Зануда в Академии Драконов (СИ) - Соболянская Елизавета - Страница 28

– Это я сейчас старый стал, бледный, – посмеивался смуглый, точно прокаленный солнцем, мужчина, нарезая еще мяса и разламывая лепешку, – а мои сородичи крепки телом, быстры и темны, как скалы, среди которых мы живем.

Алла Николаевна поняла, что еще чуть-чуть, и ее смоет потоком ностальгии, поэтому поспешила перевести тему:

– Вы сказали вторая жена? В племени можно было иметь несколько жен?

– Несколько жен? Да, если мужчина силен, может две или три жены прокормить, то может младших взять, но это редко, атаи не любят делиться.

– Атаи?

– Женщины, – усмехнулся сержант и вдруг, как фокусник, извлек из сундучка пару шампуров необычной формы, колбаски, лук и предложил перебраться поближе к огню, чтобы «перекусить горячим».

У гостьи было ощущение, что она сама уже запеклась до хрустящей корочки, но отказать любезному хозяину не могла. Оказалось, что у огня не так уж и жарко: правильно устроенная вытяжка распределяла жар по комнате с помощью труб, спрятанных в стенах. Пока колбаски, скворча, обжаривались на углях, Норт поведал историю своих браков:

– Тролли долго живут и рано взрослеют, я еще знаменосцем был, прихватила меня человеческая вдовушка. Ох, горячая была моя Ненна! – мужчина светло улыбнулся воспоминаниям. – Накормила, одела, научила вести себя среди людей…

Повисла пауза. Алла Николаевна не хотела спугнуть приятные воспоминания полутролля, поэтому молча смотрела на огонь. Вскоре мужчина вернулся к реальности, ловко стряхнул колбаски на блюдо, щедро посыпал зеленью и продолжил рассказ:

– С Ненной я прожил десять лет. Она ждала меня из походов, заботилась обо мне, а потом подхватила лихорадку и сгорела в три дня. Тогда много людей умерло. Домик ее сожгли, чтобы не распространять заразу, так что вернулся я на пепелище. Постоял да и в новый поход ушел! Сам напросился, куда посложнее да подальше, – он тяжело вздохнул, – все забыть хотел.

Он налил еще по чарочке.

– Давай, женщина из другого мира, выпьем за самый высокий столб дыма для моей Ненны!

Алла Николаевна пригубила напиток и попутно узнала, что, по верованиям троллей, души поднимаются на небо вместе со столбом дыма от погребального костра.

– Потом я долго был один, – вернулся к воспоминаниям Норт, – а когда в одной стычке зацепило, отправили в госпиталь, вот там Аню встретил. Бабка ее с Земли была, сильная женщина, мудрая. Много она для нашего мира сделала: и дочь, и внучку воспитала так, что те никогда не сидели сложа руки. Вот пока Анечка меня латала, мы с ней и познакомились. Я ей, конечно, не пара был, – он криво ухмыльнулся, – сержант простой да полукровка еще… Но бабка ей сказала, что если любишь, решайся! И, верите, она меня прямо из перевязочной в храм потащила. Ох, огонь она у меня была! – мужчина довольно прищурился и выудил из горшочка огурчик.

Некоторое время полутролль нахваливал свою жену, расписывая её достоинства, а потом помрачнел и, с трудом подбирая слова, рассказал, как очутился в Академии Драконов:

– Анечка моя детей хотела. Люди и тролли могут общее потомство иметь, хоть и не всегда. Когда она понесла, я со службы ушел. Домик купили, сад заложили. Все хорошо было… Я и работу в городе нашел, недалеко от больницы, чтобы ее провожать и встречать. Вот однажды хозяин меня задержал, товар принять нужно было. А когда к больнице подошел, ее там уже не было. И дома тоже не было. Искали пять дней. Нашли. Тело в канале. Бабка Анюты не владела магией, а вот у матери силы были… Она-то родную кровь и призвала. И мне потом помогла найти того, кто соблазнился чужой женой…

Сержант махнул рукой и одним глотком выпил полную чарку. Алла Николаевна поняла, что его боль еще свежа, и сочувственно промолчала. Ох, любит судьба сильных мужчин на прочность проверять! А иногда не судьба, а подлость людская. Пожевав зубчик чеснока, Норт резко вздохнул и завершил рассказ:

– С горя я того подонка не просто убил. Я кишки его по стенам размазал, как духи огня завещали, чтобы не было ему огненного погребения, и дым выше пола не поднялся! За это меня местный король казнить хотел. Насильник тот ему родичем приходился, вот мать моей Анечки и посоветовала не ждать стражи, а порталом в другой мир уходить. Я и ушел, терять уже нечего было. – Он снова замолчал, потом мотнул головой, словно сбрасывая морок горьких воспоминаний, и закончил: – Здесь помыкался чуток, а потом ректор прежний, Арролл, меня в лавке с железом заприметил и сюда позвал. Так и живу при Академии уж почти десять лет.

– И тут Арролл отметился, – неожиданно развеселилась Алла Николаевна. Крепкий самогон в жарко натопленной комнате действовал быстро, несмотря на хорошую закуску.

– О, этот пройдоха умудрился вытащить меня из лавки без долгов да еще убедил хозяина выплатить мне все жалование! – засмеялся в ответ завхоз. – одного у него не отнять: по мирам ходит, как у себя дома, да еще в людях разбирается. Все, кого он привел, остались в Академии, даже когда студенты начали разбегаться…

– Так выпъем же за лорда Арролла, прАйдоху из прАйдох! И за то, чтАб мы нЫкогда не встали на его путЫ! – не очень умело, но зато эмоционально, сымитировала кавказский акцент мастер-библиотекарь, бодро отхлебнула добрый глоток «огненной воды», дурашливо хихикнула и провалилась в темноту.

Просыпалась Алла Николаевна медленно. Чувства включались постепенно. Вот стало понятно, что лежит на мягком. Вот резко включился звук, заставляя поморщиться и застонать. Следом пришло ощущение пустыни во рту и колтуна на голове… В последнюю очередь удалось кое-как разлепить глаза.

– Кхе-кхе, – вежливо раздалось рядом.

Бережно держа голову, словно кувшин, полный до горлышка, женщина приподнялась и уставилась на домового.

– Хозяюшка, лекарство для тебя!

Старичок держал в руках знакомый ковшик, запотевший от холода. Первым делом Алла Николаевна со стоном приложила посудину к горящему лбу. Стало немного легче, и она вспомнила, что пора открывать библиотеку. “О, нееет…” – мысленно простонала женщина.

– Старшина… Сколько времени? – заплетающимся языком спросила она.

– Солнце встало, – степенно ответил домовой.

Женщина прикинула – осень, рассвет…часов десять утра по земному времени? Хотела подорваться с постели, но жидкость в ковшике тяжело плеснула, напоминая о себе.

– Лекарство, хозяйка! Выпить надо! Завтрак стынет!

Ох, зря он про еду! Желудок качнулся, заставив Аллу Николаевну судорожно втянуть воздух и прикрыть рот трясущимися руками. Эх, кофе бы сейчас! Не глядя и не принюхиваясь Алла Николаевна осторожно, мелкими глотками, выцедила холодную остро-солоноватую жидкость, напоминающую вкусом томатный сок. Прислушалась к себе, опасаясь нового приступа тошноты. Но, к её удивлению, буквально через пару минут почувствовала себя лучше, вот только в туалет захотелось нестерпимо.

Глядя, как хозяйка торопливо нашаривает босыми ногами тапочки, домовой довольно усмехнулся в соломенную бороду: зелье, сваренное самим ректором, никогда не подводило! Уж сколько раз его самого и его друзей домовые этим средством возвращали к жизни – и не счесть. Привыкли два – три флакона в запасе держать. Но кто ж знал, что и на новой службе пригодится? А и пригодилось. Новенькая-то вон, перебрала с непривычки-то…

Через полчаса, приняв горячий душ и переодевшись, мастер-библиотекарь была готова к работе. Муки похмелья остались позади, и женщина предвкушала начало трудового дня. Дежурный дух встретил ее за порогом квартирки и доложил, что к дверям библиотеки ее на руках доставил завхоз, а дальше уже духи и домовые дружно переправили свернувшуюся калачиком хозяйку в ее покои. Поскольку никто из подчиненных удивления или осуждения не высказал, женщина решила, что ее ночные посиделки с Нортом никого не касаются. Ей нужно было сбросить нервное напряжение, узнать, что кому-то ещё хуже, чем ей. Да и вообще, снять стресс от осознания неизбежного: настала пора открывать эту чудесную библиотеку!