Жена для злого Санты (СИ) - Вайс Лора - Страница 13

— Что? Не понравилось? — съязвила в ответ, все ж поняла по выступившей испарине на лбу снеговика, что поджарила его лапищи.

— Думаешь, справишься со мной? — спрятал руки за спину.

— Хоть ты и склонил меня к замужеству, но тела моего не получишь, — осклабилась. — А полезешь, растоплю, сосулька ты двухметровая.

— Это мы еще посмотрим! — тут Генри уже не стерпел, принял свое истинное обличье, отчего девушка вздрогнула и сразу попятилась.

Сердце у бедняжки зашлось в истерике, глаза увеличились раза в полтора, а муженек снова схватил за талию, да только сейчас же послышалось шипение. И Генри отдернул руки, нет, так не выйдет.

— Ну, ничего, — процедил сквозь зубы, — я еще получу свое…

— Черта лысого ты получишь, а не меня, — наконец-то почувствовала в себе силу, чему обрадовалась и одновременно испугалась.

А Генри обратился снежным вихрем, обдал жену ледяным ветром и унесся прочь.

— Шикарная свадьба, — смахнула с волос снег. — Принуждение, членовредительство, угрозы.

Лиза осмотрелась. Вообще красиво тут, угрюмо только, пустынно, но красиво. Сквозь купол просматривается сумеречное небо, мраморные полы с колоннами мерцают в свете люстр. Интересно, здесь всегда было так уныло или когда-то все ж во дворце царила более теплая атмосфера?

Каково же было удивление лепреконов, когда в кухню пожаловала теперь уже супруга хозяина. Девушка прошла к большому столу, за которым сидели Горг, Клара, Гурчик.

— Есть что выпить? — села рядом. — Все-таки у меня сегодня праздник, — криво усмехнулась.

— А как же Его Злейшейство? — уставилась на нее Клара. — Разве вы сейчас не должны с ним… ну…

— Его Хладнокровие решил не торопить события, — и подмигнула.

— Что ж, за это надо накатить, — слез со стула Гурчик. — Ты первая сумела дать отпор хозяину.

И помчался в кладовую, откуда через пару минут вынес здоровенный бутыль, покрытый слоем пыли.

— Мой личный рецепт, — не без труда водрузил тару на стол. — Эклерчик, тащи кружки!

Скоро перед каждым стояло по деревянной кружке, Гурчик же забрался на стол, поднял бутылку и очень аккуратно, чтобы ни единой капли не пролилось мимо, разлил питье по кружкам. Клара тем временем поставила на стол поднос с тонко нарезанным валенным мясом, ветчиной, бужениной и чем-то еще, что Лиза с первого взгляда не признала.

— Ну, — поднял кружку Горг, — с замужеством, что ли!

— Будь оно неладно, — подняла кружку Лиза.

И все чокнулись.

— А ты на мне когда женишься? — моментально захмелела Клара, ибо настойка Гурчика оказалась ядреней дедушкиного самогона.

— Эклерчик, я вообще-то тебе в прошлом году предлагал, но кто-то меня обозвал ушастым извращенцем, помешанным на кухне. Это было обидно.

— Ох, — схватилась за уши. — Я так сказала?

— Да, да, — подтвердил Горг, — я лично слышал.

— Прости-и-и-и, — поспешила обнять своего повара. — Предложи еще раз, а…

— Ну, ладно, — засмущался Гурчик. — Так и быть, я подумаю…

— Хорошо вам, — Лиза свернула ломтик ветчины в трубочку и засунула в рот, — любите друг друга. А меня вот никто не любит, — глаза ее уже блестели вовсю, нос и щеки краснели, а язык слегка заплетался. — Вот как мамы не стало, так больше никто и не любит.

— Не печальтесь, Лизавет. Скажу по секрету, — смотритель тоже поплыл, — хозяин частенько подсматривает за вами.

— Что? — насупилась сразу. — Каков нахал!

— Иногда мне очень даже жаль Его Злейшество, — пригорюнилась Клара. — Он так одинок… порою зайду к нему в покои, а он сидит у окна, смотрит на луну и теребит носок. Это так печально, так печально.

— Бедный, бедный Генри, — чуть ли не всплакнула Лиза, после чего допила фирменную настойку и ощутила непреодолимое желание лечь спать. — Кажется, мне пора… — попыталась сфокусировать взгляд, но не вышло.

— Мы вас проводим, — поднялся Горг, следом встала Клара, а Гурчик дернул два раза ушами и захрапел.

Так и пошли втроем, держась за руки, поскольку каждого штормило. У лестницы Лиза настолько расчувствовалась, что запела свою любимую с детства песню «Во поле березка стояла», а лепреконы подхватили. Так и шли, покачиваясь из стороны в сторону, да заводя в три горла «люли, люли, заломати». И видимо увлеклись, ибо в коридоре их встретил крайне раздраженный Генри. Он стоял в черной шелковой пижаме, босиком, глаза Злейшества сияли в ночи.

— Это чего такое? — уставился на пьяную в стельку женушку. — Совсем сдурели?

А лепреконы так перепугались гнева хозяйского, что испарились в воздухе.

— Ой, — Лиза резко потеряла опору.

Если бы не Генри, так бы и растянулась на мраморном полу. Изувер подхватил безвольное тело.

— Руки прочь, — еле выдавила из себя сонным голосом. — Негодяй…

Продолжение от 15.12

Он же понес юную алкоголичку в спальню, причем в ее спальню, но на полпути передумал и сменил направление в сторону своих покоев, где уложил Лизу в кровать, осторожно снял с ног туфли, затем умудрился стянуть платье. Девушка осталась в трусиках и чулках. Генри аж застыл на время, разглядывая стройную красотку, от которой, правда, разило, настойкой Гурчика. Но не важно. Казалось бы, бери не хочу. Девчонка в полной отключке. Генри склонился над ней, коснулся прохладными пальцами шеи, спустился к груди, особенно задержался на сосках, кои тотчас затвердели, затем скользнул ниже, к животу и остановился у кружевной резинки трусиков. Сквозь полупрозрачную ткань просматривалась та самая заветная дорожка из волос. Нет, ну хотя бы потрогать-то можно… как-никак эта стервочка теперь его жена, его собственность.

Мужчина накрыл ладонью лобок, скоро рука заскользила по тонкой ткани белья вверх-вниз. А Лиза вжалась головой в подушку, на что Генри улыбнулся. Значит, не в полной отключке, чувствует прикосновения. Надо бы остановиться, иначе есть риск потерять контроль, но как остановиться, когда она уже начала тихонько постанывать, а трусики промокли. Горячая штучка, однако, н-да, как в прямом, так и в переносном смысле. Все ж ладони Генри до сих пор побаливали.

— Давай, крошка, — лег рядом и продолжил ласку, но уже чуть активнее.

Пальцы его становились то горячими, то холодными, отчего тело девушки вздрагивало, напрягалось. А Генри не утерпел и припал губами к груди.

В какой-то момент Лиза резко выгнулась, кожа ее покрылась мурашками, а Генри ощутил обилие смазки, тогда он поднес пальцы к своим губам, облизал их. До чего же вкусная бесовка и запах ее, сладкий, но не приторный, нежный, особенный. Вот бы еще и характер был покладистый. А еще поцеловать бы ее. Он подался к Лизе, правда, был вынужден задержать дыхание, ибо перегаром несло от спящей красавицы нестерпимым. Поцелуй получился скромным, однако его хватило, чтобы возбуждение нахлынуло с новой силой. Организму требовалась срочная разрядка, потому Морозовский поднялся, накрыл Лизу одеялом, все же в комнате было слишком свежо, затем вытянул из-под своей подушки любимую вещицу, закинул себе на плечо и удалился в ванную.

Наутро Лиза проснулась с адской болью в голове и глазах. Глаза так и вовсе не смогла открыть.

— Ядрена кочерыжка, — простонала в подушку. — Это чего со мной такое?

Принялась хаотично шарить руками по постели и нашарила что-то прохладное твердое, к чему немедленно подползла и уткнулась головой. Хорошо-то как… а главное, холодная поверхность так и оставалась холодной, вскоре голове стало легче, но глаза открыть по-прежнему не получалось. Как оказалось, нечто студеное тянулось вдоль всей кровати, и скоро Лиза прижалась всем телом к спасительной прохладе, закинула руку и ногу. Вот теперь совсем хорошо. Но когда Лиза полностью пробудилась, поняла, что прижалась к чему-то очень странному, однозначно рельефному и, божечки-кошечки, живому, ибо оно дышало! Тогда девушка пересилила себя и разлепила-таки один глаз. Быть того не может! Она лежала и обнимала ненавистного муженька, который мирно храпел, лежа на боку. Лиза машинально отпрянула в сторону, едва с кровати не свалилась, скорее начала себя трогать, первым делом забралась в трусы. Ох, слава помидорам, честь и достоинство на месте. И где она? Вот и второй глаз открылся. Просторно, пусто, холодно. Это же его комната!