Роковое влечение (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 1

— Страшно?

Я приподняла голову и осмотрелась. Увидела мужчину, стоящего неподалеку. Красивого, сильного, широкоплечего, гораздо выше всех остальных пиратов, с темной загорелой кожей, украшенной несколькими татуировками, и черными как ночь глазами. Попыталась встать, но лишь неловко дернулась, вспомнив, что я привязана веревками к мачте. На мне не было купальника, голую грудь прикрывали длинные светлые волосы.

Погода портилась, ветер становился все более шквалистым. Что-то звякнуло о внешнюю обшивку, и яхту сильно качнуло.

— Нет, — гордо ответила я.

Красивые мужские губы дрогнули в усмешке. Незнакомец пошел ко мне. Он двигался мягко, неспешно, слегка лениво, как хищник, перед тем как наброситься на жертву. Осторожный и бесшумный, но лишь до самого нападения. Невероятная сила притяжения исходила от этого, так непохожего на всех остальных членов банды пирата.

Глядя ему в глаза, захотелось вскочить, скрыться, убежать и в тоже время остаться и очертить пальцами каждый витиеватый рисунок на его коже. Потрогать каждую выпуклость на мощном теле. Это похотливое, жестокое животное смотрело на меня с ленивым интересом.

— Храбрая белокурая киска, — усмехнулся пират, состоявший из сплошных мышц и сдерживаемой агрессии.

От его наглого взгляда, особенно в области голой груди, где мокрые волосы прилипли к коже, почти ничего не скрывая, а лишь подчеркивая, я хотела бы спрятаться, но не могла. Потому что очень хотела, чтобы он смотрел…

Когда он приблизился, присел на корточки и коснулся мох губ рукой, я почувствовала вкус его кожи. Что-то соленое, как морская вода, будоражащее до самой глубины. Хотелось забыть, но его вкус остался. Он тяжело вздохнул и посмотрел на мой рот.

Страх смешался с каким-то странным вожделением.

За несколько дней до этого.

Катаясь по острову Бали на мопеде, я любовалась бескрайними водами Индийского океана. Игривые волны облизывали белые полоски сказочных пляжей. А я хохотала, пытаясь убрать волосы, что лезли мне в лицо. С потрясающим индонезийцем, который управлял нашим транспортным средством, я познакомилась сегодня утром. Иногда, совсем еще молодой мужчина, оборачивался, и я чувствовала его сильные руки на своих обнаженных бедрах. От быстрой езды сарафан задрался почти до талии. Сжимая плечи едва знакомого индонезийца, я боялась свалиться с двухколесного транспортного средства, потому активно хваталась за талию парня, прижимаясь к широкой и сильной спине. Искандар не был похож на типичного жителя юго-восточной Азии. Он был выше ростом, кожа светлее, улыбка притягательнее, а глаза большие, широко открытые. Остановившись в одном из респектабельных районов, он показал мне шикарный пляж с плетеными шезлонгами, поделившись тем, что просто обожает ловить здесь волны на серфборде, справляясь с течением и встречным ветром.

В разговоры мой попутчик не углублялся, улыбнувшись, с силой прижал к своей груди, поцеловав взасос, без лишней скромности изучив мой рот своим языком. Поцелуй получился немного влажным, но в общем приятным. Не знаю, скольких русских девушек перелапал Искандар на этом восточном побережье, где кроме всего прочего находились невероятные черные вулканические пляжи. Но сейчас мне нравилось его хамоватая манера трогать женское тело, как будто прикидывая, сколько еще приятных ощущений оно может ему подарить.

Несколько дней назад, спустившись с трапа самолета, я оказалась в раю, тут же ощутив невероятный вкус свободы. Это ни с чем несравнимое ощущение, когда не нужно куда-то спешить, думать, что будет завтра, размышляя о грядущих проблемах. Можно просто вдыхать свежий морской воздух полной грудью и жить себе в удовольствие. В этом чудесном месте меня окружили не только пальмовые рощи и пляжи, но и дикие джунгли с высоченными водопадами, кофейные, мандариновые и клубничные плантации, блестящие берёзовые горные озера и самый настоящий лес обезьян, где на расстоянии вытянутой руки с ветки на ветку прыгали хвостатые мартышки. Обезьяны чувствовали себя здесь полноправными хозяевами. Они с удовольствием позировали, и мне даже удалось покормить их приобретенными у служащих бананами и орешками. Однако стоило быть аккуратнее, так как одна из хвостатых малышек сорвала с меня золотую цепочку. И обменять ее обратно на угощение — мне так и не удалось. С восторгом посетив «деревню специй» и «рисовые террасы», я с замиранием сердца любовалась на спящие гиганты-вулканы и сказочный ботанический сад с ярко цветущими, будто бы нарисованными красной тушью, алыми цветами.

Но все эти эмоции были напускными, словно выдавленными из полупустого тюбика зубной пасты: восхищение природой и беготня у кромки воды с улыбкой до ушей, прыжки и крики с широко раскинутыми в сторону руками. Наигранная радость, сделанное счастье.

Внутри бушевал шторм с порывами ветра до тридцати метров в секунду. Потому что менее чем полгода назад мне изменил муж. Это стало страшным ударом, а, как известно, любая плохая новость впечатляет сильнее, если она неожиданна. Я, правда, не думала, что у нас с моим профессором что-то не так, мне казалось, будто у нас любовь. Но в мои двадцать девять мой неповторимый профессор, человек, которого я считала самым достойным представителем мужского пола на свете, нашел помоложе. Выбрав студентку-первокурсницу в любовницы, мой дорогой супруг даже не стал оправдывать своих отношений, назвав похоть любовью. Тяжелый развод, отвратительная дележка имущества, холодность супруга и невесть откуда взявшаяся жестокость по отношению ко мне, все это изрядно пошатнуло мою нервную систему.

В итоге я сбежала на Бали. Все накопления вложила в коррекцию зрения, наконец, сняв очки. И накупив открытых сарафанов, пустилась во все тяжкие.

«Бесценные знания, вот что делает девушку привлекательной», — любил повторять мой крайне образованный муж. И я ему верила. Зарывшись в книги с головой, я хотела ему соответствовать. Историк, кандидат наук, закончив магистратуру, затем аспирантуру, я активно писала диссертацию, пока однажды мне не позвонили. Это был обычный день, ничего особенного, такой же, как триста шестьдесят четыре предыдущих. Но он изменил все.

Одна из его коллег застукала моего мужа за весьма пикантным занятием. Ничего не замечая, уважаемый профессор кафедры философии драл свою самую любимую студентку раком на столе, пока на пол сыпались учебные пособия и методички.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Искандар мне нравился все больше: его незатейливое, абсолютно плебейское желание обладать моим телом без особых намеков на продолжение, умиляло. Уровень его интеллекта был гораздо ниже профессорского, но от этого все ощущалось честнее. Чем больше мы общались, тем очевиднее становилось, что милый индонезиец не понял бы ни слова из названия моей диссертации. Но он хорошо говорил на английском и радовался всему, что происходило вокруг него. Его хорошее настроение заражало меня. Искандар смеялся, если дорогу перебегала обезьянка или на руку садилась крупная яркая бабочка. Мне бы научиться жить также беззаботно, не стараясь постоянно что-то изменить в себе.

По рассказам индонезийца, его отец содержал несколько домов на берегу океана, а мой новый приятель помогал ему, подготавливая жилье к туристическому сезону. Искандар ухаживал за садом, а иногда работал на клубничной плантации. Но больше всего он любил серфинг. И его великолепное тело подтверждало это. В свободное время он играл в компьютерные игры. Являясь жителем тропического острова, Искандар плевал с высокой колокольни на еще совсем недавно так сильно интересовавшую меня естественно-научную критику спиритизма и мистики во второй половине XIX века. Он жил проще. Его приводили в восторг мои светлые длинные волосы. Славянская внешность, столь привычная там, откуда я родом, у индонезийца вызывала огонь в глазах и жар в теле. Он с нескрываемым аппетитом смотрел на довольно большую для моего худощавого телосложения грудь. А ведь по словам профессора она никогда не играла важной роли в создании нашей семьи, теперь я понимала, что он безбожно врал. И сейчас мои сиськи манили Искандара. Он прилипал взглядом к верхней части синего купальника и долго смотрел, пока я не окликала его, заставляя поднять глаза.