1972. «Союз нерушимый...» (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 46

Шелепин в ярости (что бывало очень редко) почти что перешел на уличный жаргон. Оно и понятно — случай не просто из рук вон, это…почти катастрофа!

— Виноват, товарищ Генеральный Секретарь! — Семичастный встал, вытянув руки по швам — Не доглядел!

Шелепин выдохнул, махнул рукой, будто отгонял от лица дым, и тяжело опустился в кресло. Лицо его стало строгим, даже мрачным. И было от чего!

— Рассказывай в подробностях — кто, почему, как так вышло. И вообще — какого черта ты отправил его в Геленджик.

— Он сам попросился в Геленджик — Семичастный продолжал стоять, и Генеральный показал ему рукой: «Садись!» — Карпов должен был закончить серию экспериментов с закреплением в сознании человека нужных посылов. А также — он обещал вскрыть сеть коррупционеров с низов и до самого Медунова.

— Вскрыл? — мрачно спросил Шелепин.

— Вскрыл — кивнул Семичастный — Вот здесь отчет, вычистили управление КГБ по Геленджику, и в Краснодар дошли. Загнили они там у себя, на югах. А милиция так вообще превратилась в бандитское гнездо. Поборы, взятки, как выражается Карпов — крышуют незаконный бизнес.

— Кто стрелял?

— Не знаем. Стрелка не взяли. Ушел. Пока суетились с Карповым — он и сбежал. Осталась винтовка СВД — новейшая, номер спилен — И стреляные гильзы.

— Это из твоей конторы — Шелепин покусал нижнюю губу — Это твои работали. Не милиция же! Кто-то знал — что из себя представляет Карпов и хотел его убрать.

— Убрать хотели Аносова — с вероятностью девяносто девять процентов — бесстрастно пояснил Семичастный — Аналитики дали именно такой расклад.

— Аносова?! — Шелепин поднял брови — Не понимаю.

— Аносов — генерал. Он везде фигурирует как начальник отдела «Омега», директор тренировочной базы, то бишь Дачи. И в поездке Аносов номинально был старшим. Карпов вроде как при нем. Потому некто, кого мы пока не знаем, решил, что убирать надо Аносова, а не Карпова. По описанию свидетелей — Карпов что-то заметил, бросился к Аносову и сбил его с ног, получив пулю в лопатку. Потом — пулю в голову. Пуля прошла по касательной, мозг не задела, но контузия тяжелая. Ему буквально вспороло череп — только кости полетели. Чудо, что он выжил. Большая потеря крови — он практически истек кровью. Любой другой на его месте не мог выжить. Карпов выжил. И я думаю — выживет. Другое дело — каким он вернется…

— То есть? Куда вернется?

— Ну…оттуда вернется — Семичастный показал пальцем вверх — С того света. Может потерять память. Может вообще остаться инвалидом — тяжелые ранения головы бесследно не проходят. У него куска черепа нет. Собрали, что могли…но я же говорю — только кости полетели. Вот такая ситуация.

— Хреновая ситуация! — снова разъярился Шелепин — Он нам нужен! Он все равно нам нужен, и я в этом убеждаюсь каждый день! Кроме его сведений о будущем, у него голова работает как…ЭВМ! Агент влияния, каких еще поискать! Легализовавшийся, в авторитете у властей США! И вот — все прахом! По твоей вине!

— Это случайность — поморщился Семичастный — Мы работаем в этом направлении. Карпов жив, стабилен. Врачи…врачи прогнозов не дают.

— А ты? Ты даешь прогнозы? — холодно осведомился Шелепин.

— Даю — кивнул Семичастный — Считаю, что Карпов будет жить. И скорее всего — восстановится полностью. Или почти полностью. В череп вставят пластинку — живут люди с пластинкой, и ничего. Да, бои без правил и всякий такой бокс для него закрыт, ну и что? Ничего страшного.

— Да с чего ты решил, что он точно выживет? Откуда такая уверенность?

— Был прецедент — Карпов получил пулю в сердце. С разорванным сердцем, с практически полной кровопотерей — выжил. Он упоминал о Гомеостазе, который позволяет ему выживать. Карпов не болеет никакими болезнями, травмы у него заживают в считанные часы, а то и минуты. Так что…

— Он в сознании?

— Нет. Его сразу отправили в Москву. Сейчас он лежит в госпитале, под охраной наших сотрудников.

— Выживет — больше никаких войн, никаких опасных ситуаций. Запрет!

Шелепин замолчал, задумался. Потом поднял взгляд на Семичастного и прищурил глаза:

— Это ведь ты нарочно гнездо разворошил, так? Тебе плевать на ворюг-расхитителей! Ты хотел добраться до крота у себя в ведомстве! И кто это все придумал? Этот черт Карпов?

— Ну…он подал идею, и я подумал — почему бы и нет? Сразу скажу — я не мог поверить, что они решатся устранить Карпова и Аносова физически! Думал…

— Думал — они приставят к ним девиц и те их залюбят до смерти? — Шелепин злобно фыркнул — Карпов, Карпов! Надо отправлять его в Штаты к чертовой матери, пока здесь снова во что-нибудь не вляпался, пока его у нас не грохнули! У него мерзкая привычка совать нос туда, куда совать его не нужно! Всем дырам затычка! Его задача — советовать! Давать информацию! А не бегать с пистолетом в руках как оголтелому оперу! Вот как теперь объяснить народу ранение писателя я с мировым именем, певца и композитора любимца миллионов людей нашей страны и зарубежных стран?! Приехал на родину, и тут его подстрелил мятежный комитетчик?! Вы чем там думали?! Задницами?!

— Версия для народа и для печати — попал в аварию из-за плохой видимости, тумана. Подобрали «жигули», похожие на те, что он купил, разбили их, вымазали кровью Карпова и поставили возле управления ГАИ. Персонал госпиталя предупрежден, с них взята подписка о неразглашении. Под страхом увольнения и возбуждения уголовного дела. Их телефоны прослушиваются, прослушка стоит и в ординаторской, и в кабинете главного врача. В общем — все плотно сидят под наблюдением. Карпов пока без сознания, очнется — предупредим его. Заходит к нему ограниченный круг людей — медсестра, врач, его секретарь Ольга Фишман. Ну и мои люди — тоже ограниченный круг. Ну вот…в общем-то и все.

— Надеюсь — не совсем все… — угрюмо буркнул Шелепин — По состоянию Карпова мне сводки — каждый день, утром и вечером.

Помолчал, и пристально глядя в глаза Семичастному, добавил:

— Володь…как на духу…это ты его?

— Саш, клянусь — не я! — Семичастный демонстративно щелкнул по правому верхнему клыку ногтем большого пальца — Зуб даю! Без твоего ведома — разве бы я решился?

— Смотри, Володя…не обманывай меня! — Шелепин сделался очень строгим, даже торжественным — Очень уж похоже на тебя. Убрал человека, потом пришел, повинился — старый друг простит! Так вот — не прощу! Есть такое, через что переступать нельзя. Например — безопасность нашей родины. А Карпов нужен нам для этой самой безопасности! Его информация уже не представляет такой большой ценности, но он сам, с его способностью к регенерации, с его изощренным, хитрым умом, с его способностью находить контакт там, где погорел бы любой шпион…Володя, этот человек ценнее танкового корпуса! Да что там корпус — он ценнее целой армии! Береги его! Надеюсь, что все-таки это не ты сделал такую глупость…надеюсь. Очень бы не хотелось считать тебя недоумком. Ладно, ладно! Верю! Все, переходим к другим делам…сейчас только чаю попрошу, в глотке пересохло. Да, выбил ты меня из колеи…вот новость, так новость! Херовая новость! Надеюсь, визит Никсона пройдет без проблем…

— Готовимся, не беспокойся. Все будет как надо! — Семичастный вздохнул, потер лоб — Все будет как надо…

Я попытался открыть глаза, натужился…они открывались медленно-медленно…как дверь ядерного убежища, киношная такая дверь, толщиной стали в метр. Мда, хорошенько меня зацепило! Где зацепило, вот вопрос…ни черта ничего не помню. Белый потолок над головой, запах спирта и хлорки — ясное дело, что это госпиталь. Или больница? Может я попал сюда после аварии? Ну той самой, на «ниве»?

Рядом, на периферии зрения кто-то мелькнул. Жена? Дежурит возле меня? Повернул голову — нет, не жена. Девушка лет двадцати пяти, в белом халате, открывающем загорелые стройные ноги. Вполне себе милая девушки — на голове белый же колпак, волос не видно, стрижены коротко.

— Жене сообщили? — говорю-каркаю я хриплым, надорванным голосом и девушка вздрагивает, будто я гаркнул ей над ухом.