслабленность. Сквозь прозрачные хитоны во всех подробностях можно рассмотреть трусики девушек (сегодня день нижнего белья!) и как покачиваются от мерных движений груди послушниц. Думаю, наблюдая такое, Бакчос был бы доволен, как никогда. Надо же, никогда раньше не задумывалась — у Агазанжелос они похожи на арбузы, у Спиридулы — на дыни, у Кириаки на персики, у Рхеи на лимоны, а у меня…