Дочь моего врага. Цвет горечавки (СИ) - Аваланж Матильда - Страница 22

И тут на арене действия появилось новое лицо… Вернее не лицо, а член! Самый настоящий и весьма натуральный член из оникса с тщательно вырезанной головкой, уздечкой, натуралистичными вздувшимися венами и большими гладкими яйцами.

Очевидно, для меня сегодня был вечер удивлений!

Между тем Спиридула ввела член в истекающее лоно Хтонии, отчего та коротко вскрикнула, после чего Спири провела гладкой ониксовой головкой, блестящей от ее же собственной влаги, по губам женщины. В исступлении та попыталась поймать член ртом, но Спиридула, смеясь, принялась дразнить Хтонию, поднося фаллос к ее губам, но не давая взять его в рот. Наконец, она сжалилась и дала Хтонии обхватить оникс губами, после чего та, закатывая глаза от наслаждения, принялась сосать. А затем Спири прильнула к губам Хтонии долгим поцелуем, одновременно введя искусственный член в ее лоно. Хтония дернулась, и кажется, совсем уже не таясь, громко застонала в подступающем экстазе. Буквально через пару минут она забилась в судорогах и, обессиленная, упала на траву.

Правда, отдыхала недолго. Принудив Спиридулу встать перед ней на карачки, Хтония надела себе на бедра какие-то ремешки и пристегнула к ним искусственный фаллос так, что тот как будто стал ее собственным эрегированным членом. Она шлёпнула изнемогающую от нетерпения красноволосую по откляченным бёдрам, после чего вошла в нее сзади, принявшись двигать ониксовым членом во влагалище Спири с такой страстью, будто она и в самом деле была мужчиной.

Я была совершенно влажной! Мне хотелось просунуть пальцы между ног и, глядя на бесстыжих Хтонию со Спиридулой, начать ласкать свое лоно… А может быть, даже выйти и присоединиться к ним… Приникнуть к влажной промежности Спиридулы, попробовать ее на вкус… Почувствовать внутри себя гладкий искусственный фаллос… Хоть какой-то фаллос!

Не знаю, хотела ли я этого на самом деле… Был только один способ проверить.

Но я, само собой, не стала этого делать. Сообразив, что предающиеся страсти женщины вряд ли способны меня заметить, тихонько выбралась из грота, и, красная, как помидор, побежала прочь, прижимая к себе хитон Кириаки, который оставалось лишь незаметно подложить к ее вещам.

ГЛАВА 9

Верховный из Арриксакса

До своих покоев добралась без приключений. Деспоина, измученная сегодняшним допросом с пристрастием, спала… Хотя, может, просто делала вид, но не думаю.

Я сунула хитон Кириаки к ее вещам, и с чувством выполненного долга нырнула в тёплую постель. Но заснуть не могла. Слишком много мыслей роилось в голове. Ворочалась с боку на бок, переживала за беглянку. А вдруг ее уже схватили сочувствующие или стража?

Митера Хтония и красноволосая Спиридула, их безумные ласки… Я даже не могла представить, что они могут заниматься этим, и не поверила, если б не увидела своими глазами. Если бы у меня была возможность… Если бы они позвали меня, согласилась бы я, нырнула ли в этот омут порока?

Нет! Конечно же, нет.

Лучше вообще не думать о том, что я видела сегодня ночью!

Я хочу, чтобы меня касался один лишь Джерт. Хочу его поцелуев, его прикосновений… Хочу его член, в конце концов! И никакая ониксовая игрушка не заменит фаллос жреца…

Завтра приезжает арриксакский жрец и после праздника, устроенного в его честь, Джерт лишит меня девственности. При мысли об этом сердце ныло и сладко замирало. Мне будет больно или, наоборот, приятно?

А главное — я смогу уже не украдкой ходить к источникам Хеб, черпать оттуда силу и через соитие — Ритуал дарения — отдавать ее жрецу… Что, если я не хочу отдавать кому-то свою магическую силу? Хочу, чтобы она принадлежала только мне, хочу открыто ей пользоваться. Знать, как это делается…

Ведь, хотя магия плескалась во мне и я чувствовала ее токи и смогла наколдовать духи, смогла использовать, будучи девственницей, это получилось чисто интуитивно и стоило мне больших усилий. Я не могла управлять магией, направить ее в нужное русло. Когда жрец раскупорит меня, все станет иначе. Большую часть силы я через соитие должна буду отдавать ему… Справедливо ли это?

Мы с Джертом могли бы жить далеко отсюда, наслаждаться свободной жизнью, друг другом, своей любовью… Без всяких ритуалов, без передачи силы. Заниматься любовью, а не совокупляться. Он был бы у меня один. И я была бы одна у него… Этого я хотела больше всего на свете!

Крамольные мысли, прямо в духе Кириаки! Эх, с кем поведешься, от того и наберёшься…

Уткнувшись в подушку, я мечтала о завтрашней ночи, которая могла бы переменить все. Вдруг он полюбит меня? Вдруг захочет быть только со мной?

Конечно, я понимала, насколько наивны и неисполнимы эти мечты.

Великолепный платиновый блондин и соломенная дурнушка… Я для Джерта почти что никто. От этой мысли хотелось плакать, ведь я знала, что она правдива.

И все же вдруг? Вдруг?

Я уснула лишь под утро, и мне снились белые влажные простыни и два тела, свитые на них воедино в неистовой страсти — мое и жреца.

Утром митера Хтония, выглядевшая необыкновенно довольной и румяной, внезапно объявила, что завтрака сегодня не будет, и вместо него послушницы будут играть в Игру.

ГЛАВА 8.1. Верховный из Арриксакса

Услышав такое, я, после бессонной ночи похожая на чучело, в мешках под глазами которого можно было бы прятать котят, и намеревавшаяся выпить огроменную чашку кофе, разумеется, с какой-нибудь симпатичной сладостью, сразу почувствовала неладное.

Если тебя лишают кофе с утра, то добра не жди!

Мои опасения подтвердило то, что Деспоину, Эрлеа и Спиридулу Хтония от Игры освободила. Что-то мне это не нравится! Совсем…

Митера отвела насторожившихся послушниц в большую круглую залу, на полу которой зелёным золотом была выложена сложная пентаграмма. В самом центре пентаграммы стоял узкий высокий столик, на котором лежало блюдо, накрытое полусферической металлической миской с крышкой.

Хтония велела нам войти внутрь пентаграммы и расположиться по кругу, отчего металл под нашими ногами вспыхнул и налился ярким зелёным свечением.

Сама митера Хтония границ пентаграммы не пересекла, и от этого мне стало совсем не по себе.

— Играем в правду или действие, девочки! Правила очень просты, — с улыбкой промолвила женщина. — Либо вы правдиво отвечаете на любой заданный мной вопрос, либо…

Она сделала жест рукой — металлическая миска поднялась с блюда и зависла в воздухе. Со всех сторон раздались крики и визги, да и меня саму передернуло от отвращения.

По блюду шустро ползали отвратительные глянцевито блестящие сороконожки.

— Либо съедаете одну из этих красавиц на завтрак, — как ни в чем не бывало, закончила Хтония. — Делая выбор, помните, что если выбираете правду, но отвечаете неправду, пентаграмма вспыхнет красным, после чего вы все-таки скажете правду. Если же выберете действие, то все равно его совершите, даже если от этого откажетесь. Такова колдовская сила этой пентаграммы. Поехали!

Разумеется, никто из послушниц не выбирал действие. Все, как одна, верещали «Правда!», стараясь не смотреть на блюдо. Каждой новой послушнице митера формулировала вопрос по-разному, но смысл был один.

Знаешь ли ты, где скрывается Кириаки Ремедиос?

По сути, эта игра была ещё одним допросом, изощрённым допросом с налетом шантажа, но кого это волновало, кроме меня?

По мере приближения моей очереди, мне становилось хуже и хуже. Ладони вспотели, а сердце готово было вырваться из грудной клетки. Митера Хтония рассчитала все точно! Даже если допустить мысль, что я сейчас скажу: «Действие» и… съем эту мерзкую извивающуюся сороконожку, то ясно будет, что я что-то знаю о Кириаки и скрываю это. А если я выберу правду и попытаюсь солгать, то пентаграмма заставит меня сказать, куда сбежала Кириаки, и тем самым выдать ее.

Куда не кинь — всюду клин!

Моя богиня, почему ты позволяешь так измываться над твоими послушницами?

До меня оставалось лишь две девушки. Подходит мой черед…

И тогда все будет кончено.