Будь моей беременной (СИ) - Северная Оксана - Страница 42

— Конечно, Рейверс, Мила, — на лице бывшего супруга появилась хищная улыбка, а затем он сделал выпад и прикоснулся к моему животу. — Потому что и я — потомок рода Рейверс.

И в этот момент моя ладонь сама взметнулась вверх, но Крэйг ее перехватил в сантиметре от своего лица.

— Осмелела, значит?

— Что за чушь… ты несешь?! Совсем… с ума сошел?! Отпусти меня! Слышишь?

— Отчего же чушь? — ухмыльнулся мой бывший супруг, пропустив мимо ушей мое требование. — Любой магический слепок подтвердит мои слова. Рейверсы скрывали свое грязное прошлое, свое проклятие, которое убивало всех мужчин их рода за корыстность и за алчность. Неужели Эрик не рассказал тебе одну интересную историю о том, как его предок Хэролд сначала надругался над бедной служанкой, обещая ей бесконечную любовь, а затем выкинул из дома, узнав, что та беременна от него? Занятная история!

— Амалия… — я проговорила одними губами, но Крэйг услышал.

От осознания правдивости слов бывшего супруга голова закружилась. А ноги подкосились.

— Амалия Стюарт. Погибла в родах в полной нищете… — проговорил Крэйг со злостью, будто я была в этом виновата. — А ее сына забрали на воспитание в семью Донеган. И именно поэтому наш сын не имеет ни капли дара от Донеганов. Что? Неожиданно, правда? Я наследник старшей ветви Рейверсов, Мила! А твой дорогой Эрик не имеет права ни на грош из наследства. Которое очень скоро перейдет тому, кто по праву должен им владеть. Леди Амадея Рейверс, к несчастью, отправится к праотцам из-за несчастного случая на юбилее, а я, как старший наследник с супругой и ребенком согласно завещанию, унаследую поместье Рейверс и фабрику. Восстановлю справедливость.

Он не может быть Рейверсом, просто не может!

— Это… фарс… Я не верю…

— Будто кто-то будет спрашивать, во что там верит моя сошедшая с ума супруга, которая постоянно употребляла дурманящие травы, чем и вызвала роды на столь раннем сроке! Увы, тебе необходимо длительное лечение. Но я могу себе это позволить. Теперь уж точно могу…

И в этот самый момент за дверью раздался грохот, крики возгласы…

— Стража города Кенверталь! Всем оставаться на своих местах! — зазвучал мужской голос, усиленный магией, а лицо Крэйга исказилось будто от зубной боли.

А следом дверь распахнулась и на пороге появился Эрик.

Бледный, всклоченный, пышущий яростью, но… родной, любимый. Наверное, я никогда никого не была так рада видеть, как его сейчас.

Единственный раз мы встретились взглядами, и все завертелось.

Искрящиеся магические потоки. Заклинание, от которого Крейга отбросило от меня, и новая волна боли. Я закусила губу, чтобы не закричать, но все равно. Собственный крик показался нереальным. Как и все что происходило вокруг.

— …Вы задержаны за похищение миссис Рейверс, и по подозрению в изготовлении незаконных магических накопителей… — сквозь оглушительный грохот собственного сердца слышала я голос стражника.

Если бы я не была так парализована болью и оглушена страхом за жизнь своего сына, то обязательно провела бы параллель между этим фактом и тем, как он регулярно высасывал из меня магию, а может не только из меня. Ведь стоимость таких артефактов в высших кругах — просто баснословная.

Но в тот момент мне было плевать.

— Мила! — Эрик бережно помог мне подняться на ноги. — Боги, что происходит?! Чем тебе помочь?

— Целителя! Найди целителя… Пока не поздно!

Но его крики о помощи, призыв целителя утонули в очередной волне разрывающей боли. А после что-то теплое потекло по внутренней стороне бедра, лишая меня последней призрачной надежды на помощь целителей. Воды отошли. И теперь…

Из глаз брызнули слезы. Не боли, а страха, ужаса.

— Все будет хорошо! — голос Эрика, его руки, его поддержка — наверное, это единственное, что удержало меня от истерики. — Мы справимся. Он сильный, слышишь! И ты умница. Все будет хорошо!

Мне казалось, что время застыло или потекло по только ему известному руслу. Голоса целителей, боль, мой собственный крик — все это казалось сном. И только его голос, его уверенные простые слова, его рука, за которую я продолжала хвататься, стали теми нитями, что продолжали связывать меня с реальностью.

— Ну… Вот… Почти все, миссис Рейверс! — едва я, обессилев, откинулась на жесткой кушетке.

Магия целителей наполнила помещение. Я чувствовала ее кожей. И внезапно осознала — я не слышу ребенка.

— Что?! — хриплым, сорванным голосом начала я, но поняла, что еще не могу говорить.

— Что с нашим сыном? — озвучил Эрик мой вопрос, продолжая держать мою руку.

И сердце, казалось, остановилось. Оборвалось. Я не могла вдохнуть, ощущая, как горло сжало спазмом.

— Наглотался воды! — улыбнувшись, уведомил меня седоватый старичок, чем-то мне знакомый. Соврал. Скорее всего, понадобилась срочная помощь, но он сделал шаг в сторону, и я увидела крохотного красного малыша, нелепо размахивающего руками на небольшом столике. И над ним хлопотала невысокая светловолосая целительница. Жив. Точно жив. — Поздравляю, ваш мальчик вырастет сильным мужчиной.

Мгновение, и весь страх, вся боль, все отчаянье пролилось слезами. Безудержным потоком.

— Тссс… Все хорошо! Все прекрасно! — повторял Эрик, целуя мое мокрое от пота лицо.

— Поздравляю, мистер Рейверс! — проговорила целительница и протянула ему крошечный сверток, окутанный золотистым свечением, которое поддерживало комфортную для малыша температуру. — У вас чудесный сын! Очень сильный мальчик!

— Как и его мать! — улыбнулся Эрик, взяв на руки моего сына.

Или… Все же нашего сына?

Эрик

— …В тот момент этот брак казался выходом и для меня, и для Милы, — мой голос казался глухим. Страшно было поднять взгляд и посмотреть в глаза разъяренной матери или разочарованной бабушки. И только прохладная ладошка Милы, которую я все так же продолжал сжимать, словно она вот-вот снова исчезнет, придавала мне уверенности и сил. — Ей необходима была защита от Крейга, который выпивал из нее все соки еще в браке. А мне… Прости бабуля, но я был алчен до мозга кости. В общем, я готов принять всю вину за содеянное и понести наказание соответственно тоже…

Последние мои слова упали тяжелым камнем в тишине гостиной поместья Рейверсов. Ходики настенных часов стали особенно четко слышны в этой оглушительной тяжелой тишине. Ну вот я признался во всем. На душе даже стало легче, если честно. Только чувство стыда все так же не позволяло поднять взгляд и посмотреть в глаза старшим женщинам рода Рейверс. Сейчас, как никогда ранее, я чувствовал себя напроказничавшим ребенком. Только проказа моя была куда больше и серьезней, чем можно было бы подумать.

Заворочался Роберт, и Мила защебетала с ним, снова убаюкивая.

— Это… это позор, — выдохнула мама одними губами. — Очередной скандал…

— Только не кричи, — поморщилась бабуля. — Ребенок и без того неспокоен. Мила, как ты себя чувствуешь? После родов прошло всего две недели. Если мне, конечно, не изменяет моя старческая память.

— Лучше, чем могла бы подумать, — улыбнулась Тамила, снова взяв меня за руку. — И Роберт… тоже…

— Ты еще и назвала ребенка именем моего покойного мужа… — взвизгнула мать.

— Это я! Я сам давал имя ребенку, а не Тамила, — оборвал я взвинченную мать. — Я хочу, чтобы мой сын носил имя моего отца.

— Но…

— Осторожней, мама! Сейчас ты рискуешь сказать то, что разругает нас до конца наших дней, — предупредил я совершенно спокойно. — Хорошо подумай прежде, чем что-то говорить о моей семье.

— Он рехнулся! — констатировала Кассандра Рейверс, упав на диванчик и театрально прикрыв глаза рукой. — Хоть вы ему что-то скажите.

На бабушку я не мог себя заставить даже взглянуть.

Она сидела в кресле, сложив на коленях руки, и за все время проронила всего пару фраз, да и то не в мой адрес. Да. Я поступил ужасно. Я обманул ее ради наследства. И оправдания теперь не искал. По справедливости, она могла бы меня лишить всего и вышвырнуть на улицу. Не скажу, что мы умерли бы с голоду. Скорее меня бы до конца дней грызло чувство вины.