Обжигающий лед - Деверо Джуд - Страница 44

• Предыдущая
• 44/73
• Следующая

Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание и напомнить себе, что сейчас она находилась здесь, у Кейна на руках, и в полной безопасности.

– Когда я спускалась по лестнице, мистер Гейтс и Лиандер уставились на меня, и я наивно подумала, что они испытывают благоговейный восторг от того, как я выгляжу в этом красном платье. Но, когда я дошла до конца лестницы, мистер Гейтс закричал на меня, что я выгляжу как проститутка и чтобы я шла наверх и переоделась. Лиандер вступился за меня и сказал, что он позаботится обо мне. Я думаю, что никогда не любила его больше, чем в тот момент.

Она снова остановилась.

– Когда мы приехали на бал, Лиандер предложил чтобы я не снимала свой плащ и говорила, что простудилась. Я весь вечер просидела в углу, чувствуя себя такой несчастной.

– Почему ты не послала их обоих ко всем чертям и не танцевала в своем красном платье?

– Думаю, я всегда делала то, что люди от меня ожидали. Поэтому ты и делаешь меня счастливой. Мне кажется, ты думаешь, что раз Хьюстон лазит по оконным решеткам в одном нижнем белье, значит, это то, что делают все леди. Кроме того, ты особенно не возражаешь против моих неприличных с тобой заигрываний.

Она повернулась, чтобы взглянуть на него. После короткого поцелуя он повернул ее голову обратно.

– Я не возражаю против заигрываний, но мы могли бы обойтись без твоих публичных появлений в нижнем белье. Я полагаю, ты уже не помнишь щенков?

– Я не уверена, что знаю, о чем ты говоришь.

– На дне рождения Марка Фентона – мне кажется, ему тогда исполнилось восемь лет – я повел тебя в конюшни и показывал щенков с черными и белыми пятнами.

– Вспомнила! Но это не мог быть ты, это же был взрослый мужчина.

– Думаю, мне тогда было восемнадцать, значит тебе должно было быть…

– Шесть. Расскажи мне об этом.

– Вы с сестрой приехали на праздник вместе, в белых платьях с розовыми поясами и с розовыми бантами в волосах. Твоя сестра сразу убежала на задний двор играть с другими детьми в салки, но ты пошла и села на железную скамью. Ты не пошевельнула ни единым мускулом, просто сидела там, положив руки на колени.

– А ты остановился передо мной с тачкой, в которой, по-видимому, только что была целая куча конского навоза.

Кейн хрюкнул.

– Вполне возможно. Мне стало тебя жаль, ведь ты сидела там совсем одна, поэтому я спросил тебя, не хочешь ли ты посмотреть щенков.

– И я пошла с тобой.

– Ну, для начала ты окинула меня своим тяжелым взглядом сверху донизу Я думаю, я выдержал испытание, поскольку ты пошла со мной.

– И я надела твою рубашку, а потом случилось что-то ужасное. Я помню, что я разревелась.

– Ты не хотела подходить близко к щенкам, а стояла в сторонке и наблюдала за ними. Сказала, что не хочешь испачкать платье, поэтому-то я и дал тебе мою рубашку, чтобы ты надела ее сверху на платье, да и к ней-то ты не хотела прикасаться, пока я не поклялся три раза, что она чистая. А то, что ты помнишь как великую трагедию, было вот чем. Одна собака наскочила на тебя сзади, схватила бант, и он развязался. Я никогда не видел, чтобы ребенок был так расстроен. Ты начала реветь и сказала, что мистер Гейтс возненавидит тебя. А когда я сказал, что могу снова его завязать, ты ответила, что только твоя мамочка умеет завязывать банты правильно. Ты прямо так и сказала: «Правильно».

– А ты все-таки завязал его правильно. Даже мама не заподозрила, что он развязывался.

– Я ведь только тем и занимался, что заплетал лошадям гривы и хвосты.

– Для Пам?

– Ты чертовски много ей интересуешься. Ревнуешь?

– Нет, после того как ты отверг ее.

– Вот почему нельзя рассказывать секреты женщинам.

– Ты бы хотел, чтобы я ревновала? Кейн задумался.

– Я бы не возражал. По крайней мере ты знаешь, что я отверг Пам. Я что-то не слышал ничего подобного о Вестфилде.

Она поцеловала руку Кейна, которая лениво поглаживала ее грудь. Она точно знала, "что говорила ему о Лиандере уже несколько раз.

– Я отвергла его перед алтарем, – мягко сказала она.

Кейн еще немного сжал объятия.

– Я думаю, именно это, и получилось тогда. Потому что у него и приблизительно нет столько денег, сколько у меня.

– Ты и твои деньги! У тебя есть что-нибудь кроме них на уме? Например, поцелуи?

– Я выпустил джина из бутылки, – засмеялся он, однако подчинился ей без единой тени неудовольствия.

– Веди себя прилично, – сказал он, наконец выпрямившись. – Я не такой выносливый, как ты. Не забывай, по сравнению с тобой, я старый человек.

Ухмыльнувшись, Хьюстон поерзала на его коленях.

– И я старею с каждой минутой. Сиди спокойно! Гейтс был прав, что упрятал вас двоих под замок.

– Ты тоже упрячешь меня? – прошептала Хьюстон, кладя голову ему на плечо.

Он так долго думал над ответом, что она повернулась посмотреть на него.

– Я бы мог, – в конце концов ответил он, а потом с очевидным намерением поменять тему сказал:

– Ты знаешь, все последние годы я разговаривал только о бизнесе.

– О чем же ты разговаривал с другими твоими женщинами?

– С какими это другими женщинами?

– Другими. Как мисс Ларуа.

– Я вообще не помню, чтобы когда-нибудь разговаривал с Винни о чем бы то ни было.

– Но ведь так приятно лежать после этого… вместе… и разговаривать.

Он провел рукой по ее телу.

– Я думаю, это очень приятно. Но не могу сказать, что делал это раньше. Я думаю, после того, как мы… я полагаю, я просто уходил домой. Знаешь, я даже не помню, чтобы мне хотелось остаться там полежать, поразговаривать. Чудовищная трата времени, – сказал он, но не сделал никакой попытки освободиться от нее. Хьюстон прижалась к нему.

– Холодно?

– Нет, мне никогда еще не было так тепло.

Лежа на кровати в хижине и глядя на одевающегося Кейна, Хьюстон поняла, что ее короткий медовый месяц кончился.

– Полагаю, нам надо ехать, – грустно сказала она.

– Ко мне сегодня утром должны прийти кое-какие люди, и я не могу себе позволить, чтобы они меня не застали.

Он повернулся к ней.

– Я хотел бы остаться здесь с тобой подольше, но я не могу.

В его голосе тоже звучала печаль, и Хьюстон решила, что лучше помочь ему, чем вступать в пререкания. Она быстро встала с постели и начала надевать свой костюм для езды. Кейну пришлось помочь ей затянуть корсет.

– Как, скажи на милость, тебе удается дышать в этой проклятой штуке?

– Я думаю, что дыхание к этому не имеет никакого отношения. Мне казалось, тебе нравятся стройные женщины. Без корсетов наши талии скоро были бы по семьдесят – восемьдесят сантиметров. Кроме того, корсеты поддерживают спину. Они действительно очень полезны для здоровья.

Кейн проворчал что-то в ответ и закончил запихивать еду в сумки. Она поняла, что в мыслях он опять вернулся к работе.

Они молча собирались в обратное путешествие в них по горе. Хьюстон не была уверена в том, что думал Кейн, но о себе она могла сказать, что никогда в жизни не была так счастлива. Страх за собственную холодность рассеялся, а впереди ее ждала жизнь с мужчиной, которого она любила.

Когда они выходили из хижины, Кейн остановился, чтобы еще раз окинуть взглядом маленькое жилище.

– Бьюсь об заклад, мне еще никогда не было здесь так хорошо, как в этот раз, – сказал он и, закрыв дверь, пошел к оседланным лошадям Хьюстон сама собиралась сесть на лошадь, но Кейн поймал ее за руку и подсадил в седло. Она попыталась скрыть свое удивление. И это был тот мужчина, который бросил ее одну карабкаться по скалам?

Кейн кивнул:

– Ты снова выглядишь, как леди, в этом костюме, – пробормотал он.

Они молча поехали вниз по предательски крутому склону, и несколько раз Кейн притормаживал, чтобы она могла его догнать.

Подъезжая к Чандлеру, они поехали медленнее, и Хьюстон наконец заговорила.

– Кейн, ты знаешь, о чем я думала все эти дни? Он хитро ей подмигнул:

• Предыдущая
• 44/73
• Следующая