Я нашел жену под елкой (СИ) - "Vera Ray" - Страница 18

Я всегда мечтала о семье, своей, настоящей…И чтобы меня любили…Нет, я не верю, что они просто поиграли со мной. Я чувствовала, что Васька была искренней…Она нуждается во мне…Я не могу просто так взять, и все разрушить…Только не сейчас.

Зарылась головой в колени и заплакала…Болезненный спазм душил мое горло. Слезы должны были вырваться наружу…Впервые в жизни чувствую себя настолько беспомощной. Я всегда шла с гордо поднятой головой навстречу своим неудачам. Но сейчас меня реально скосило…

Казалось, я потеряла себя. Словно провалилась в какую-то бездну, и никто не сможет меня вытащить из нее. На автомате убрала снег возле балкона, закрыла дверь, собрала в мусорное ведро остатки елочных игрушек и дождика. Тонким стеклом задела указательный палец левой руки, отчего появился неглубокий порез. Но этого было достаточно, чтобы из пальца хлынула кровь.

Не знаю, возможно ли это, но я ничего не почувствовала в этот момент. Видимо, душевная боль оказалась куда сильнее физической. Кровь тоненьким ручейком стекала по моему пальцу, попадая на ладонь. Красные капельки падали на пол, окрашивая мой светло-бежевый ковер. От охватившей боли я начала смеяться, громко, до боли в груди, почти до остановки сердца и нарушения дыхания.

Внутри пустота…Что-то разбилось внутри, так же, как эти елочные игрушки. Моя душа кровоточит, как указательный палец…

Пожалуй, я была готова провести остаток дня в гордом одиночестве, жалея и ненавидя себя за то, что моя жизнь оказалась жалкой пародией на жизнь. Всего за 2 дня я познала настоящую жизнь, я познала больше любви, чем за свои 24 года никчемного существования.

Я могла и дальше рыдать или смеяться…Но моя верная подруга, моя извечная спасительница, единственная светлая частичка моей прошлой жизни. Она словно почувствовала все мои страдания, так как позвонила в самый подходящий момент.

Услышала знакомую мелодию. Нашла телефон на той же тумбочке, где лежал пакет с игрушками. Странно, что он не разрядился за 3 дня. Хотя, что тут странного…Конечно же, мне никто не звонил. Я ведь никому не нужна…

На экране высвечивалось такое знакомое и дорогое сердцу имя «Танюша». Моя Танюша…Она мне нужна сейчас, как никто другой. Сняла трубку, после чего раздалось озадаченное:

— Катя? Скажи хоть слово, это ты?

— Да, это я… — ровным голосом произнесла, не желая показать, что я недавно ревела…

— Ну наконец-то…Я себе места не нахожу. Уже 3 дня не могу до тебя дозвониться. Ты совсем с катушек слетела. Ты же знаешь, как я за тебя волнуюсь? — это чистая правда. Танюша всегда относилась ко мне, как к младшей сестренке. Поначалу ее чрезмерная опека была мне невмоготу, потому что я не привыкла к тому, что кто-то может волноваться за меня и искренне желать счастья. Но совсем скоро я сдалась, ведь к хорошему быстро привыкаешь.

— Тань, не гунди…У меня и так голова раскалывается! — ответила резковато, надеясь, что подруга перестанет меня отчитывать. Ах, если бы…

— Это тебя, значит, голова болит? Катька…Ну как ты могла? Я чуть с ума не сошла, уже вся извелась…Да ты хоть знаешь, что Анька из-за тебя молоко потеряла? Они Ирочку из бутылочки кормят…Нужно ей позвонить, а то она тоже вся на нервах. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Тань, так много всего произошло за последние пару дней…Я даже и не знаю, с чего начать…

— Стоп…Неужели? Кать, неужели ты, наконец, созрела для любви? Господи, я так счастлива, что готова простить тебе все на свете. — Бла-бла-бла. В очередной раз играет уже знакомая пластинка. Таня мечтала выдать меня замуж с того самого дня, как стала жить с Артемом. Она думала, что скоро мне надоест одиночество, и я обязательно себе кого-то заведу. Но я не решалась даже на маленького котенка, не то, что на огромного мужика. Я же привыкла быть одна, привыкла возвращаться в пустую квартиру, где меня никто не ждет. Ведь раньше я понятия не имела, каково это — быть любимой, желанной и…счастливой.

— Нет, Тань…Или да…Я запуталась. Я уже ничего не понимаю.

— Хочешь я приеду? А черт…Обед только через 2 часа, да я и не успею. И так тебя нет на рабочем месте, а если еще и меня не будет. Эти мымры могут нажаловаться Игнатьичу.

— Тогда я приеду…

— Жду…Только не пропадай опять. А то мое сердечко не выдержит! А мне еще Вадика поднимать.

Я сбросила вызов и посмотрела на экран…Да, 100 пропущенных. Половина — от Тани, вторая — от Ани. Все-таки, мои подруги — самые золотые…

Вышла из дома и поехала на встречу к подруге. По телефону Таня напомнила мне о своем сыне — Вадике… Я невольно улыбнулась, опять подумав об этом карапузе. Помню, как суетилась, готовясь к выписке подруги из роддома. Организационной частью должен был заниматься Артем. Но на этих мужчин вечно нет никакой надежды. На радостях, что у него родился сын, Артем ушел в двухдневный запой. Хорошо хоть к выписке протрезвел.

Я ужасно злилась на него. Ровно до того момента, как не увидела впервые этот маленький комочек. Ну разве можно злиться на Артема, когда он в каком-то смысле стал создателем этого маленького карапуза.

Таня разрешила мне носить гордое звание крестной матери своего малыша. С каким восторгом я приняла ее предложение! Вадик стал для меня настоящей отдушиной. В него я вложила всю свою любовь. Именно благодаря ему я поняла, что уже созрела к тому, чтобы стать матерью. Только подходящей кандидатуры на роль отца не нашлось. Собственно, ее и не было никогда.

Погрузившись в свои воспоминания, не заметила, как подъехала к нужной остановке. Так часто ездила по этому маршруту, что мое тело воспроизвело его на автомате. Еще 10 минут пешком, и я стою у входа в бутик. Решительно вхожу в здание и направляюсь в сторону Таниного кабинета. Подруга, только заметив меня, приподнимается с кресла и прямо бежит ко мне.

Внимательно осматривает меня с ног до головы, как бы исследуя, нет ли каких-то травм.

— Не там ищешь! — тяжело выдыхаю я, ставлю руку на сердце и начинаю плакать. Таня внимательно смотрит на меня, изучая мою реакцию. Оно и неудивительно. Ведь я всегда старалась быть сильной, никогда не показывала своих слез. Впервые она увидела, как я плачу, когда дала подержать Вадика на руках. Сейчас это второй раз. Обычно я давала волю своим эмоциям только наедине с собой.

— Что случилось? — по-матерински спрашивает меня Таня, вглядываясь в мои глаза. Она словно читает всю мою боль, которая поселилась в душе. — Бедная моя девочка! — произносит особенно ласково и нежно обнимает за плечи. — Расскажи мне обо всем.

И я рассказываю ей все. То, как подалась порыву и решила приобрести елку. То, как упала и потеряла память. Рассказала ей о невероятной Ваське и ее замечательном отце. Подруга внимательно слушала, не перебивая меня. К концу моего рассказа у меня совсем не осталось слез. Мне значительно полегчало, но я по-прежнему чувствовала себя сломленной.

Таня еще кое о чем думала, не говоря ни слова. Но потом она спросила:

— Кать, ты случайно не влюбилась? — не знаю как, но из моих двух высушенных источников снова потекли слезы.

— Влюбилась…Еще как влюбилась…Тань, я влюбилась в Ваську…Я хочу, чтобы эта девочка была моей дочерью. Ты не понимаешь, я чувствую, что это мой ребенок. Я ее не рожала, я понимаю это…Но это моя девочка!

— Милая…Я тебя понимаю. Очень хорошо понимаю. Ты думаешь, почему я всегда к тебе так относилась? Как только увидела тебя, поняла, что ты нужна мне, а я тебе…

Я шмыгнула носом и обняла свою подругу, которая куда больше, чем просто подруга. Она — моя сестра, самая настоящая.

— Я не представляю, что мне теперь делать…

— Катюш, а как ты к Леше относишься? Не руби сгоряча. Ты ведь не знаешь мотивов, которые побудили его пойти на этот обман. Поговори с ним, все обсуди. Вы должны вдвоем решить, как поступить дальше.

— Тань…Боюсь я. Вдруг он после этого прогонит меня к чертям собачьим. Я не хочу потерять их обоих…Я полюбила этих двоих.