Дорога страсти - Деверо Джуд - Страница 54
- Предыдущая
- 54/64
- Следующая
— Осторожнее! — закричала Аманда. Хэнк увидел, что на дороге стоят двое мужчин. Он уже не мог затормозить, поэтому, чтобы избежать столкновения, резко свернул налево. Уже нажимая на ручной тормоз он понял, кто были эти двое и чего они могли хотеть.
— Оставайся в машине, Аманда, — прошептал он. — Чтобы ни случилось, оставайся в машине. И не говори им, кто ты. Не хочу, чтобы они услышали имя Колденов. Ты поняла меня?
Аманда поняла, что происходит что-то серьезное и сейчас не время для милых перебранок. Она молча кивнула Хэнку.
Мужчины побежали, как только увидели машину Хэнка, и оказались рядом, когда он уже выбирался наружу.
— Привет, профессор, — сказал высокий. Фары машины освещали его светлые, почти белые волосы и голубые глаза, которые подозрительно сверкали. — Ты ведь знаком с Андреем?
Хэнк не улыбался.
— Твоего последнего напарника убили в Сан-Диего, верно? Послушай, Уитни, ты нам здесь не нужен.
— Разве так разговаривают со старым другом? — ответил Уитни Грэм.
— Мы собираем профсоюз, — сказал Хэнк, — и нам не нужно кровопролитие.
Уитни уперся рукой в капот и наклонился к Хэнку.
— Жестокость — это единственный способ заставить мир посмотреть на нас, и ты это знаешь. Ничего не сдвинется с места, пока мы не прольем кровь, и первой будет кровь Колдена. Ты знаешь о том, как он обращается со сборщиками. На этот раз мы достанем ублюдка.
Хэнк задержал дыхание. Он надеялся, что Аманда будет молча сидеть в машине и не скажет, кто она. Эти люди были фанатиками, приверженными делу, и дело значило для них больше, чем свобода, или их собственные жизни, или жизни других. Они хотели показать всему миру, что мир живет не правильно, и решили, что единственный способ это сделать — привлечь внимание мира к себе. Они считали, что американцы пропустят мимо ушей тысячи историй о печальной судьбе сезонных рабочих, но прислушаются к нескольким историям, написанным кровью. Уитни Грэм и его сменявшие друг друга напарники блуждали по Америке, подбивая группы сезонных рабочих на борьбу против несправедливого обращения. Эта борьба стоила жизни и имущества множеству людей, но им удалось добиться некоторых изменений. Уитни верил, что цель оправдывает средства.
— Местный шериф у Колдена в кармане, — сказал Хэнк. — Это вероломный человек по прозвищу Бульдог, и он переломит тебя пополам голыми руками.
— Если словит, — ответил Уитни. Он посмотрел на Аманду. — Я слышал, дочь Колдена работает у тебя.
— Работает, и неплохо. Помогает собирать рабочих в профсоюз.
— В профсоюз, значит, — рассмеялся Уитни. — У рабочих пустые животы, и Колден знает это. У Колдена на руках все козыри. Он может обращаться со сборщиками как с последним мусором, а им приходится это глотать. — Глаза Уитни сверкнули в свете фар. — Когда-нибудь мы отнимем власть у таких, как Колден. Когда-нибудь профсоюз сможет защитить права рабочих. Но до этого времени нам нужно разжечь несколько костров.
— В этих кострах горят люди! — воскликнул Хэнк. — Возвращайся туда, откуда пришел, Уитни. ОРМ разослал уже несколько десятков агитаторов, и я здесь рассказываю людям, что такое профсоюз. Нам не нужен ни ты, ни твое оружие.
Уитни снова взглянул на профиль Аманды. Девушка не шевельнула ни одним мускулом с того момента, как остановилась машина.
— Я слышал, у Колдена хорошенькая дочь. Такая же хорошенькая, как эта леди? Хэнк фыркнул:
— Дочь Колдена такая же хорошенькая, как он сам. Ей сигару в зубы — и будет вылитый папаша. А эта леди — мисс Дженет Армстронг.
— Жаль, — сказал Уитни. — Думаю, Колден все сделает, чтобы защитить свою дочь.
Хэнк смотрел на полубезумные сверкающие глаза Уитни и чувствовал, как мурашки бегут по спине. Эти фанатики вполне могут сделать Аманду средством для достижения своих целей. Укради ее — и можно шантажом добиваться от Колдена чего угодно. Убей ее — и общество вспомнит о существовании сезонных рабочих.
— Я сам со всем справлюсь, Уитни, — сказал Хэнк, приложив все силы, чтобы в голосе не прозвучал страх. — Уходи туда, откуда пришел.
Уитни вышел из круга света, отбрасываемого фарами.
— Хорошо, парень. Уеду, как только пойму, что у вас нет проблем. Хочу убедиться, что Колден и другие землевладельцы обращаются с моими людьми должным образом. От меня не будет неприятностей. — Его голос слабел по мере того, как он отходил от машины. — И передай привет этой мисс Колден от меня. Как там ее зовут? Эми? Да нет, Аманда. Ну так скажи, что я кланялся ей.
Звук его шагов постепенно затих и наступила тишина.
Хэнк не мог сдвинуться с места. Несмотря на жаркую ночь, он чувствовал озноб. Он не разговаривал с Амандой, пока садился в машину и ехал по направлению к ранчо. За время пути озноб сменился жаром, и он вспотел.
Хэнк остановил машину и повернулся к Аманде.
— Не собираюсь выслушивать никаких возражений. Завтра останешься дома. Вообще никуда не выходи. Пусть Тейлор задаст тебе чего-нибудь, чтобы ты весь день просидела в своей комнате.
Аманда даже не нашла нужным отреагировать на его тон.
— Ты думаешь, они собираются убить моего отца? — прошептала она.
Хэнк просто хотел, чтобы она была в безопасности. Он винил себя за то, что позволил ей работать в штабе, что ей пришлось столкнуться с жестокостью.
— Уитни не вполне в своем уме. Он считает, что борется за права рабочих, но на самом деле это лишь прикрытие для его садистских наклонностей. В прошлом году в Чикаго он избил восьмидесятилетнего… — Хэнк внезапно остановился. Он так расстроился из-за того, что Уитни упомянул Аманду, что плохо соображал. — Нет, не думаю, что он собирается убить твоего отца. Скорее всего, погибнут невинные люди, какой-нибудь отец шести детей. Уитни хочет пролить столько крови, чтобы об этом заговорили газеты. Ему не важно, чья это кровь, — он понизил голос, — даже если это будет твоя кровь, Аманда.
— Невинные люди, — проговорила Аманда. — Может, моего отца и не убьют, но «невинные» люди могут пострадать. И в этом все равно обвинят моего отца.
— Аманда, не хочу начинать этот разговор. Твой отец извлекает прибыль из чего только может. И его не интересует, какой ценой получена прибыль. Я тебе уже говорил, что он дал объявления о найме в трех штатах. Здесь соберутся тысячи людей. Может, две тысячи вступят в профсоюз и уйдут с полей, если условия работы будут невыносимыми, но еще тысячи будут голодны настолько, что согласятся работать в любых условиях.
— Мой отец не чудовище, — тихо сказала Аманда.
Может, сейчас он был похож на Уитни, но Хэнка переполняли эмоции.
— Твой отец несколько лет не разговаривал с собственной женой из-за того, что до замужества она танцевала на сцене. Он отдал собственную дочь человеку, больше похожему на машину, чтобы тот лишал ее пищи, если она не выполняла каждое его желание. Колден не способен поставить себя на место другого. Он решает, чего хочет, и берет это. И не важно, сколько людей свалятся по пути к цели. Он хочет получить прибыль с продажи хмеля, и хмель должен быть собран. Не думаю, что он отдает себе отчет в том, что на полях трудятся люди. Они для него — машины для получения прибыли.
— Мой отец не такой, — возразила Аманда. — Ты не знаешь его, как я.
Она вспоминала, как они ужинали и завтракали вместе последние несколько дней. Она не хотела вспоминать, как он сказал, что не выносит ее. Она сама была тогда виновата. Аманда вышла из машины, даже не подождав, пока Хэнк подаст ей руку.
Хэнк выпрыгнул из машины и побежал за ней. Он остановился перед Амандой, положив руки ей на плечи.
— Аманда, не важно, как ты относишься к своему отцу. Для меня важна только твоя безопасность. Пообещай мне, что завтра ты останешься дома и не пойдешь в штаб.
— А как бы ты себя вел, если бы на моем месте была Рива?
— Рива? — спросил он. — При чем тут Рива? Ты что, все еще ревнуешь Тейлора к Риве из-за того, что они вместе ушли с ярмарки?
Аманда пошла прочь от него, но он не отставал.
- Предыдущая
- 54/64
- Следующая
