Невеста со скальпелем. Книга 1 (СИ) - Черная Мстислава - Страница 14

Я опешила. Откуда взялась эта… развратница? Целомудренным танец точно не назвать. И не только танец. То бедро чуть ли не до талии откроется, то грудь мелькнёт.

Нет, правда, откуда? Такие прелестницы в нашем захолустье не водятся как класс. Значит, магия?

Оригинально пациенты досуг скрашивают.

Только вот парень на танцовщицу особо не смотрел, точнее смотрел, но не на неё, а на сахарно-белый комок меха, который она к себе во время танца прижимала. Танцовщица замедлилась, и я смогла рассмотреть некрупное тело, тонкие ножки, оканчивающиеся аккуратными копытцами, изящно изогнутую шею, округлую мордочку. Я поначалу заподозрила, что у нимфы в питомцах карликовая лошадка, но, присмотревшись, поняла, что это кроха-оленёнок, но почему-то с витым рогом во лбу, будто единорог. Глаза большие, чуть раскосые, влажные.

Телохранитель занимался странным.

Ён сидел на полу, скрестив ноги, и на мелкой тёрке строгал узловатый корень неведомого растения. Капающий сок источал терпкое зловоние, и я невольно скривилась. Всю комнату мне провоняли… Судя по сваленной в таз горе мелко нашинкованной стружки, Ён уже не один час «пилит дрова». Он покосился на меня с досадой, взглядом показал уйти, но ни звука не издал и действа не прервал.

Нимфа, как и парень, моё появление проигнорировали, разве что бросили в мою сторону по паре быстрых взглядов.

Хм…

Я не к месту, это однозначно, и раз Ён намекает, что я должна уйти, я уйду, хотя и любопытно, но не настолько, чтобы лезть в чужие тайны. Я попятилась, чтобы вернуться в будуар.

Не успела.

Мы встретились с оленёнком взглядами, он вздрогнул всем телом, яростно брыкнулся и прыгнул вперёд. Танец прервался, нимфа растерянно замерла. Цокнули по полу копытца. Я испугалась прыти неведомой зверушки и ещё больше — нацеленного на меня рога. Я шарахнулась, но оленёнок, пригнув голову, упорно шёл ко мне. Воображение живо нарисовало, как единорог стреляет в меня цветным лучом, этаким всепрожигающим лазером. Нет уж!

Я рванула прочь. Почти.

Длинный прыжок, и оленёнок уже у двери блокирует мне отход, а из зрителей никто не спешит помочь, даже хозяйка-нимфа, которая только стоит и растерянно хлопает ресницами.

— Что происходит? — я не выдержала.

Телохранитель отшвырнул тёрку в одну сторону, огрызок корня — в другую, вскочил и, не стесняясь в выражениях, выругался. Хорошо, хоть шёпотом, помнит, что няня за стеной не должна ничего услышать.

Парень сжал кулак, но тотчас бессильно расслабил пальцы, откинул голову на подушку и, прикрыв глаза, обречённо вздохнул:

— Мили, ты сорвала нам ритуал, — голос парня прозвучал отстранённо. Видимо, в отличии от телохранителя, сдерживает рвущиеся на язык грубости.

Оленёнок дёрнул ухом, будто прислушивался.

Какой, ёжики святые, ритуал?!

В конце концов, это мой дом! Моего папаши… И без моего ведома, тайком… Впрочем, с эмоциями я справилась быстро. Просто напомнила себе, что у парня статус заоблачный, позволяющий ему открыто называть барона слизнем. Окажись здесь отец, думаю, был бы на положении слуги.

Поэтому я сказала то, что следовало сказать, однако от «шпильки» удержаться не смогла, хоть и сгладила её в последний миг:

— Очень сожалею. Если бы я знала, что заходить нельзя…

Честное слово, трудно ли дотумкать, что я принесу обед?

Парень упрёк принял и даже объяснил:

— Я надеялся, что мы успеем до вашего появления, Мили. Я бы и рад предупредить, но, к сожалению, абсолютное молчание одно из непреложный условий. Мили, не поймите неправильно. Я ни в коем случае вас не виню, но я расстроен.

— Мне жаль, — повторила я.

Интересно, что за ритуал. Но любые расспросы будут неуместны. Раз старались, значит нужен.

Оленёнок топнул, привлекая моё внимание, мотнул головой.

Теперь, когда он стоял спокойно, я почувствовала себя очень глупо. Кроха же! Чего я испугалась? Я присела на корточки, отставила тяжёлую корзину, с которой так и не рассталась, и протянула оленёнку ладонь. Он благосклонно обнюхал, пощекотав тёплым замшевым носом.

Охнула нимфа. Я почувствовала сначала укол, за ним обжигающую боль. Ладонь перечеркнула алая полоса, алым окрасился кончик рога оленёнка.

Всё-таки невинный вид обманчив, не зря боялась.

Прежде, чем я успела отнять ладонь, оленёнок высунул язык и слизнул мою кровь.

Я отняла руку, вскочила, но больше оленёнок агрессии не проявлял, переступил с ноги на ногу и повернулся боком словно предлагая погладить.

— Разве ты не должен быть травоядным?! — я посмотрела на ладонь.

Порез затягивался с удивительной быстротой. Кровь свернулась тонкой корочкой и тотчас осыпалась. От пореза осталась лишь тонкая полоска новой розовой кожи.

Оленёнок посмотрел на меня укоризненно, будто понял, что я сказала и был в корне не согласен с предложенным мною рационом.

— Может быть, вы мне всё-таки объясните? — обернулась я.

Парень, опираясь на локти, приподнялся, он потерял свой похоронный вид и таращился на меня с необъяснимым благоговением. Ён тоже больше не ругался, а нимфа зачем-то села на пол, на колени и низко поклонилась.

— Да что происходит?

Самым вменяемым оказался парень.

— Мили, вы не узнали жрицу заповедника Тишины Лета?

Я нахмурилась.

Что-то в памяти всплывало, но никак не хотело складываться в ясную картинку. Что-то про Туманную Арку, из которой приходят… Так я угадала с оленёнком?! Я опустила взгляд на самого настоящего мифического единорога, и он тотчас толкнул меня боком, требуя внимания. Я сомневалась, но всё равно протянула руку, чтобы его погладить. Кровь он уже слизнул, волноваться о безопасности поздно.

— И?

Я всё ещё не понимала.

Парень смирился с ролью энциклопедии:

— Мили, единороги совершенно особые существа, они носители жизни. Иногда они приходят на зов, если предложить им угощение и в благодарность дарят исцеление. Мне важно как можно скорее вернуться в столицу и заняться делами, в том числе и касающимися покушения, поэтому я приказал Ёну провести ритуал.

— Так почему нельзя было предупредить? — повторила я вопрос.

Парень слегка удивился, но спокойно продолжил разжёвывать прописные истины:

— Я же сказал. Если не будет соблюдено абсолютное молчание, единорог откажется прийти. Молчание не только в том, чтобы не произносить ни слова во время ритуала, но и в том, что нельзя никого предупреждать ни звуком, ни знаком, нельзя запираться. Единорог почувствует нарушение «естественности» и откажется приходить.

Какая тут рогатая скорая помощь водится… Я посмотрела на единорога с большим интересом, коллега всё же.

— А зачем ему моя кровь?

К парню вернулось выражение благоговения, под его взглядом я вновь почувствовала себя живым чудом.

— Единороги позволяют жрицам Тишины Лета заботиться о себе, не более. Изредка единороги решают стать чьим-то спутником. В истории известно всего тридцать восемь таких случаев. Ты будешь тридцать девятой.

— Но…

Единороги приходят через Туманную Арку. Может ли быть, что оленёнок всего лишь отреагировал на моё иномирное происхождение? Вероятнее всего.

— Но что мне с ним теперь делать?!

Жрица ещё раз молча поклонилась и приложила ладонь к груди, а затем жестами показала, что будет следовать за мной. За оленёнком — быстро поправила я саму себя, но в любом случае я благодарна за помощь.

— Спасибо, — сказала я ей и тоже поклонилась.

Оленёнку надоело ждать, он снова толкнулся. Следуя подсказкам жрицы, я взяла его на руки и подошла к тазу с мелко наструганным корнем. Оленёнок потребовал спустить его вниз и принялся уплетать лакомство, смачно хрупая на всю комнату.

Та-ак… Экзотическая живность плюс ещё один голодный рот, который я должна обеспечить.

И обед остывает! Мысленно ругнувшись, я подобрала корзину, поставила на стол. Накануне я просила Мрысью принести побольше мяса, но всё равно порции, рассчитанные на двоих, предстояло каким-то образом поделить на пятерых!