Спасительная близость (СИ) - Алекс Адриана - Страница 43

– Почему так долго? – зло спросил Макс. – Вы там что, шашлык жарили?

– Спасите меня! – вскакивая на ноги, крикнула Иветта, бросившись к одному из охранников.

– Не выпускайте ее! – приказал Макс.

Диме было все труднее следить за реальностью, он вырубался. Макс то и дело тормошил его, бил по щекам, заставлял смотреть на себя. Что–то говорил, но его голос звучал все дальше и дальше и в какой–то момент он перестал его слышать. Последнее, что успело ухватить его сознание, это Костя, ввалившийся в его кабинет.

Дима смутно помнил, как его везли в  больницу. Иногда его выбрасывало в реальность, но надолго он в ней не задерживался. Иногда до него доносился отборная брань Кости и ему хотелось улыбнуться, но у него на лице была кислородная маска и он не мог. Он чувствовал, как брат с силой сжимает ему рукой и понимал, что он его никуда не отпустит, а значит, он выживет.

Как только Дима оказался в больнице, его начали готовить к операции. Брата больше рядом не было и ему стало страшно, он ощутил себя беззащитным и одиноким, словно он маленький ребенок, которого заперли в холодном погребе. Захотелось плакать и он почувствовал, как слеза сама скатилась из глаза по виску и скрылась в волосах.

– Все будет хорошо, – ласково проговорила медсестра, склоняясь над ним. – Вы в отличных руках, о вас сейчас позаботятся.

Дима кивнул. Он посмотрел, как ему в вену ставят катетер. А дальше – пустота.

Когда из реанимации Диму перевезли в палату, Костя же был там. Он выглядел уставшим, под глазами пролегли тени. Похоже, он проторчал здесь всю ночь.

– Я привез тебе штаны, – сказала он и кивнул на пакет, стоящий на тумбочке. – Зубную щетку, планшет и по мелочи. Презервативы класть не стал, врач сказал, что тебе нужен покой.

– Ты маме сказал? – спросил Дима.

– Нет, решил не беспокоить ее пока, – сказал Костя. – Если бы ты не выжил, тогда бы пришлось.

– Вообще ничего не говори ей, – поморщившись от боли, попросил Дима. Черт, кажется обезболивающие перестают действовать! – Не думаю, что такие новости долетят до Парижа.

– Ты теперь в сознании, сам решай, как тебе нужно, – сказал Костя и сел на подоконник.

– Что с Иветтой?

– Ее задержали.

– Я не буду на нее заявлять, – тихо сказал Дима и посмотрел на перебинтованное плечо.

– Ты с ума сошел? – вскинулся Костя. – Если бы не Макс, ты бы лежал сейчас в морге!  Ледяной и прекрасный1 Ну твою мать, заканчивай со своим тупым благородством!

– Ей голову надо лечить, – сказал Дима. – Тюрьма ей не поможет.

– Она обезопасит нас от нее. Или тебе понравилось, когда в тебя стреляют? – раздраженно сказал Костя. Дима знал, что он прав, но он чувствовал вину перед Иветтой.

– Не понравилось, – ответил Дима и закашлялся. Кашлять было очень больно и он тут же покрылся испариной. – Но я хочу поступить правильно.

– Это провальное решение, поверь. Ты никому не окажешь услуги тем, что не будешь заявлять на Иветту. Она это заслужила, – с уверенностью произнес Костя.

– Я принял решение и у меня нет сил спорить, – устало сказал Дима.

– Тебе надо поесть.

– Меня тошнит, – облизывая губы, ответил Дима. – Но за апельсиновый сок я был бы очень благодарен.

– Ладно, – буркнул Костя. – Сейчас принесу. Рада за тебя волнуется, я сказал ей о том, что случилось.

– Значит, я ей все–таки не безразличен, – сказал Дима и на душе у него стало тепло.

– А она тебе?

– Мне с ней интересно, – ответил Дима.

– Ты влюблен в нее?

– Наверное. Скорее всего, – отрывисто проговорил Дима и подумал, что за последние стуки ни разу не вспомнил про нее.

– Звучит как–то коряво, – поморщился Костя.

– Я перешел тебе дорогу, да? Ты ведь хотел с ней встречаться.

– Ну ты точно поступил некрасиво, – сказал Костя и нахмурился. – Но Рада не вещь, она сама должна решить, кто из нас ей больше нужен. Как бы мы не трепыхались, все зависит от нее. Я пытался, но у нас ничего не вышло, я ей не нужен.

– Ты спал с ней? – спросил Дима и от этого предположения его замутило еще сильнее.

– Нет, – ответил Костя и устало посмотрел на него. – Нам не придется делить эту девушку, не волнуйся. Она выбрала тебя.

Словно чувствуя, что о ней идет речь, позвонила Рада и сказала, что выезжает в больницу.

Визит Лены словно вдохнул в Диму энергию. Едва увидев ее, он ожил, кровь побежала быстрее. Даже боль в плече ушла на десятый план. Он понимал, что ведет себя как дебил, но не мог не сиять, когда смотрел на нее. Укоризненные взгляды Кости возвращали его на землю, но всего на пару секунд. Он видел только Лену, только ее улыбку. И ему впервые стало страшно, что умерев, он больше бы никогда не смог увидеть ее. Все остальное не имело для него никакого значения. Его расстроило, что Лена пробыла у него так не долго, но он точно знал, что она придет завтра и возможно тогда, они будут несколько минут только вдвоем. Конечно, ничего не произойдет, просто его никто не будет отвлекать, напоминая, что он ведет себя по–свински по отношению к Раде.

Конечно, Дима заметил, как она погрустнела после прихода Лены и знал, что в этом виноват он. Но ничего не мог с собой сделать, эта радость от встречи с Леной приходила без спроса. Она вырывалась наружу помимо его воли и накрывала с головой.

– Ладно, мальчики, мне пора, – сказала Рада.

– Ты приедешь завтра? – спросил Дима.

– Да, вечером, – отрешенно сказала Рада. Подошла к его койке и наклонившись, поцеловала его в лоб. – Выздоравливай.

– Эй, ты в порядке? – поймав ее за локоть, строго спросил Костя.

– Все хорошо, просто устала, – сказала Рада и выдавила из себя улыбку. – Пока!

Костя проводил ее взглядом и посмотрел на брата. Тот понял, что грозы не избежать.

– Ты идиот? – в голосе Кости прозвучала глухая ярость.

– Не надо комментировать, пожалуйста, – взмолился Дима, у которого не было сил на ссору. – Я сам знаю все свои косяки.

– Это было отвратительно. Боюсь даже представить, что чувствовала Рада, – сказал Костя. – Ты же сам отталкиваешь ее от себя.

– Сам понимаю, не дурак.

– Зачем ей встречаться с тобой, если ты сохнешь по бывшей? Быть вторым номером? Запасным вариантом? Перевалочным пунктом, пока ты не встретишь настоящую любовь? – бушевал Костя. Дима закатил глаза и пожалел, что не умер.

– Тебя–то чего так бомбит? – спросил Дима.

– Да потому что мне больно видеть, как ты над ней издеваешься!

– По–твоему, я могу щелкнуть пальцами и перестать любить Лену? Я был бы рад, честное слово, если бы это так работало! – повысил голос Дима. – Тогда бы я наконец освободился из этого плена, который не дает мне ничего, кроме мук, но представь, это невозможно! И я не знаю, что с этим делать.

– Тогда зачем ты пудришь мозги Раде?

– Затем, что я тоже хочу отношений, быть кому–то нужным, – ответил Дима. – Хочу наконец начать жить. Да, я никогда не смогу полюбить Раду так, как Лену, нельзя любить двух разных людей одинаково, но я хочу билет в счастье, как все нормальные люди. И Рада для меня оптимальный вариант.

– Звучит меркантильно.

– Тебе двадцать четыре, ты еще максималист.

– Тебе двадцать девять и ты похож на дряхлого старика.

– Я сделаю все, чтобы Раде было хорошо со мной, – сказал Дима и ему самому хотелось в это верить.

– А полюбить сможешь?

– Я буду очень стараться, правда. – пообещал Дима.

– Понятно, – сказал Костя и потер руками лицо. – Что ж, удачи тебе в этом.

– Меня напрягает, что тебя так волнует моя личная жизнь, – сказал Дима. Костя промолчал. – Черт! Я и правда недалекий! Ты же влюблен в нее, а я тут распинаюсь…

– Я пойду, пока меня не выгнали. Уже начало девятого.

– Кость!

– До завтра, Дим. Береги себя, – сказал Костя

Глава 21|Дима

Врач после обхода оценил состояние Димы вполне оптимистично и пообещал выписать его завтра, если температуры не будет. Это и обрадовало его, потому что он очень хотела оказаться дома и расстроило, потому что он не знал, как сможет обходиться без обезболивающего и параллельно боялся подсесть на него. Что он, особенный что ли, чтобы не пережить такую боль без таблеток? Он старался приободрять себя, когда она стихала и ему хотелось лезть на стену, в часы, когда она возвращалась.