Герои Хасана - Ежаков Василий Иванович - Страница 8

О том, как действовали советские бомбардировщики, дает представление рассказ участника этих событий штурмана эскадрильи Гаврилова.

«Один за другим поднялись в воздух… тяжелые самолеты. Легли на курс. Пошли. На горизонте показалась линия фронта. Подошли ближе, расчленились. Японцы открыли огонь из зенитных орудий.

Шум моторов заглушал взрывы неприятельских снарядов, которые рвались где-то возле нас. Мы пошли на зенитные батареи противника. У подножия сопки — вражеская батарея. Вижу, как бьют орудия. Я перевел самолет на крутое пике, спустился до 800 метров и разом из всех пулеметов залил батарею свинцом и сбросил бомбы. Набрал высоту, развернулся. Посмотрел вниз: результаты неплохие.

Рядом „работали“ другие наши бомбардировщики. На японские окопы, пулеметные гнезда, артиллерийские батареи обрушилась сокрушительным ударом могучая боевая техника отечественной авиации. Мощные бомбы разорвали в клочья огневые точки противника, пулеметы уничтожили живую силу врага. Вся местность окуталась дымом…»

^{Комбриг П. В. Рычагов.}

Советские бомбардировщики волна за волной наносили удар по вражеской пехоте, окопавшейся на сопках Заозерная, Безымянная и Богомольная. Воздействию советской авиации были подвержены и огневые позиции японской артиллерии в районах Мантокусана, Иенчона. На безлесных гребнях сопок, занятых японцами, от бомбовых ударов поднимались огромные фонтаны земли, в воздух взлетали обломки орудий, проволочные заграждения. Точность бомбометания была весьма высокой.

Действия бомбардировщиков прикрывали истребители И-15 и И-16. Появляясь над сопками, они опускались до бреющего полета и обстреливали вражеские войска из пулеметов.

В течение дня советские бомбардировщики сбросили на вражеские позиции 1592 бомбы весом 122 т. При обстреле врага из пулеметов было израсходовано 37 985 патронов.

Воины-пехотинцы с восхищением следили за массированными действиями своих товарищей по оружию, отважных советских летчиков. Они с радостью наблюдали за разрывами бомб на сопках и за тем, как советские истребители, то взмывая ввысь, то снижаясь до бреющего полета, обстреливали вражеские позиции. Вслед за авиацией позиции японцев подверглись обработке советской артиллерией. И лишь после этого советские воины решительно пошли в наступление.

^{Пехота и танки атакуют вражеские позиции.}

Сопки, казавшиеся совершенно мертвыми после налета нашей авиации и огневого воздействия артиллерии, внезапно ожили. Неужели налет нашей авиации, артиллерийская подготовка атаки оказались безрезультатны? Напротив. Враг подвергся не только серьезному морально-психологическому воздействию, но и понес значительные потери. И все же он не был полностью уничтожен, хотя сопки были буквально скальпированы. Глубокие щели, железобетонные колпаки, приспособленные под огневые точки, помогли японцам обеспечить живучесть своей обороны. Японцы вели огонь по наступавшим с фронта и флангов, старались держать все подступы к сопкам под обстрелом. Все это ожесточило боевые действия, сделало их более упорными и целеустремленными. Чтобы преодолеть огневое противодействие противника, шесть раз воины 1-го стрелкового батальона 95-го стрелкового полка во главе с воспитанником полка капитаном М. С. Бочкаревым поднимались в атаку на высоту Черная. Каждый раз под сильным огнем врага они вынуждены были не надолго залегать и окапываться, а затем снова продвигаться вперед.

В этой сложной обстановке комбат, как и раньше на учебном поле, с присущим ему хладнокровием указывал командирам рот и их подразделениям направления атак, приказывал, какие огневые точки в первую очередь следует подавить, каким рубежом необходимо овладеть. А как только командир полка приказал наступать, Бочкарев с пистолетом в руке первым поднялся в атаку.

— Вперед, товарищи, вперед! — призывно звучал его голос.

Все бойцы, как один, дружно поднялись за своим командиром и пошли в наступление. Пядь за пядью они отвоевывали у захватчиков советскую землю. За умелое руководство боевыми действиями батальона его командиру капитану М. С. Бочкареву Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза.

^{Герой Советского Союза М. С. Бочкарев.}

Действия советских воинов отличало высокое чувство товарищества, взаимопомощи и поддержки. В каждом бою, каждой схватке с врагом они не только помогали друг другу огнем, но и, нередко рискуя своей жизнью, спасали жизнь своим боевым друзьям. Так в трудную минуту боя поступил помощник командира стрелкового взвода Н. М. Баринов. Он спас жизнь красноармейцу Комарицыну, пристрелив вражеского солдата, в упор целившегося в его друга.

Точно так же поступил в бою и спасенный Бариновым красноармеец.

В одной из рукопашных схваток с врагом на Баринова напали японцы. Комарицын, заметив это, смело ринулся в гущу японцев, с которыми сражался помкомвзвода. В одно мгновение красноармеец Комарицын штыком и выстрелом из винтовки уничтожил двух японских солдат, спас Баринова от верной смерти. Таких примеров товарищеской взаимовыручки в бою было много.

^{Герой Советского Союза В. П. Винокуров.}

В общем строю с воинами этого батальона действовал артиллерийский противотанковый дивизион 45-мм пушек под командованием старшего лейтенанта Н. Л. Макаревича. Стараясь помочь пехотинцам в бою, артиллеристы только одной батареи этого дивизиона прямой наводкой уничтожили пять пулеметов, три противотанковых орудия и наблюдательный пункт противника.

Чтобы проложить путь воинам батальона к северо-западным скатам сопки Безымянная, много усилий прилагали и танкисты 3-го танкового батальона 2-й отдельной механизированной бригады. Труднодоступная заболоченная местность сковывала их наступательные действия. Выдвигаясь кильватерной колонной из района Новоселки, танкисты вынуждены были продвигаться со скоростью, не превышавшей 1–3 километров в час. Их движение проходило под сильным минометным и артиллерийским огнем врага. Танкисты настойчиво продвигались вперед, однако и на переднем крае вражеской обороны возникали трудности: песчаный грунт оказался непреодолимым для некоторых экипажей. Нарушился боевой порядок. В результате лишь отдельные танки прорвались на вражеские позиции. Чтобы усилить воздействие на противника, в бой была введена танковая рота 32-го танкового батальона. Упорно и настойчиво преодолевая труднопроходимую местность, танкисты ринулись в бой.

^{Н. М. Баринов.}

В этих условиях умело действовал танковый взвод под командованием комсомольца лейтенанта В. П. Винокурова. В одной машине с ним и башенным стрелком был комиссар батальона старший политрук Я. И. Ефимов, а механиком-водителем — комсомолец С. Н. Рассоха. Когда танкисты смяли проволочные заграждения и прорвались к окопам, вражеский снаряд попал в танк командира роты. Командование подразделением принял на себя Винокуров. Его танк, продолжая утюжить японские окопы, вышел на вершину сопки. По нему открыла огонь вражеская противотанковая пушка. Один снаряд попал в гусеницу и сбил ее с опорных катков. Танк остановился. Но японцы продолжали вести огонь. Вдруг машина дрогнула. Командир взглянул на водителя. Осколком разорвавшегося в танке снаряда Рассоха был сражен насмерть. Ранило и командира. Старший политрук Ефимов и лейтенант Винокуров, стремясь не допустить японцев к машине, продолжали расстреливать их из пулемета и пушки. Они вели огонь до последнего патрона и снаряда. Заметив, что у экипажа кончились боеприпасы, вражеские солдаты приблизились к танку. Некоторые из них взобрались на броню и пытались открыть люки, но безуспешно. Тогда японцы, оставив около машины несколько солдат, стали ждать выхода из нее советских воинов.