Ведьмины сказки (СИ) - Черная Ева Л. "Черная Ева" - Страница 17

— Ладно, сдаюсь, — пробормотал этот… козел серебро-рогий (Ну и что, что рога его сейчас уменьшены и практически не видны из-за пышной шевелюры!). Только все равно не отпущу, пока не расскажет, знаем мы таких! — Знаешь, мне нравится твоя настойчивость.

А улыбочка то какая пакостная. Я от возмущения даже ухо его выплюнула, открыв рот для высказывания своего негодования от, пока сама не знаю, чего. Как так получилось — сама не знаю, но последовавший за этим поцелуй, начавшийся с едва ощутимых касаний губ и переросший в совершенное безумство, выбил любые мало-мальски осознанные мысли из головы.

Руки-ноги предали сами и без возражений отпустили свою жертву, пока их хозяйка пребывала в полной прострации, самым сознательным товарищем оказался хвост, который еще крепче обвился вокруг ноги попытавшегося сбежать демона. Надо будет ему причесочку сделать, красочкой ультрамодной покрасить и висюлечку, как у бесовок, прикупить. Хвосту, я имею в виду, не демону. Я этому вражине для хвоста могу купить только топор, чтобы как его подчиненным, чертам-легионерам, отрубить пятую конечность по самое не могу, вот.

И вообще, пора свой хвост в свет выводить и прекращать носить строгие длинные юбки.

— Тасечка, — подозрительно так заискивающе, — а давай ты у папы спросишь, а?

И что с ним делать? Взрослый демон, ай-яй-яй!

Я только головой покачала, так и хотелось погрозить пальчиком. То, что он будет выкручиваться до последнего, но правду не расскажет, и так было понятно. Значит, все же придется идти к папе, а где папа там и дед… у-у-у, как все запущено-о-о-то. С последним мне вообще встречаться не хотелось, хотя и надо было бы прийти и высказать свое 'фэ'.

— Ладно, давно пора разобраться со всеми этими интриганами, — посмотрела на облегченно вздохнувшего будущего мужа, и добавила уже с нажимом, — ты тоже там будешь… жениш-ш-ш-ок.

Странно, но после этой стычки я уже не ощущала страха перед ним, да и угрозы с его стороны не было, несмотря на все 'приятности', которые он получил за последние несколько суток. Наверное, чувствует, гад, свою вину за такое издевательство надо мной несчастной.

— Латисия, — на меня серьезно смотрели серые глаза, — ты же с самого начала понимала, что тебе от меня не уйти.

— Ну, понимала, — скрывать не было смысла, — и что?

— Зачем тогда еще этот цирк с договором, суккубами и Школой? — кажется, кто-то опять начинает злиться, — Это же всего-навсего отсрочка!

— Ты сам сказал: 'отсрочка', - я повернулась к нему полностью, — именно она мне и нужна.

— Тебе все равно от меня не убежать! — я пожала плечами, рычать так на меня совершенно незачем.

— И не собиралась, — все также, не отводя глаз, продолжила, — не думал о том, что мне хотя бы свыкнуться с мыслью о замужестве с незнакомым и… нелюбимым мужчиной надо?

— Ага, а кто у нас любимы-ы-ый?! — демонстративно прочистила оттопыренным мизинчиком ухо, показывая свое отношение к его повышенному тону.

— Пока никого, — усмехнулась немного грустно — оно само так получилось — и отвела взгляд в сторону. Не хотелось мне как-то, чтобы кто-то увидел горечь в глубине глаз.

— Значит, буду я, — самообладание и спокойствие вернулись к нему в одно мгновение.

— Ну-ну, попробуй! — пробурчала себе под нос и уже громче добавила, — в общем, так, я на работу, а ты, — указующий перст уперся в демонскую грудь, — согласовываешь с отцом и дедом время и место встречи. Что-то подсказывает мне, что маму они в это дело посвятить не захотят, по крайней мере, сейчас.

Потом пальчик пришлось быстро убирать, потому как странная вещь — стоило только прикоснуться к этому демону и сразу почувствовала приятное тепло, разливающееся по телу негой и… чем-то еще мне совершенно незнакомым.

Все эти чувства и ощущения невольно меня смутили. Нет, я, конечно, не скажу, что полностью вся из себя такая недотрога, но все же опыта в общении с противоположным полом у меня мало, а значит, будем наверстывать упущенное. У меня же еще целых два месяца свободы впереди и демон, связанный моим договором по рукам и ногам, ничего сделать не сможет. Да!

Попытка номер два. Ступеньки. Дверь. Темные силы меня берегут, если во второй раз не получила по лбу дверью. Добраться до кабинета директрисы тоже не составило никаких проблем.

За столом в приемной уже на протяжении ста пятидесяти лет сидела бессменная секретарша сего учреждения — Марго Топотун. Барышня во всех смыслах примечательная, да.

Довольно молодая, но вечно одетая в какие-то совершенно непримечательные серо-черного цвета брючки заношенные до бахромы по низу и в такую же невразумительную блузку. На голове выбеленные до состояния пакли волосы, собранные на затылке в пучок и обвязанные потрепанным шелковым шарфиком и белая кожа с выступающими наружу голубоватыми прожилками вен. Говорила она, всегда прилично картавя, что даже не пыталась скрыть, а выдавала это как доказательство принадлежности к голубым кровям, не уточняя, что хоть и были у нее в роду когда-то столповые дворяне, но давно уже канули в лету и прилично так разбавили свою кровушку вливаниями генома пролетариев и не только, да. К примеру, у данной барышни ее 'благородная' мама в свое время тоже в свое время не избегла той же участи и, 'пылая страстью и неудержимостью юности', выскочила в семнадцать лет замуж за жэковского слесаря, который на самом деле оказался слабеньким колдуном-водником.

В общем, дамочка сия, отучившаяся в свое время в ШВиКе, только благодаря слабенькому дару колдовства и пронырливости, смогла попасть на должность секретаря и, единожды присев в потрепанное кожаное кресло, повидавшее не одну задн… пятую точку помощника директрисы, обосновалась там, казалось, уже навсегда. Выходить замуж за кого-то менее 'благородного' считала ниже своего достоинства, а те о ком ей мечталось от нее шарахались как черт от ладана. А чтоб окончательно не одичать в своей малогабаритной квартирке понаприносила она к себе домой двенадцать бездомных кошек, отмыла их и откормила. Больше всего меня удивляло, почему наша директриса до сих пор не убрала из своей приемной сие чудо, что благоухало кошачьим духом так, как что никакие очистители и ароматизаторы не помогали.

— Бесовска-а-а-я, — ну да, 'любим' мы с ней друг друга, 'лю-би-и-им', она меня 'обожает' за сильный дар и принадлежность к могущественному роду, я ее — за подлость и подхалимаж, — ты что здесь опять делаешь?

— Э-м-м… работаю.

— З-з-здесь?! — ничего себе, никогда не думала, что Топотуха может по окрасу перейти из категории 'свежий мертвец' — в 'залежавшийся зомби'. Такой сине-белый цвет я видела только у подопытных нашей директрисы.

— Латисия, заходи в кабинет, — а вот и она, гроза всея ШВиКа и карающий меч Шабашного комитета, Цедекла Эйндорская, — Марго, выпей успокоительного и захлопни рот, ты все же мой секретарь, а не рыба на берегу.

Я ее уже почти люблю, директрису нашу!

Невысокого роста, смуглая дама с копной черных волос и яркими карими глазами пролетела мимо меня вихрем и, бросив сумочку на край огромного рабочего стола, плюхнулась в кресло.

Вообще, директриса у нас женщина… мм… с изюминкой, так сказать. Можно даже сказать с изюмищем таким здоровенным и иногда опасным. Эйндорские очень древний род, имеющие определенную наклонность в колдовском даре. Они из вызывающих мертвых. Грубо говоря, они одни из родоначальников современной некромантии. Наука общения с мертвыми во всех ее видах у них просто в крови. Это сейчас отдельно обучаются медиумы, некроманты и прорицатели, ищущие ответы в гадании на костях мертвых животных. А раньше… раньше все это было соединено воедино.

Семья нашей многоуважаемой директрисы берет свое начало еще от Эйндорской волшебницы, жившей многие тысячелетия назад. Удивительно, но, несмотря на тесное общение с тумой (нечистой силой), она была достаточно справедливой и умной женщиной, не использовавшая свой дар во вред честным людям.

То ли у них в роду это заложено на генном уровне, то ли просто настолько жесткое воспитание, но еще ни одна волшебница из Эйндорских не была замечена в чем-то порочащем и действительно ужасном. Так что женщины этой семьи пользовались большим уважением даже среди равных себе.