Аристократ. Пять Грязных Искусств (СИ) - Кондакова Анна - Страница 64

Возле гроба находились ещё двое. Темноволосый статный мужчина лет сорока пяти и девушка вдвое моложе его, с каштановыми кудрями. Среди остальных они выделялись слишком вычурной и богатой одеждой: вышивка из позолоченных нитей (даже на траурных костюмах), украшения, дорогая обувь.

Весь их вид подсказывал мне, что это Ринги.

Только кто конкретно?..

Чтобы разглядеть участников собрания, мне понадобилось не меньше минуты, и всё это время присутствующие пялились на меня с ужасом, недоумением, страхом, злостью, но равнодушных точно не нашлось. Единственным, чьи эмоции я не смог распознать, был Херефорд, но вряд ли он обрадовался моему появлению.

На запястьях у каждого патриция я заметил серебристые путы.

Что ж, выходит, что кроме меня и Сильвер, здесь никто кодо сейчас не владел. Вот только вряд ли Херефорда заставили надеть верёвки из дериллия, и это была ещё одна плохая новость.

Чтобы оборвать напряжённую и настороженную тишину, я спросил, не скрывая ехидства:

— Вы тут кого-то хоронить собираетесь, господа? Или мне показалось?

Мой вопрос сработал, как спусковой крючок, разряжающий револьвер.

Первой опомнилась девушка.

— Господи, Тео! — всплеснула она руками и кинулась ко мне. — Тео-о-о! Бо-о-оже! Тео!

И пока она неслась на меня, раскинув руки, я строил догадки, кем она мне приходится. На опознание трупа должна была приехать близкая родственница, и скорее всего, это была старшая сестра Сильвия. Да, наверняка.

— Сильвия! — расплылся я в улыбке.

Девушка стиснула меня в объятиях. От неё сильно пахло духами и, кажется, виски. Она разрыдалась на моей груди, не переставая бормотать и всхлипывать:

— Господи милостивый… а мы подумали, что тебя больше нет… Тео… Тео… я всё ещё не верю, что ты жив… родной мой… Тео, ты вернулся…

Она явно хорошо набралась перед опознанием тела. И чем дольше она меня обнимала, тем отчётливее становился кислый запах перегара: а Сильвия-то пила далеко не первый день. И, вероятно, она была единственной в этом зале, кто искренне страдал по пропавшему Теодору.

Хотя меня больше волновал другой вопрос: кто приехал вместе с ней?

Отец? Или дядя Фердинанд? Или, вообще, муж Сильвии?

Если бы это был мой отец, он бы среагировал не менее бурно, чем родная сестра, по крайней мере, на публике. А этот стоит истуканом, давит из себя умильную улыбку, а у самого наверняка зубы сводит. Ещё я заметил на его указательном пальце перстень, по виду подозрительно похожий на одну из Пяти Печатей, о которых говорила Софи.

Наконец, мужчина отошёл от гроба и направился ко мне.

— Теодор, — улыбнулся он широко. — Милый мой племянник.

Значит, всё-таки не отец, а дядя Фердинанд.

Сильвия отстранилась, продолжая всхлипывать и бормотать «Тео, Тео», потом зажала ладонью рот и ринулась из зала, распахнув двери. Присутствующие сделали вид, что всё в порядке и Сильвия не понеслась в туалет, чтобы там блевануть. Несчастной девушке стало дурно от эмоций, только и всего.

Фердинанд заключил меня в скупые объятия и громко объявил:

— Теодор! Как же я рад, мой мальчик! — потом наклонился к уху и прошептал: — Думаешь, ты отсюда живым выйдешь, паршивец? — тут же отстранился и похлопал меня по плечу. — Невероятная новость! Гораций не поверит, что его любимый сын жив. Прости, Тео, но Иветте стало так плохо, что Гораций остался с ней и попросил меня поехать в Ронстад вместо него.

— Чего же вы меня раньше времени хороните, дядя? — прищурился я, глядя мужчине прямо в глаза. — Не разобрались, как следует. Спешите куда-то?

— Поговори мне ещё, щенок, — еле слышно произнёс Фердинанд, снова наклонившись к моему уху.

Он заметно помрачнел и повернулся к замершим в молчании участникам собрания.

Народу вокруг прибавилось, стало даже тесновато, все подошли ближе. И пока меня обнимали родственники, в зал успели вернуться патриций Орриван с Ли Сильвер. Я надеялся, что они перекинулись парой слов в коридоре, потому что Орриван выглядел куда менее бледным, чем до этого.

— Что ж, уважаемые господа, — обратился ко всем Фердинанд. — Невероятно, но принц Теодор жив. Да, аллилуйя, это так! Но остались вопросы. Как он оказался в Ронстаде? Беглый преступник Генри Ордо…

— Никто меня не похищал, — перебил я. — А теперь послушайте, уважаемые господа. — Я повернулся к патрициям, скользнул по их суровым лицам взглядом, потом кивнул в знак уважения независимым присяжным, зорко наблюдающим за происходящим (они своё дело знали). — Итак, я хочу, чтобы все поняли: меня никто не похищал. Я сам проник в Ронстад, по своей воле и с определённой целью…

Фердинанд захохотал. Он уже догадался, что сейчас я скажу то, что навсегда уничтожит весь род Рингов.

— Вот что бывает, когда парень слишком увлекается запретной любовью! Он влюбился в девушку-адепта и тайно проник в Ронстад, но, дорогие друзья… мы ведь простим принцу Теодору его юношеское увлечение? Кто не совершал безумства в семнадцать? — Фердинанд указал на Ли Сильвер. — Он и сюда её пригласил, видите? Она дурно на него влияет!

Все перевели взгляды на Сильвер, та лишь холодно посмотрела на Фердинанда.

— Простите мне мою дерзость, Ваше Высочество, но… вы ошибаетесь. Нас не связывают чувства.

Мужчина прищурился, хотел что-то сказать, но его опередил патриций Ю-Вэй Сильвер.

— Тогда почему вы пришли вместе, Ли? — спросил он.

Сильвер склонила голову.

— Потому что он мой ученик, патриций.

Я кивнул.

— Мне пришлось отправиться в Ронстад, чтобы попасть в легендарную школу Сильвер, потому что я уже не мог скрывать, что владею кодо…

Эхо звонкой пощёчины размножилось в нависшей тишине зала — Фердинанд ударил меня по лицу после слова «кодо».

— Твои выходки переходят все границы, Теодор! — прорычал он, еле сдерживаясь, чтобы не добавить мне и по второй щеке. Потом повернулся к инспектору. — Жан-Жермес, уведите отсюда делегацию из Зеола. Выведите всех! Наши семейные неурядицы должны остаться при нас. В семье не без урода, и мы разберёмся с этим сами.

И тут, наконец, слово взял патриций Орриван. К нему вровень встали остальные патриции Ронстада.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, но это не так, — сказал Орриван. — Вы прибыли обвинить нас в убийстве внука императора. Теперь же выясняется, что он не только жив, но ещё и владеет кодо. Вы понимаете, что это значит? Что ваш благословенный род лишается статуса.

— Если это так, мой принц, — добавил Мэтто Соло, — то мы готовы отстаивать независимость Ронстада и равноправие бывших метрополий.

— И снятие всех ограничений, включая крепостные стены, Ваше Высочество, — присоединился Ю-Вэй Сильвер.

Их перебил государственный обвинитель. Мужчина в мантии вышел вперёд.

— Не спешите, уважаемые. Не спешите, не нужно торопиться. Во-первых, нет никаких доказательств, что принц Теодор владеет кодо. Во-вторых, столь важные государственные вопросы решаются в Независимом Суде. И никаких решений не может быть вынесено раньше. Мы не на базаре…

— Этот мелкий бес владеет кодо! — громыхнул на весь зал тяжёлый бас Бартоло. — Многие видели, он мастер мутаций!

— Да, этот потный здоровяк прав, я владею кодо. — Я поднял ладони. — Показать?

— Он сошёл с ума, — покачал головой Фердинанд, покосился на тэна Зиварда. — Нужны меры.

Дальше тянуть я не стал, моё кодо должны были увидеть независимые присяжные и государственный обвинитель — только тогда Ринги не отвертятся.

И тут надо было действовать быстро.

Быстрее Херефорда.

А тот уже потеснил Зиварда, стоящего рядом, и шагнул в мою сторону, выставив руку в кожаной перчатке…

Херефорд и я…

В одну и ту же секунду мы применили гравитационные эрги одинаковой силы.

Между нами с треском проскочили синие молнии, воздух запестрил мелкими голубыми вспышками. Меня протащило назад на пару метров, Херефорда — примерно на то же расстояние. И такое я видел впервые: эрги нейтрализовали друг друга, не возымев почти никакого эффекта.