Роковое влечение (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 3

До сегодняшнего дня я ничего не знала о страхе. От нервного напряжения меня вытошнило прямо на пол. Я металась по каюте, натягивая поверх мокрого купальника джинсы и майку. Пытаясь найти хоть что-то, какое-то оружие, чтобы защититься.

Информация о том, что на яхте работал Wi-Fi оказалась ложной, а телефон абсолютно бесполезен, потому что заплыли мы, видимо, куда-то очень далеко, где связь не ловила. В тот миг я четко осознала, что ничто не сравниться со страхом за свою собственную жизнь, с парализующим ужасом перед бандой головорезов с оружием.

Я считала себя сообразительной, но ничего не могла придумать, несколько минут пытаясь осмыслить происходящее. Слышала крики, грохот, похожий на выстрелы, и с каждым мгновением чувствовала себя все хуже. Мне было плохо и жутко как никогда в жизни. Забившись в шкаф, я закрыла глаза, нацепив жилет безопасности. Мне стало очень страшно, как зайцу в сказке, который встретил в лесу волка. Укрытие не могло меня спасти, ведь пиратам нужна была лодка, они не уйдут, взяв пару стаканов из трюма.

На несколько секунд замерев, не в силах вздохнуть и пошевелиться, я услышала топот шагов в тяжелых ботинках. Они были повсюду. Яхта начала дрейфовать, а я сидела, вцепившись зубами в ткань джинсов на коленках. От осознания творившегося вокруг кошмара, я боялась шелохнуться, начался какой-то неприятный шум в ушах, тело будто набили ватой.

Сквозь усиливающийся в голове звон, не сразу осознала, что шаги стали критически близко к моему укрытию. Кто-то тщательно обыскивал каюту, шарил в поисках ценностей. Надеясь остаться незамеченной, я беззвучно плакала, уткнувшись в собственные колени, но дверца шкафа распахнулась. Лицо того, кто меня нашёл, было скрыто обмотанной тряпкой чёрного цвета. В отличие от «партнеров по бизнесу», на этом парне была майка. По оттенку кожи рук, державших оружие, я поняла, что он не чернокожий, просто очень загорелый.

— Зачем надевать маску, если вы все равно убьете нас всех? — эти слова я выпалила с отчаянной гордостью.

Произнесла на английском, хотя не особенно рассчитывала, что он поймёт меня. Он был бандитом, они говорила на местном диалекте и вряд ли знали английский. Разбойникам незачем знать язык — они убивают, а не ведут переговоры. Осознание того, что нас всех пристрелят и выкинут за борт накрыло меня так внезапно, что застучали зубы, а по коже пробежал мороз.

В темноте каюты я видела только его глаза в прорези ткани. Цвета плодов каштана, так я определила их оттенок. Схожие каштаны осенью в огромном количестве валялись под ногами в моей родной России. Я оставила свою страну позади, ради идиотской идеи забеременеть неизвестно от кого и отомстить гулящему мужу. Как же я жалела, что прилетела сюда.

Пират смотрел на меня очень и очень внимательно, а я беззвучно плакала от страха, от несправедливости. Он прищурился, а затем закрыл дверцу шкафчика, служившего мне укрытием. Ушел, оставив в кромешной тьме.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Какофония звуков индонезийского языка, теперь мне казалась самым отвратительным шумом в мире. Словно звук ногтей царапающих доску, или скрежет вилки по тарелке. Много людей говорили одновременно. И от их голосов все мои мышцы напряглись, по спине пробежал холодок, волосы встали дыбом, появилось ужасное ощущение на зубах, похожее на оскомину. Я сидела в своем укрытии, в шкафу, под рыболовецкими снастями, почти неподвижно, не зная, что мне делать. Затем попыталась приоткрыть дверцу. В каюте было тихо — все самое страшное происходило наверху. Мне показалось, что оставивший меня бандит прошептал, когда уходил: «Лучше сними жилет». Но я не уверена, слишком сильно пульсировала кровь в висках. Однако, цепляясь за любую надежду, я послушалась и жилет сняла. Он меня почему-то не выдал своим дружкам, значит, нужно прислушаться к совету. Я покачала головой, глубоко вздохнув. Чушь несусветная! Параноидальный бред сумасшедшего. Нет здесь никого, кто был бы на моей стороне. Эти люди взяли в руки оружие не просто так — они могут им воспользоваться!

Пока я решала выйти мне или остаться, из множества кричавших, выделила голос Искандара, кажется, он плакал. Его тон исказился, он рыдал, наверное, умоляя о пощаде. Потом прозвучал выстрел, еще один и еще…

Я сжалась в комочек и опустила голову, обняв руками колени. Господи, куда я ввязалась? Вот бы укрыться от всего мира, совсем как делала это в детстве.

Все мои чёртовы знания о философии и социологии не имели никакой силы на захваченной пиратами яхте, где выход был только один — вверх по ступеням, на борт в лапы толпы вооруженных бандитов. Здесь, внизу, окон не было, к тому же каюта находилась ниже уровня океана. Но пока мои руки тряслись от страха, а зубы выбивали дробь, как барабан перед исполнением смертельного номера, дверца моего шкафчика снова распахнулась.

Это был другой пират, совсем не тот, который приходил первым. Этот человек: желтокожий и щуплый, казался гораздо ниже ростом. Он не стал размышлять и разглядывать. В его глазах было столько злобы, что я подавилась слюной от страха и отвращения. Тёмная рука схватила меня за волосы и выволокла из укрытия. Платка, скрывшего бы противную рожу, на ублюдке не было. Лампа под потолком освещала его лоб, наполовину прикрытый чёрной бахромой волос, и хитрое лицо, клином сбегавшее к подбородку. А когда он улыбнулся, стали видны жёлтые нездоровые зубы. Он с силой поволок меня вверх по ступенькам, слезы брызнули из глаз. Я пыталась облегчить свою участь и ослабить боль, держась за его руку. Пиратская сволочь дотащил меня до палубы и швырнул в круг мужчин. Их было много. Они смеялись, разглядывая меня, как насекомое. Моряков уже видно не было.

— Так! И что это у нас тут? На борту завелась мышка? — заговорил он на английском, специально для меня, пугая и получая наслаждение от моей беспомощности.

Одни мерзавцы рассмеялись, другие же стояли молча, из чего я сделала вывод, что не все скоты знали английский.

Тот, который меня выволок, был чистокровным азиатом и, судя по всему, главным.

- И вот эту мышку ты предлагаешь взамен за свою жизнь? — рассмеялся говнюк, приподнимая меня с пола за волосы.

Безысходность каменной плитой навалилась на мои плечи. Сдерживаться не осталось сил. Губы предательски задрожали, и слёзы текли ручьем по щекам. Я должна была демонстрировать гордость, но испытывала слишком сильный шок от всего происходящего. Итак, Искандар рассказал им, что в трюме прячется женщина, и что они могут делать с ней все, что захотят, если отпустят его живым. Индонезиец говорил быстро, отчаянно всхлипывая. Со связанными руками за спиной, он валялся на досках палубы и крутился, как земляной червь. Да кто он такой? Он не имеет никакого права распоряжаться мной! Искандар стал восхитительным, красивым пустым местом. Тот факт, что меня снова предали, разозлил меня.

С выражением глубокого презрения, я взглянула на него и попыталась взять себя в руки, встать и выпрямиться. Отвращение вытеснило все чувства, в том числе и страх. Я плакала, но, похоже, мои слёзы очень радовали уродов вокруг.

Погода портилась, небо совсем почернело, яхту качало на волнах все сильнее. Заходящее солнце приобрело багряный оттенок, скрываясь за гряду тёмных облаков, и по всем признакам видно было, что скоро начнётся шторм. Но что страшнее шторм или звери в облике людей с оружием?

Я не понимала индонезийского языка, но осознавала, что торг между ним и пиратами все еще продолжался. Жалкое зрелище. Доски были мокрыми, и в мою босую пятку что-то вонзилось, но я не ощущала боли.

Они продолжали спорить на индонезийском, голову Искандара приподнимали за волосы. Главарь специально переходил на английский, чтобы я его понимала, пытаясь внушить еще больше страха. Пираты развлекались, демонстрируя абсолютную власть.