Фея для Златомирья (СИ) - Малышева Алёна - Страница 24

Мельком оглянулась на брата. Огненные крылья сияли, в одной руке пламенел меч, в другой — такой же огненный щит, которым Венька отгораживался от стрел младшего Шмелёва и телохранителей, и целенаправленно приближался к Аркадию.

Виктор в рукопашную бился с телохранителями.

Лена отступила в сторону, про неё, кажется, забыли.

Сразу несколько телохранителей оттеснили Вершана от колдуна.

Шмелёв отбежал к колдунам за алтарь, раскрыл на руках книгу.

— Убить! Всех! — громко приказал он. — Чем больше крови, тем лучше!

Воздух сгустился, по коже побежали мурашки, зазвучал тихий змеиный шёпот. Колдуют?

«Дура! Что застыла?!» — подстегнул голос НатЭля.

И правда! Что она стоит?! Нужно подкрепление! Их слишком мало!

Она взлетела к потолку, увернулась от пары стрел. Хорошо хоть Аркадий занят: он перехватил чей-то меч и отбивался от Веньки. От стрел младшего Шмелёва она бы не увернулась так легко. С мечом Аркадий справлялся не так легко, как с луком и стрелами, да и Венька не очень-то уверенно действовал. Опыта ни у того, ни у другого.

Что с девушками? Они стояли перед пустой камерой, Шрам с устрашающей усмешкой вытягивал из ножен огромный меч. Порешит же сейчас девчонок!

— Шрам! Освободи и защити девушек-файри! — закричала Лена во всё горло, перекрикивая шум боя.

Оборотень дрогнул, поднял на неё лицо и…  кивнул. Перерезал верёвки, связывающие руки девушкам, что-то буркнул и повернулся к ним спиной. Встретил первого телохранителя ударом меча в грудь.

Лена опустилась у первой камеры. С десяток шаршан и рыссаров шагнули с нетерпением к решётке. Все те, кто бросился спасать похищенных девушек. Лена отодвинула засов.

— Помогите остальным! — крикнула она и бросилась к следующей камере.

Где-то хлопнули двери, загрохотали сверху сапоги — колдуну удалось позвать подкрепление. Лена побежала быстрее, по пути открывая камеры. Сначала с одной стороны, потом с другой. Вслед уже несся звон оружия, крики, звуки сражения. Последняя камера. Лена взмыла вверх и огляделась. Сердце заныло. Их всё равно было меньше. Телохранителей набежало человек пятьдесят. Семьдесят против от силы тридцати. Долину она ещё не чувствовала. Вершан с НатЭлем пробиться к колдунам не могли, на пути их встречали телохранители. А вот колдуны в сражение не вмешивались. Что они творят?!

Лена нашла взглядом брата. Он бился с одним из телохранителей. А за его спиной рядом с колдунами Аркадий отпускал тетиву. Стрела молнией полетела в Веню…  брата.

— Ве-енька-а!!!

Лена сиганула с криком вниз, понимая: она опаздывает! Безнадёжно опаздывает! Ноги коснулись пола одновременно с впившейся в спину брата стрелой, прямо между крыльями. Веня покачнулся. Лена попыталась его подхватить и вместе с ним упала на пол. Его противника ударом в челюсть оглушил Виктор — это Лена заметила краем взгляда. Она с ужасом и беспомощностью не сводила глаз с брата. Он хрипло вздохнул, изо рта хлынула кровь. Веня дёрнулся и застыл, огонь в глазах потух, сияние волос и крыльев поблекло. Меч и щит растворились в воздухе.

Этого не может быть…  не должно быть…

Брат не умер! Он не мог умереть!

В глазах Лены потемнело. Холод заморозил душу, сердце. Лена медленно встала. Взгляд коснулся крови на руках. Крови брата. Обвела взглядом сражающихся мужчин: телохранителей Шмелёва, файриградцев — и уставилась на колдунов, на Аркашку, не подпускающего никого к отцу. Они убили её брата!!!

Ей нужна сила! В ответ на желание все дерущиеся замерцали синим светом. И Лена призвала воду из крови, из мышц, из костей…  врагов!

Сила хлынула в неё вместе с душераздирающими криками. В душе разрастался огненный ком, полный боли. Больше и больше.

— Убейте девчонку! — сквозь пелену в сознании долетел отчаянный крик Шмелёва. За ним и колдунами появлялось алое сияние портала.

Поздно!

Из Лены вырвалась сила, и тонкие водные иглы со скоростью света полетела в них. Алтарь разнесло в пыль. Трёх колдунов и Шмелёва старшего вмиг изрезало в фарш. Но два колдуна и Аркадий, успевший перехватить у отца книгу, успели шагнуть в алое марево. Они исчезли, как и марево.

Лена опустошённо осела там, где стояла. В теле не осталось сил, в голове туман. Перевела взгляд на тело брата. В душе пустота и холод. Она не смогла…  она не спасла…  брата больше нет…  Лёгкое успокаивающее присутствие долины на периферии сознания не помогало. Ни к чему её сила сейчас.

По телу Вени побежали огоньки всё быстрее и быстрее. Вспыхнуло пламя, закружило воронкой, взвилось до потолка. Не обжигая, не выделяя тепла. В воронке появилась крылатая фигура, пламя медленно опустило её на пол и исчезло…  На теле Венки не осталось ни следа крови, стрелы.

Он шевельнулся.

Лена с неверием застыла. Это невозможно. Он ведь умер. Она видела…  она чувствовала…  знала… ..

Веня со стоном сел, расправил крылья, растеряно огляделся и посмотрел на неё глазами цвета раскалённой лавы.

— Веня…  Венечка, братик…  — всхлипнула Лена, бросаясь к нему на шею и захлёбываясь слезами.

«Дар Феникса, значит, как у первого Владыки», — хмыкнул НатЭль где-то на краю сознания.

— Лен, ты чего? — Веня пытался оторвать её от себя.

— Я…  я думала…  ты уме-ер!!!

— Да жив, я жив! Живее всех живых! Лучше скажи, что за бойня тут была?

— Бойня? — всхлипнула Лена, отпуская, наконец, брата.

Огляделась и оцепенела. Весь зал заливала кровь: она была на стенах, на потолке и на полу вместе с кусками мяса и белыми костями. Тела людей колдуна застилали пол пустыми оболочками, будто из них вырвали все внутренности. У дальней стены кровавое месиво — всё, что осталось от трёх колдунов и Шмелёва.

Кого-то из файриградцев тошнило, остальные медленно подходили к Лене с Веней с побелевшими с каплями крови лицами и одеждами. Девушки-файри с ужасом смотрели на неё, а у их ног лежал труп Шрама, утыканный стрелами.

Своих не тронула…  не тронула…

Эта мысль не помогла. В глазах потемнело.

— Я - чудовище! — шепнула Лена, и её накрыла успокаивающая чёрная пелена.

Дождь со снегом и ледяной, заунывный ветер не прекращались третий день подряд. Лена сидела в кресле, уставившись невидящим взглядом в водные потёки на стекле. Она понимала: нужно что-то делать, нужно решать, двигаться, но не могла избавиться от вины, которая ледяной коркой обхватывала сердце и душу и вытягивала все силы.

Стоило закрыть глаза — представала картина залитого кровью зала, застилавшие пол обмякшие тела, белеющие кости, сухие куски мяса, растерзанные колдуны.

И виной всему этому кошмару — она. Именно она вытянула из людей воду вместе с внутренностями, именно она обстреляла водяными иглами колдунов, она заставила Шрама защищать девушек.

Она убийца…  маньяк…  потрошитель…  на её совести больше пятидесяти жизней…

Почему нет божеского наказания? Почему она ещё жива? Как ей жить с этой виной?!

Скрипнула за спиной дверь. Духи встрепенулись и взлетели с подоконника, где все эти дни потеряно сидели. В стекле окна отразились брат с сестрой. Без мамы. Хорошо. Лена боялась смотреть ей в глаза.

— Сидишь, значит? — зло воскликнул Венька у самого порога. — А то, что мама из-за беспокойства с ума сходит, тебя совершенно не волнует? Ты ведь вся такая виноватая, несчастная!

— Вень! — дёрнула его Мила за рукав.

— Что Вень? Скажи, я не прав?! Мама не находит себе места, на улице скоро затопит всё на фиг, а в замке от кислых мин и сам скоро полезешь в петлю! А она сидит! Ей всё по фиг! Её не касается, что она Владыка этой долины! Что от неё зависит наше благополучие. Что даже этот замок внушает тоску, безразличие и вину. Потому что его хозяйка настолько слаба, что не может взять себя в руки, вспомнить о долге! О долге, который по своей воле взяла на себя! Так мало этого! Закрылась от Хранителя так, что от его рычания шарахаются все вокруг. Запретила замку пускать к ней в комнату всех!…

— Но вы здесь…  — тихо прервала Лена брата. Вся Венькина гневная тирада проскользнула мимо сознания. Она его слышала, понимала каждое слово, его правоту, но так, словно говорилось не о ней, не с ней.