Я и дракон ботан (СИ) - Авес Лена - Страница 2

Я кашляла и задыхалась. Огонь добрался до меня, лизнув платье.

Не знаю, как Брост заметил это, но он, сделав петлю, подлетел ко мне и выхватил из огня, резким дыханием затушив одежды.

Мы неслись над дымом и лесом, воющим от огненной смерти. Внизу было всё страшно. Под дымом не видно ничего, но понимание ужаса присутствовало и рвало душу.

Брост, казалось, пропускал через себя боль других и терзался, весь покрываясь испариной из крови — от перенапряжения внутреннего и физического, принятия на себя страданий живых существ. Деревья, трава тоже для него были живые.

Он судорожно держал меня за талию, не соизмеряя силу внешнюю и внутренюю, спустил, прямо скинув, на опушке и готов был опять лететь в самое пекло.

— Стой! — я уцепилась за его жёсткую чешую, но напрасно. Брост с безумными глазами летел прямо в огонь.

Моё сердце стучало, как набат, я вся сотрясалась, Он же дракон, он не боится пламени, вдруг вспомнила я, и в тот же миг что-то громко хлопнуло, зашипело, дым взметнулся вихревым столбом вверх. И стал стихать. Будто в один миг океан воды вылился на огненный лес. Пламя ещё бушевало, но уже одновременно шипело, извивалось, корчилось и умирало. Белый дым или, скорей, пар окутал лес. Смерть отходила. Оставляя жизни куски своих трапез. Броста не было.

И я пошла пешком обратно в лес. Обгорелые стволы, кусты, трава была сплошной пепел. Видны были задохнувшиеся или обгоревшие трупы животных, птиц. Я шла по страшной земле. Впереди на тлеющей траве лежал Брост и плакал. Он был страшен. Одна половина была в копоти. Вторая дымилась и клубилась паром.

— Брост! Откуда вода?

— Это я. — Он повернул лицо и морду ко мне. Оба были ассиметрично перекошенные, боль искажала обе сущности.

— Они все умерли. — Он посмотрел на затухающее пепелище. Вдруг вскочил и стал обнимать обожжённые деревья. — Вы будете жить. И будете петь песни лесу. И небу. — Обернувшись ко мне так же внезапно, как и обратился к деревьям, он стал говорить со страстью и будто отрешившись.

— Мне бабушка рассказывала, что в нашем роду были и ледяные драконы. А память предков передаётся по наследникам. Я никогда не пробовал, но такое жгучее желание и боль так пронзили меня, что получилось вызвать лёд и растопить его огнём. Меня всего раздирало, ведь одна часть была раскалена, а вторая заморожена. Но зато получилось.

Подобие улыбки, вернее, кривая и грустная усмешка чуть осветили его лицо. Он опять стал юношей, и вид его тела был жалок. Но эта жалость — иллюзия. Это был вид победителя. Мне хотелось преклонить перед ним колени. Из-за его спины выходили спасённые животные, расправляли крылья спасённые птицы. Они возвращались в лес. Он должен ожить. И обязательно с их помощью.

Глава 3

Бал только начинался. Генерал Браслей с женой и детьми чеканной походкой входит в коридор, ведущий в зал. Он был некрасив, ассиметрия лица искажала его выражение. Но стать военная и мужество, слетающее с его профиля, делали его образ даже привлекательным, насколько привлекательным может быть генерал.

Жена, само обаяние и нежность, держала за руки двое детей, мальчика и девочку постарше, передала им черты своей красоты и сгладила отцовские гены внешности. Характер у детей был покладистый и доброжелательный, а значит, и здесь гены матери победили.

Воспитывались дети в любви и строгости, что в хорошем сочетании дают необходимые результаты. Девочка белокурая, и лицо романтичное. Мальчишка кудрявый брюнет, ещё будет формировать свою личность и внешность. Дети обучались танцам, и походки у них лёгкие. Мать гордится ими. А отец гордится всей семьёй.

Все гости наклоняют головы в знак приветствия. А генерал, вроде и отвечает всем взглядом, но на самом деле, идёт гордо и важно. Музыка вдохновляет и радует, все шикарно одеты и готовы сплетничать.

К генералу подходит взволнованный молодой офицер, что-то шепчет на ухо, генерал хмурится, извиняется перед женой и военные уходят. Праздник продолжается. А генералу доложили про восстание в народе гессов и необходимость принятия мер безопасности.

--

Армия генерала Браслея императора Корнела шла завоевательными походами по огромной территории, где в разнообразных причудливых ландшафтах жили разные народы. Каждый со своей культурой и памятью родов. Со своими ценностями и обычаями.

Земли были захвачены, а народы поселены в резервациях, ограждённые и специально непривычные условия рельефа и климата. Охранялись такие поселенческие территории большой группой войск, сбежать нельзя, требовать ничего нельзя, живи на предоставленном куске земли и твори свою жизнь в рабстве, отдавай результаты труда императору.

Гессы были гордыми и любящими свободу людьми. Народ гессов жил в горах, и огромные территории и пространство позволяли строить, трудиться, кто как хочет. Общение необходимо было для безопасности и выживания, поэтому праздники родов для всех гессов были возможностью соединиться в танцах и застольях с памятью предков.

Какие зажигательные были у этого народа танцы! С плавными и резкими движениями, с быстротой кружения, красиво и красноречиво. Каждый жест нёс информацию.

Танец был рассказом и повествованием о жизни родов, уметь его читать и создавать учили с детства.

Это был тот связующий поколения яркий штрих, утратить который невозможно было без ухода от своего рода. А это никто не имел права и не рискнул бы сделать.

Гессы страдали в резервации. Где их специально поселили в песчаных пустынных почвах. А отсутствие зелени и жара действовали удручающе и разрушительно.

Генерал быстро был доставлен на место и отдавал приказы. Гессы стояли посреди плато у охраняемой ограды с факелами небольшой группкой. Генерал поднял бровь,

— Где восстание, вот это? Это просто горсть людей.

- Ваше пре-ство, они вооружены и не уходят, они требуют.

— Чем вооружены? У них нет возможности делать оружие.

- Смотрите, лопаты, грабли. И они не расходятся.

- Что вы хотите? — громогласный голос уродливого генерала прорвал тишину. Потому что именно безмолвными были люди с суровыми и непреклонными лицами внутри охраняемой территории. Вышел один гесс вперёд.

— Я Горн. Выбран старейшиной. У всех у нас есть семьи и дети. Много несовершеннолетних. Они обязаны учиться. Чтобы принести пользу стране.

Горн не сказал, какой, имея, конечно, ввиду свою родовую, но для генерала пусть звучит как его стране-агрессору и завоевателю.

— Пришлите учителей и дайте медикаментов. Дети болеют. Есть вспышки неизвестной болезни по всей территории резервации. Возможна эпидемия, и вам ни к чему её наличие на подконтрольной территории.

Генерал был озадачен.

— Эпидемия?

Эта новость перекрыла требование обучения. Это совершенно ни к чему. Император спросит с него. Каждый народ выполнял свою функцию, мастерство каждого было нужно для обеспечения жизни и завоеваний. Гессы были прекрасные оружейники. Конечно, полностью готовое оружие они не выполняли, потому что это противоречило бы их гордости и жизнелюбию. Каждый народ делал какую-то одну деталь. А собирали воедино в мастерских армии. Это было логично для безопасности. Сделав оружие и обратив его против завоевателей, каждая народность была бы опасна.

— Какие нужны лекарства?

— Пришлите лекаря. Пусть он определит, — сказал Горн. Генерал обернулся к офицеру.

— Это не восстание. Это разумные вопросы. Мы должны их решать. Пришлите доктора. — генерал развернулся и поспешил к семье. Бал давал сам император, и негоже было отсутствие по неуважительной причине. А причина была пустяковая. Восстание не могло иметь место, потому что безопасноcть предусмотрена им, генералом Браслеем, кровавым генералом, как его называли за спиной. Но он знал это и даже нравилось такое прозвище.

Браслей не знал пощады. При завоеваниях лилась кровь жителей селений, куда вступала армия завоеватель. Наступления были проведены одновременно во всех направлениях. Армия была огромна, и хватало сил. А внезапность гарантировала успех. И жестокость. Захваченные в плен народы и образовывали каждый свою резервацию. Это было удобно. Рационально. И безопасно.