Верь только сердцу (СИ) - "Алая Роза" - Страница 17

— Что так? Не чиста на руку оказалась?

— Хуже… Влюбился я в нее. Так, как никогда до того еще и не влюблялся. Хоть на край света беги от этого.

— А зачем бежать? Ты парень свободный, видный собой. Любая за тебя с радостью побежит.

— А-н, нет, не любая. Эта не побежала. «Не люблю», — говорит. И все тут. Мне бы отступить, ну, не любишь — не люби. Не на ней одной свет клином сошелся. А вот сошелся, оказывается, свет. Именно клином, и именно на ней. Вот я и варюсь в этом сиропе, сил моих уже нет больше. Казалось бы, целый день на фирме, голова бизнесом занята, ее почти и не вижу. А все мысли о ней, все мечты о ней, перед глазами ее образ стоит постоянно. Я уж не говорю про ночь. Стоит глаза закрыть — и все. Только она. До чего дошло: недавно ей деньги предлагал за то, чтобы она вступила со мной в связь. Со стороны посмотреть — чисто голливудская ситуация: он — богатый хозяин, она — бедная юная служанка. Он ее подло домогается, она как может ускользает от его хамских грязных поползновений. Он — коварный соблазнитель, она — несчастная жертва. Почти по Карамзину: «Бедная Настя», в смысле, «Бедная Алена». Только в действительности все наоборот. Она живет, жизни радуется, день ото дня расцветает. А я сохну, пропадаю совсем, извелся в конец, сон потерял, аппетит. Еще немного в таком духе, и моя грешная душа начнет прощаться с этим миром. Я уж и клин клином пытался выбить, и работой лечился до изнеможения, и даже в ее родной городок смотался, чтобы найти причину того, почему она так засела во мне. Ничего не помогло. Что делать, Илюх…?

Оба глубоко задумались. Наконец, Илья встряхнул своей лохматой головой, печально улыбнулся:

— Тут я тебе не советчик. Извини, браток. Тут ты сам мозгуй или к психологу иди. Пусть он все твои чувства по полочкам разложит, пронумерует и резюме выдаст. Поехали ко мне, а? У меня экономок-слуг нет, но пиво и раскладушка для друга всегда найдутся. Поболтаем, вспомним старые добрые времена. Поехали?

— Поехали…

И опять потекли дни за днями. Контракт с «Эллисом» был оформлен, подписан и уже начал давать первые дивиденды. Воодушевленные первым успехом сотрудники работали с удвоенной энергией. Вячеслав Вадимович, поддаваясь общему настроению, тоже чувствовал подъем и работал с полной отдачей. Но внутри росла черная тоска, и он все отчетливей ее чувствовал.

…………

— Алена, завтра мы с тобой идем на светский прием, — огорошил ее однажды вечером неожиданным заявлением Вячеслав Вадимович, пригласив к себе в кабинет. — Я сказал Ирине Аркадьевне, чтобы она освободила тебя на целый день от работы. Приведи себя в порядок. Если в этом есть необходимость, Сергей отвезет тебя в парикмахерскую и к косметологу, либо пригласите специалистов на дом.

Алена удивленно смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Мне идти на светский прием? Зачем это?

— Затем, что так надо. Это личная просьба господина Генри Дойля. Мистер Блэк — помнишь такого? — Алена кивнула. — Вот этот самый Блэк, видно, дюже соскучился по тебе и лично просил меня, чтобы я явился на вечер непременно в твоем обществе. Так как мистер Дойль является нашим компаньоном, фигура в нашем деле весомая, я не могу не считаться с его просьбами. Все ясно?

— Да. То есть, нет. А что я там буду делать?

— А ничего делать не надо. Просто посидишь за столом во время обеда вместе с остальными, походишь среди людей, поглядишь на них, себя покажешь, мило поулыбаешься мистеру Блэку, раз он тебе так симпатизирует, побеседуешь с ним о том, о сем, свеженький анекдот про англичан расскажешь. Вот собственно и все, что от тебя требуется. Кстати, прекрасный случай обновить и продемонстрировать обществу Мишкин подарок, а то, насколько я знаю, платье так и висит на вешалке невостребованным. Еще вопросы есть?

— Есть. То есть, нет. Вопросов нет. Раз так надо, я пойду на прием. А к парикмахеру и к косметологу ехать не надо, Света лучше любого косметолога справится.

— Вот и отлично, — кивнул Вячеслав Вадимович, подвигая к себе папку с документами и открывая ее, давая тем понять, что разговор окончен.

Алена встала и в задумчивости вышла из кабинета. Она, конечно, не видела, что как только дверь за нею закрылась, хозяин тут же захлопнул папку и тоже задумался.

На следующее утро Алена проснулась ни свет, ни заря, задолго до звонка будильника. Она вспомнила, что ей предстоит идти вечером на светский раут, и заволновалась. Ей еще не доводилось бывать ни на больших приемах, ни на светских вечерах, ни на презентациях, и она имела весьма смутное представление обо всем этом, разве что по фильмам и книгам. Конечно, она вчера вечером обежала и Свету, и Веронику, и даже Нину Петровну с вопросами о том, «шо такое, этот самый светский прием, и с чем его едят». Удовлетворить ее любопытство смогла только Нина Петровна и то только в разрезе, какое меню бывает на этих приемах и как может быть организовано застолье — в виде шикарного общего стола, либо в виде отдельных столиков на трое-четверо человек, либо в виде шведского стола. Она дала несколько общих советов на предмет какие блюда как есть, к чему лучше и не прикасаться во избежание конфуза и что делать с салфеткой.

— Ты смотри, что делают остальные, и просто повторяй за ними», — закончила она ликбез по приему пищи.

— Ой, я лучше вообще ничего есть там не буду, а то еще опозорюсь, — решила Алена. — Я только напитки и коктейли пить буду.

— С напитками и, тем более, коктейлями тоже поосторожней, — инструктировала ее повариха. — На этих вечерах полно коктейлей с добавлением алкоголя. Сама не заметишь, так назюзюкаешься. Тем более, на голодный желудок.

Алена решила для себя, что ни есть, ни пить она ничего не будет. Позавтракав, она было взялась за уборку на кухне, но Ирина Аркадьевна ее быстренько тормознула: «Хозяин не велел тебя сегодня загружать работой». На Аленины возражения, что собираться на вечер еще рано, экономка все равно прогнала ее из кухни. Алена погуляла по саду, написала письмо сестре. Потом тщательно приняла душ, вымыла волосы оттеночным шампунем, отчего они приобрели красивый золотистый оттенок. Часа через два после обеда Света со словами «пошли делать из тебя красотку», увела ее в свою комнату.

Света колдовала над ней почти три часа. Первым делом накрутила Аленины волосы на толстенные бигуди. Сделала ей маникюр, покрыла ногти перламутровым лаком. Долго втирала ей в руки и ноги какие-то ароматические масла, увлажняла кожу лица и шеи гелями и кремами, пока Алена не закуксилась: надоело, однако. «Молчать! — прервала ее нытье Света. — Красота требует жертв!». Потом принялась за ее лицо. Над лицом она потрудилась особенно тщательно: подправила брови, наложила тональный крем, используя для разных участков лица разные оттенки, особым способом нанесла на веки тени, удлинила ресницы, обрисовала карандашом контур губ и покрасила их помадой. Света еще долго мудрила: то обмахивала лицо кисточкой, то что-то дорисовывала там, что-то наоборот тушевала. Алена, махнув на все рукой, даже и не пыталась больше возражать. Она сидела с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, в пол-уха слушала Светкину болтовню, а сама думала о …Вячеславе Вадимовиче. Перед ее глазами встал их давний разговор, когда он сделал ей такое странное и совершенно неожиданное предложение — десять тысяч долларов за несколько встреч. Ее это предложение тогда поразило и обидело до глубины души, ведь она не давала никакого повода думать о ней так плохо. А вот интересно, если бы он сделал такое предложение ей сейчас, что бы она ответила? Она… она бы сказала… Ах, нет, она не знает, что бы она ему сказала. И дело вовсе не в десяти тысячах. Дело совсем в другом. Просто… просто непонятно почему, но он ей теперь стал нравиться. Очень нравиться. И с каждым днем все больше и больше. И сниться почти каждую ночь. Ее волновали эти сны, радовали и пугали одновременно.

— Эй, уснула, что ли? — прервала ее размышления Света. — Просыпайся, спящая красавица. А ну, глянь на меня. Так… Так… Повернись. Теперь другим боком. Да, — наконец подвела она итог увиденному, — красота — это страшная сила!