Снежная Астра (СИ) - Алексеева Валерия - Страница 14

— Доброго утра, магистресса. Доброго утра, магистр Виллард.

Виллард кивнул и отошел к окну, будто нечто снаружи крайне его заинтересовало. А вот Жаннет, напротив, подошла и села рядом с любимым местом Оли и приветливо похлопала ладонью по соседнему стулу.

— Знаешь, я уже несколько лет обучаю студентов, но твой случай — уникальный. Поэтому я ознакомилась с несколькими методиками… — магичка замялась, и Оля закончила за нее:

— Для детского сада? Я не обижаюсь, что вы. Можете говорить, как есть.

— Вот и хорошо, — расслабилась магистресса, — тогда попробуем разобраться с твоей силой.

* * *

— Существует два основных способа обнаружения силы. Первый — продолжительные медитации и изучение себя в поисках магии. Неизвестно, сколько это может занять времени, но результат гарантирован. И второй — это подвергнуть человека смертельной опасности. Настоящей, а не имитации. В такой ситуации магия может спонтанно пробудиться для защиты жизни. Тут можно справиться за несколько минут, но гарантий никаких нет. Магия может проявиться — а может остаться скрытой, и тогда ты умрешь. — Магичка метнула настороженный взгляд в сторону Вилларда, который так и продолжал сидеть на подоконнике, изучая вид из окна. — Темнейшие решили, что ты должна сама сделать выбор, и это правильно, но я очень не советую тебе идти вторым путем.

— Конечно, мы будем пробовать первый вариант! — Оля почувствовала, как мурашки бегут по спине от одной мысли о неведомой «смертельной опасности».

— Отлично! — кивнула Жаннет. — Тогда начнем.

Около часа Оля лежала на мягком коврике в центре аудитории, слушая странные и непонятные команты магов:

— Расслабь все тело, и мысли тоже!

— Почувствую свою ауру!

— Посмотри в свою душу!

Она искренне пыталась, но просто не понимала, чего от нее хотят… и под конец этого часа начала разочаровываться в себе, хоть и помнила — метод требует времени. Может, очень и очень много времени. Но так хотелось получить магию прямо сейчас!

— Оля… — вдруг прозвучал нерешительный голос магистрессы, — а у тебя были в жизни серьезные потрясения? Может, ты вспомнишь, что происходило в этот момент? Твоя магия могла тогда дать о себе знать…

— Да, было кое-что… День, когда Сима… Я думала, что она умерла, но с ней все оказалось хорошо. Но я не припоминаю, чтобы я почувствовала что-то необычное тогда.

— Оля, — это в разговор включился Виллард. — Сейчас я немного воздействую на твою память, и ты вспомнишь этот день так ясно, будто снова вернешься туда. Расскажи нам, что тогда произошло. Ты готова?

Оля тяжело вздохнула, готовясь вернуться в ту пучину отчаянья, в которую повергла ее мысль о смерти любимой питомицы, и нехотя произнесла:

— Да.

— 20 ~

Оля потеряла счет времени — сколько уже она лежала лицом в подушку и рыдала? Наволочка вся стала мокрой от слез, глаза распухли, в голове словно стучал раскаленный молот.

Но вдруг среди этого океана печали молнией сверкнула мысль:

«А вдруг Сима жива?! Вдруг нам просто показалось? Может, она упала в обморок или уснула?»

Девочка вскочила с кровати и побежала в комнату родителей. Те, к счастью, еще не спали.

— Мама! Где Сима? Я должна ее проверить, может, она просто уснула! Мама, она не может умереть!

— Детка… — глаза матери наполнились слезами. Видеть боль, терзающую любимого ребенка было тяжелее, чем страдать самой. Она притянула дочку к себе и принялась нежно гладить по волосам. — Мы с папой смотрели, милая. Она умерла. Нам очень, очень жаль.

— Мама! — Оля решительно вырвалась из объятий и посмотрела маме прямо в глаза. — Я должна проверить сама. Я… Я просто должна!

— Хорошо, Олюшка. Папа положил ее в коробку, голубую. В коридоре, на обувной полке…

Оля не стала дослушивать, поспешила в коридор, переходя на бег. Спустя несколько секунд она уже стояла на коленях рядом с простой картонной коробкой из-под ее кроссовок. Собравшись духом, она протянула руки к крышке, но не выдержала, зажмурила глаза и замерла рядом с приоткрытой коробкой. Прислушалась. Из коробки не доносилось ни звука. Оля медленно приоткрыла глаза.

Сима лежала внутри коробки, такая маленькая и беззащитная, в кучке разноцветной бумаги, в которую мама любила упаковывать подарки. Ее лапки были безжизненно раскинуты, голова запрокинута, а из маленького приоткрытого рта виднелся кончик бледного язычка. Пушистый бочок не шевелился.

Живой зверек просто не мог так спать.

Чувствуя, как распадаются прахом последние хрупкие надежды, Оля осторожно протянула руку и кончиком пальца провела от носа любимицы ко лбу. Мертвое тельце ответило расслабленным покачиванием головы.

Оля почувствовала, как холод охватывает все ее тело. Впервые она оказалась так близка к смерти. Впервые смерть была совсем рядом, она словно держала ее за руку своими костлявыми пальцами, покачивая ржавой косой и намекая, что когда-нибудь и Оля будет лежать так же, недвижимая и холодная… Ужас разливался льдом внутри живота, заставлял кожу покрываться мурашками, а руки — дрожать. Но, несмотря на это, Оля протянула вторую руку к свинке и взяла ее, сложив ладони лодочкой под мягким животиком и чувствуя, как холодные маленькие лапки царапают кожу рук острыми коготками.

Оля закрыла глаза.

И перед ее внутренним взглядом открылась чудная картина.

Тонкие, бледно-зеленые контуры очерчивали ее собственные руки, и тело зверька еле-еле заметно светилось бледно-зеленым. Во все стороны от него струились тонкие струйки этого сияния, а от носика шла словно бы толстая серебристо-серая лента. Эта лента уходила вверх, за пределы Олиного поля зрения, и колебалась так, будто это был ручеек, убегающий прямо от ноздрей и рта свинки куда-то в небытие.

Не шевеля ни одним мускулом, Оля вдруг поняла, что может схватить ручеек и заставить его бежать обратно. Нужно только… Только…

Оля сильнее зажмурилась и задержала дыхание. Всеми силами она пыталась «схватить» серебряный ручеек, но тот выскальзывал, не давался, с каждым мигом становясь все тоньше, все слабее.

Оля понимала, что времени совсем не осталось.

Стиснув зубы, она бормотала еле слышно:

— Ну давай же, давай!

И старалась, старалась изо всех сил! И вдруг ручеек из скользкого сделался мягким и податливым, и повинуясь Оле заструился обратно в свинку, наполняя тело серебряным светом.

Но каким-то чутьем Оля поняла — серебряного мало, нужен еще и зеленый. Но зеленый не уходил лентой — сияние исходило от тела, словно пар от горячей воды, и тут же растворялось, разлеталось в воздухе.

И Оля обратила внимание на свои руки. Ее собственное зеленое сияние было куда ярче тельца мертвого зверька. Оно струилось по ее коже, не покидая ее поверхности. И Оля поняла, что надо делать.

Еще одно странное усилие воли — и тонкие зеленые струйки отделились от ее пальцев и стали окутывать тельце свинки, наматываясь на него, словно нити на клубок. Один слой, второй… Оля почувствовала, как начинает кружиться голова, словно она забыла пообедать, но и не подумала остановиться. Минута, другая, слой за слоем… Головокружение все усиливалось, начали неметь ноги, звуки квартиры доносились глухо, словно через слой ваты…

Родители прибежали на странный шум в коридоре и нашли Олю, лежащую на полу — жутко бледную и с холодными руками. А возле ее ладоней сидела морская свинка и, блестя бусинками черных глаз, внимательно принюхивалась к людям.

— 21 ~

Ошеломленная всплывшими в памяти воспоминаниями, Оля несколько минут лежала, снова и снова прокручивая в мыслях тот вечер. До вмешательства мага она помнила только, как Сима заболела и как сама она слегла на несколько дней — как сказали родители, перенервничала. Но вскоре голоса магов проникли в ее сознание.

— Интересно. И кто потом упокоил зомби?

— Какого зомби? — Оля все еще не до конца соображала, что от нее хотят.

— Зомби этого зверька, конечно.

— Никакого зомби не было. Обычная морская свинка, живая. Она прожила еще четыре года. Родители решили, что у нее был инсульт и она просто отлежалась, а я получила из-за этого нервный срыв. Я проспала до вечера следующего дня, и потом еще неделю чувствовала ужасную слабость.