Мне просто любопытно - Деверо Джуд - Страница 12
- Предыдущая
- 12/18
- Следующая
– Я не собиралась показывать ее ни вам, ни кому-то другому, – сказала она сквозь зубы. – У миллионов людей есть свои мечты, и эти мечты так и остаются в тайниках их души.
Она сердито схватила со стула рядом пальто и Сумку.
– Извините меня. но, мне кажется, наш разговор был ошибкой. Мне лучше уйти.
Мак схватил ее за руку и силой заставил сесть.
– Мне жаль, что так получилось. Я очень раскаиваюсь.
– Может быть, вы все-таки отпустите мою руку?
– Нет, потому что иначе вы убежите.
– Тогда я закричу.
– Нет, вы этого не сделаете. Вы позволили Стенли Томпсону ограбить вас и не издали ни звука, потому что не хотели пугать его семью. Вы, Карен, не из тех, кто поднимает крик.
Карен посмотрела на большую загорелую руку, сжимавшую ее запястье. Он был прав, она не из крикунов, вообще не из тех, кто умеет за себя постоять. Ей был нужен Рей, чтобы он все время был рядом и твердил ей, что она должна верить в себя.
Рука Мака передвинулась, и его пальцы сплелись с ее пальцами.
– Послушайте, Карен, я знаю, что вы обо мне думаете, но это не правда. Вы излагали кому-нибудь еще свои идеи о магазине?
– Нет, – очень тихо ответила она.
– Но наверное, эта идея пришла вам в голову еще до гибели Рея? Вы рассказывали ему о ней?
– Нет.
У них и без этого было достаточно забот с хозяйственным магазином. Как могла она признаться Рею, что у нее есть мечта совсем другого масштаба?
– Тогда я очень горжусь, что вы доверились мне. – И, заметив, с каким подозрением смотрит на него Карен, он пояснил:
– Брачный контракт был проверкой для невесты: я хотел знать, подпишет она его или нет.
Карен по-прежнему недоверчиво смотрела на него.
– Честное слово. Если бы кто-нибудь из этих женщин подписал контракт, я бы немедленно его уничтожил, но я только и слышал: «Папочка думает, что мне лучше его не подписывать» или «Мой адвокат советует мне не подписывать». А я всего-навсего хотел увериться, что невесте нужен я, а не мои деньги.
– Согласитесь, это довольно низкая уловка.
– Но не такая низкая, как выйти за меня замуж, а через четыре года потребовать развод. А что, если бы у нас были дети?
Карен почувствовала, что вопреки ее воле ее пальцы сильнее сжали его руку.
– А как насчет Элейн?
– Элейн была другой, – сказал он и высвободил руку. Карен уже открыла рот, чтобы задать новый вопрос, но Мак уже встал.
– Ну как – отдохнули? – спросил он, и это прозвучало как команда трогаться дальше.
Через минуту они уже двигались в потоке толпы – нагруженный пакетами Мак впереди, а за ним задумчивая Карен. Так продолжалось до тех пор, пока взгляд Карен не упал на витрину магазина, полную самых красивых детских вещей, которые она когда-либо видела. Посередине висело крестильное платье из тончайшего полотна, украшенное пеной легких кружев.
– Хотите зайти внутрь? – тихо спросил Мак над ее головой.
– Нет, зачем? – резко ответила Карен и повернулась, чтобы идти дальше, но Мак, большой сам по себе, да в придачу увешанный покупками, преградил ей дорогу и потеснил ее к входу в магазин.
– Нет, я не хочу… – слабо сопротивлялась Карен, но, очутившись внутри, умолкла. Никогда она не позволяла себе смотреть на детскую одежду как на одежду для ребенка, которого она могла бы иметь. Только для других, но не для себя.
Словно в трансе, она подошла к вешалке с рядом чудесных платьиц, но Мак, которого сердобольная продавщица освободила от покупок, уже стоял за спиной Карен.
– Не то, первый ребенок у Таггертов всегда мальчик.
– Как это «всегда»? Ничто никогда не бывает всегда. – И она сияла с вешалки белое батистовое платье с розовыми и голубыми цветами ручной вышивки.
– Нет, вот это куда лучше, – объявил Мак, показывая Карен рубашку в синюю и красную полоску – В ней хорошо играть в футбол.
– Я не разрешу моему сыну играть в футбол, – твердо сказала Карен, вешая обратно платье и разглядывая костюмчик для мальчика, судя по всему, обязательно принца. – Футбол – слишком опасная игра.
– Но он также и мой сын, и я имею право… Карен вдруг спохватилась, что они спорят о сыне, которого у них никогда не будет… Зачем терзать себя несбыточными мечтами, зачем страдать… Она быстро вышла из магазина и остановилась у книжной витрины «Брентано», где и догнал ее Мак.
– Вы не против, если мы на минуту присядем? – спросил он, и Карен молча кивнула в ответ. Она еще не пришла в себя от смущения, вызванного своим поведением в детском магазине Карен села на скамейку, Мак сложил рядом с ней свертки, а сам отправился за «рожками» Потом они некоторое время молча ели мороженое – Почему у вас с мужем не было детей? – спросил он наконец – Мы думали, у нас впереди еще масса времени, и отложили это на потом, честно призналась Карен Мак опять замолчал – Вы очень любили мужа? – спросил он – Да, очень – Ему повезло, – сказал Мак и снова взял ее руку – Я ему завидую Карен посмотрела в его глаза и впервые после смерти Рея увидела не просто человека, но мужчину И не просто мужчину, которого заслонял образ Рея, но Макаллистера Таггерта «Я могу полюбить снова», – подумала она и почувствовала как лед, сковавший ее сердце, вмиг растаял.
– Карен, я – начал Мак и придвинулся к ней так близко, будто собирался поцеловать ее прямо среди толпы, растекающейся по торговым галереям – Боже мой? – воскликнула Карен – Только посмотрите, сколько уже времени Я записалась к парикмахеру, и я опаздываю Это здесь, только на другом уровне, поэтому я вас покидаю – Когда же вы успели записаться к парикмахеру? – недоверчиво спросил Мак, совсем как муж, который хочет знать о каждом шаге жены – Пока вы ходили по игрушечным магазинам Мне пора идти, – сказала Карен и встала – Встретимся здесь же через два часа, – крикнула она ему через плечо и скрылась в толпе, прежде чем он успел что-нибудь ответить По правде говоря, у нее был в запасе еще целый час, но она хотела купить рождественский подарок для Мака. И вообще ей хотелось бежать от него. Она не могла позволить себе влюбиться в такого человека, как Мак Таггерт. «Он не для тебя, Карен, – сказала она себе. – Такому мужчине подходит женщина, у который отец – посол в какой-нибудь заморской стране, или женщина, способная определить, на каком французском винограднике созрели ягоды, из которых сделано поданное к обеду вино. Ему нужна женщина, которая…» «Идиотка! – обругала она себя. – Ты такая же, как все остальные, ты думаешь, что влюбилась в него. Хуже того, ты воображаешь, что он влюбился в тебя!» Когда они встретились снова через два часа, она сумела успокоиться и вернуть себе душевное равновесие. Мак с довольным видом сидел на скамейке.
– А чем занимались вы? – подозрительно спросила его Карен.
– А я все упаковал, пометил каждый подарок именем его будущего владельца и сложил свертки в машину.
– Я потрясена, – сказала Карен, широко раскрыв глаза.
– Перестаньте надо мной издеваться и давайте поторопимся, – ответил он и взял ее под руку. – Чем это они облили вам в парикмахерской голову? Или они надели на вас деревянный парик?
– Это лак, и, по-моему, прическа получилась очень удачной.
Мак только хмыкнул в ответ, и они поспешили к машине. Когда они возвратились, в доме царила страшная суета: гости и хозяева готовились к свадьбе, причем создавалось странное впечатление, что каждый из них потерял какой-то важный предмет своего туалета и теперь прилагает неимоверные усилия. чтобы его отыскать. Когда Мак закрыл дверь «их» комнаты, воцарилась тишина и в море шума и хаоса возник островок покоя. Выйдя из ванной, Карен увидела на кровати множество коробок и два больших мешка для одежды.
– Это все принесли, пока вы были в душе, – объяснил Мак, а когда Карен заметила, что не слышала, чтобы кто-то входил в комнату, он, в свою очередь, скрылся в ванной.
В одной коробке лежало белое шелковое белье – кружевной лифчик и трусики и чулки с кружевными резинками наверху. Карен не помнила случая, чтобы подружкам невесты не только шили платье, но еще и прилагали к нему и нижнее белье.
- Предыдущая
- 12/18
- Следующая
