Поцелуй вслепую (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 33

Я ни секунды не сомневалась, мне хотелось ему рассказать

всё-всё, что он хотел знать.

— В детстве я часто и много рисовала, а мой отец работал в строительстве, и в его понимании, если ты талантливо рисуешь, нужно поступать на архитектуру. Я не возражала и постепенно увлеклась, а потом стала мечтать о том, что мои проекты реализованы, и не где-нибудь, а в центре нашего города. Отец все это поощрял, оплачивая кружки, студии, репетиторов.

— А мама? — осторожно спросил Кабаев.

— Моя мама умерла, когда я была ещё совсем маленькой, — тяжело вздохнув, обернулась я к нему.

— Мне жаль, — прошептал он, притянув меня к себе.

И, прижавшись лицом к его мокрой груди, я почувствовала волшебное тепло внутри. Это ощущение душевной близости возникло между нами так внезапно… Вот так, из трахающих друг друга людей, под струями воды в его душе, мы превратились в настоящую пару.

— Поэтому ты жила с мачехой?

— Я не жила с ними, — прошептала я ему в грудь, кружа ноготками вокруг коричневых сосков. — Не хочу знать, как и что у них там происходит, — улыбнулась я, ворчливо добавляя. — Ты видел мою мачеху, она была со мной в Турции и приходила на работу.

Кабаев рассмеялся, при этом сжал меня крепче, будто испугался, что я убегу.

— А твой отец не промах! — прокомментировал он услышанное.

Конечно, Сергей не мог не обратить внимания, что Таня лишь немного старше меня самой.

— Эй, ты, знаешь ли, тоже не ангел? — возмутилась я, но не отодвинулась. — И я хочу знать, сколько молодых специалистов ты перелапал в своём кабинете? — легонько толкнула его в грудь, но он не отпустил.

По выражению лица я поняла, что вопрос его ни капли не смутил.

— Да нисколько. Как-то раньше столь гениальная мысль в голову мне не приходила, — его руки чувственно скользнули по моей спине.

— Ага, или не в голову, — пошутила я, вызывая смех у своего начальника.

— А ты такая…, что я просто не мог сдержаться, — став вдруг серьёзным, сказал мой шеф.

Какая? Так хотелось, чтобы он продолжил. Но мой мужчина вместо этого принялся меня целовать. Постепенно из нежного и трепетного, наш поцелуй превратился в схватку настойчивых языков и губ. Головная боль отступила, поглаживания рук Сергея стали требовательными. Я уже обожала эти его руки, сжимающие в тиски, как будто они прикасались ко мне в последний раз в жизни. О таких отношениях я мечтала, о том, чтобы с лёгкостью переходить к удовольствию, не спрашивая разрешения, не подбирая слов. Только я и он, понимающие друг друга.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сергей, продолжая посасывать мои губы, приподнял меня с пола душевой и насадил на себя, заставляя скрестить ноги на пояснице. Для крупного и сильного мужчины вроде него, не составило труда удержать меня на весу. Несмотря на то, что Сергей уже был внутри, я хотела слиться с ним, желая моего мужчину до дрожи в коленках, до сладких судорог, ещё глубже и сильнее. Наши скользкие тела, в пене геля для душа, обалденно скользили друг по другу, соединяясь с характерным хлюпающим звуком. Мои острые от возбуждения соски приятно терлись о его твердую грудь, а бедра сжимали его всё сильнее. Я сходила с ума от каждого яростного удара внутри своего тела.

С Сергеем всегда было легко. Я просто парила на волнах удовольствия, приближаясь к очередному яркому оргазму. Я не сдержалась и вскрикнула, дрожа от экстаза. А он целовал, собирая мои стоны, упорно продолжая двигаться. Душевая кабина ходила ходуном, я цеплялась за его плечи, надеясь, что мы не развалим ее. Он отпустил меня, и, глядя в его пьяные от страсти глаза, я каким-то образом догадалась, чего ему хочется.

Эротическая телепатия, не иначе.

Он резко вышел из меня, а я упала на колени, обхватив его ладошкой. Забыв обо всем, я целовала, ласкала, двигала рукой быстро и решительно. В какой-то момент я довела его до того, что Сергей вынужден был опереться о стенку кабинки, чтобы не упасть, а я позволила бурно излиться себе на грудь, ритмично поглаживая чувствительную кожу, наслаждаясь его пульсацией, ощущая под пальцами каждую венку.

— Вот и помылись, — рассмеялся мой любовник, мой мужчина, помогая встать и смывая следы своей страсти с моей груди. — Обожаю тебя, — прошептал Кабаев, прижимая меня к себе.

И это было признанием. Я видела, как важны были для него произнесенные слова. Задохнувшись от резко нахлынувших на меня чувств, я вцепилась в него так, будто могла умереть, если он отпустит.

Мне хотелось сказать ему что-то в ответ. Но даже дышать было нечем, а горло перехватило. У меня было безумное желание совсем прилипнуть к нему и не только из-за самого невероятного секса в моей жизни, я уже просто не представляла своей жизни без него, но стоит ли говорить ему об этом сейчас? Обожаю, это ведь не значит, люблю? Или для него значит?

Сергей внимательно смотрел на меня сверху вниз, струи хлестали его по спине и плечам, он ждал.

— Покорми меня, Сереж, я очень хочу есть, — наконец, неожиданно для самой себя, сказала я.

Из душа мы пошли на кухню. Мой мужчина приступил к готовке, чтобы накормить, как я и просила. Я снова сидела на том же стуле и, разглядывая его широкую спину, любовалась тем, как он мастерил для нас завтрак. Волны страсти схлынули, и теперь, глядя на него, я снова заметила — что-то не так. Сначала мне показалось, будто Сергей расстроен из-за того, что я не сказала ему о своих чувствах. Но напряжение вокруг нас незримо всё сгущалось и сгущалось, а я никак не могла понять почему. И, когда Кабаев обернулся чернее тучи, я вздрогнула. Он отбросил нож в сторону и оперся о кухонный стол, тяжело вздохнув.

— Черт, — произнес мой мужчина, как-то обречённо. — Мы не сможем пойти дальше, пока это проблема висит над нами, как дамоклов меч.

Я не знала, что думать, но меня все это пугало. За пару секунд в голове возникли десятки вариантов. Какая проблема? Минуту назад в душе у нас же не было никак проблем. Или были? Может грусть и печаль в глазах — это не только ошибки по работе, по крайней мере, возможно, так сильно он переживал не из-за них. Думай, Виктория, когда ты сама говорила в столовой, у него проблемы из-за женщины, он отрицать этого не стал. Сердце остановилось, а затем дернулось, обливаясь кровью.

Кабаев замер, тяжело глядя мне в глаза, как будто на что-то решаясь, подбирая слова.

— Тебе не стоило вчера ТАК отвечать незнакомой тебе женщине по МОЕМУ телефону. Но в этом есть и моя вина, я не успел среагировать, — он сделал паузу, сел напротив, — и дело даже не в том, что мне не нравится, когда ты ругаешься, — Кабаев тяжело вздохнул, вероятно, не зная, как продолжить.

Ольга! Эта Ольга не просто Ольга, она все еще что-то для него значила. Он женат на ней или был женат?! Десятки предположений одно страшнее другого окружили, не давая вздохнуть, лишая будущего. Он мог жениться тайно, и не обязательно рассказывать об этом на работе. А ещё я ничего не знала о том, кто был в его личной жизни. Наверное, они просто поругались с этой Ольгой. Десятки вариантов, один хуже другого, вспыхивали в моей голове.

— Ты решил меня отчитать за мат? — дерзко перебила я Сергея, скрещивая руки на груди, закрываясь перед ним, надеясь, что всё не так страшно, как мне представилось.

Мне ужасно не понравилось, что он выговаривал мне это из-за нее. Я и так ревновала к ней, к их прошлому, к тому, что, возможно, между ними остались чувства. А теперь оказалось, что неправа я, и она имела право ему звонить посреди ночи. Как же мне больно. Я — «свежее мясо», как и говорила мачеха, вот почему он меня обожал. Он не любил меня, а обожал трахать.