Творец: осколки иллюзий (СИ) - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 59

Полночи он пролежал, глядя в окно и про себя проговаривая их беседу. Он по-другому отвечал, задавал другие вопросы, прокручивал ситуацию раз за разом, анализировал вообще случившееся с ними за последнее время. Таир в какой-то момент понял, что вот прошло уже полторы недели, как они вернулись домой, а Майя ни разу к нему не пристала. Вообще. Совсем. Даже не намекнула. Правда, Таир тоже к ней не приставал и не намекал, но он неважно себя чувствовал, а Майя могла бы и предложить…

К утру Таир себя накрутил так, что хоть в петлю лезь. Он осторожно выбрался из-под одеяла и вышел на террасу. Хотелось покурить. Улыбнулся. Он впервые попробовал сигареты на Земле. Майя ими снимала стресс. Таир решил, что так с ней будет проще подружиться и разговорить. Горький дым, заполняющий легкие, сначала ему не понравился, а потом стало ничего. И, кстати, сигареты действительно снимали нервное напряжение и очищали мысли. Они были лучше алкоголя, который вместе с напряжением вынимал еще и мозг. Алкоголь Таиру не нравился, а вот покурить иногда хотелось. Но сигарет не было. Слух уловил шорох за спиной. Он резко обернулся. В дверях сидел кот. Еще двое были где-то в спальне. Драконы вели себя настолько незаметно, что ребята иногда вообще забывали об их присутствии. Нда… Пока во дворце так много чужих, охрану снимать нельзя. И точка. Ладно, хоть с Айвэ разобрались, а то Ворн вынес все мозги с ним. Нет, Таир понимал, что старый дракон просто ревнует, но все равно было неприятно. Майя проверила их всех, включая Агни и его команду, а потом еще и каждого мага в отдельности. Проверила она и рабочих, новых слуг и поваров. Всех до единого. Предателей и чужаков среди них не было. Потом они с магами обсудили произошедшее и договорились, как будут действовать на будущее, особенно, если поведение Майи или Таира будет отличаться от обычного, придумали ключевые фразы на разные случаи жизни, которые являлись бы для них паролем. Майя потом смеялась и говорила, что их надо бы записать, а то она забудет. Таир вздохнул и еще раз обернулся. Кота нигде не видно, но он где-то здесь. Таир чувствовал его запах.

— Присмотри за мной, — попросил он, поднимаясь из кресла.

— Мрф, — раздалось совсем рядом. Кот вышел из тени за кадушкой с лианой.

Таир поднял руки вверх и сосредоточился на оборотном заклинании. Очень медленно, как бы нехотя, превратился в дракона. Потоптался, рассматривая в предутренней темноте подживший шрам. Осторожно расправил чешуйки в этом месте. Тело Таириэля было покрыто плотным слоем крепких костных пластинок ромбовидной формы с зазубринами на краях, острым гребнем, который переходил в крючкообразный шип на самом конце. Именно миллионы гребней повышали аэродинамику драконов и позволяли развивать приличную скорость. А за счет опалесцирующей особенности — тонким переливам красок, дающим двойное лучепреломление, — чешуя красиво переливается перламутром разных оттенков. Сам же цвет дракона зависел от родителей, которые передавали свою окраску по наследству, а потом от местности и условий жизни, которые могли существенно повлиять на цвет. Это было верно для всех драконов, кроме Хранителей, которые возникали из энергии своего хозяина и были их энергетическими близнецами. Еще Таириэль мог прижимать чешую к телу или «распушать». При этом в первом случае он становился идеально гладким и мог проскользнуть без проблем в отверстие или выскользнуть из веревки, не хуже угря, а во втором — очень колючим и опасным, потому что о пластинки можно было пораниться. Даже несильный удар «ершистым» хвостом превращал кожу человека или шкуру животного в рваную рану — впившиеся при ударе шипы выдирали кусочки кожи и мяса, буквально снимая их с костей. Таириэль присмотрелся. Каждая чешуйка очень плотно прилегала к другим, но голем как-то умудрился расколоть одну из них, а потом нож уже пошел между пластинками, но увяз в толстой коже. Ужасно, просто ужасно. Новая чешуйка появится только через год, когда он начнет линять, а полноценной она станет и вовсе года через два-три, чтобы верой и правдой служить ему следующие лет семь. Таириэль грустно вздохнул.

К нему подошел дракон в образе человека:

— Помочь?

Тот мотнул головой и взглядом показал в сторону неба.

— Может быть, не надо? Великий, рана слишком опасная. Если что-то произойдет, я не смогу донести вас до дома.

Таириэль глянул на мужчину. Дракон из отряда Агни. Он действительно не справится, если во время полета что-то пойдет не так. Но Таиру надо проветрить голову. Иначе он сойдет с ума.

Он расправил крылья, забрался на перила и прыгнул вниз, внимательно следя за своими ощущениями. Рана отозвалась тупой болью, но кожа вроде бы уцелела. Им пришлось зашивать его человеком, у врача не было ничего, чтобы помочь дракону. Ворн и Майя тогда почти сразу же остановили кровь, кое-как «залепили» разрез магией, дав Айвэ и Агни время найти в городе хорошего врача. Голема драконы сначала разорвали на части, и только после этого смогли вытащить ту самую метку изо рта, о которой говорил Элхаон. Таир этого не видел, но Кьери рассказала, что зрелище было ужасным: все части глиняного человека раз за разом стремились объединиться, притягиваясь друг к другу, словно гвозди к магниту. Драконы откидывали их в стороны, а те все равно возвращались к хозяину, пока им не удалось вытащить медяк. Метку они потом уничтожили все вместе, а глину развеяли над горами и морем, чтобы уж точно не вернулся. Таиру в подарок остался кинжал, способный пробить чешую дракона. Редкая вещь, если вдуматься.

Он парил над облаками, закрыв глаза. Просто парил, ловя крыльями воздушные потоки, разрешив ветру сносить себя. Это было похоже на лежание на волнах, только не захлебнешься, главное не заснуть и не потерять опору под крыльями. Огненный дракон из команды Агни парил где-то рядом. Таириэль не следил за ним, просто знал, что он здесь. Мысли постепенно выстраивались в ряд. Майя — человек. Она не связана с ним никакими клятвами и обязательствами. Она не обязана ему ничем — ни вечной любовью, ни верностью, она даже не должна быть с ним рядом. Вот кем была для Эдгиса его Эльвенэль? Просто драконом. Да, правитель Толимана любил ее, баловал и уступал, но она была не его женщиной, а драконом, который служил ему. Расстроился ли он, что она погибла? Да. Таириэль слышал его голос, в нем звучала боль. Но… Кажется, что он сам, Таириэль, любил ее сильнее, нежели Эдгис. Иначе он никак не мог себе объяснить, зачем тот раз за разом посылал своего Хранителя убить Хранителя другого мира, не боясь, что та может пострадать или даже погибнуть. Человек никогда не будет с драконом. Это неправильно по всем пунктам. Они разные виды биологических существ, и то, что они спят вместе, еще ни о чем не говорит. Дракон и человек никогда не смогут быть полноценной парой. Майе нужен такой же человек, как и она, ей необходимо продолжить род, чтобы оставить наследника. Таириэль никогда не сможет сделать ее матерью, а она никогда не сможет подарить ему дракона. Их союз бесплоден, это тупик. А мать-богиня, создательница, точка возрождения Рода просто обязана родить сына или дочь, чтобы продолжить тот самый род. Чтобы это произошло, Таир должен будет разрешить ей контакт с человеком или магом, но он не допускает даже мысли об этом. Поэтому удел Хранителя Творца — служить верой и правдой своей госпоже и, не задумываясь, отдать за нее жизнь. Таир дракон. Просто дракон. Проблема только в том, что сейчас дракон считает Творца своим драконом, а значит, не сможет пережить другого человека рядом со своим драконом, который обязательно когда-нибудь появится у Творца. Он не сможет пережить даже временного человека, эпизодического, нужного для продолжения рода. А Майя… Однажды она обязательно захочет стать матерью. И тогда… Мысль, что однажды Творец откажется от своего Хранителя ради другого человека, была такой яркой и сильной, что Таириэль потерял равновесие и ухнул вниз. Она причиняла ему физическую боль, разрывала душу на части, уничтожала сознание. Он понял, что теперь все не важно, все не так и больше ему не во что верить, у него никого нет, а значит больше не за чем жить. Он сложил крылья и вытянулся всем телом, в падении набирая скорость. Дракон Агни не успеет его поймать, даже если очень захочет.