Гостья из котла (СИ) - Черная Мстислава - Страница 16

— Значит, путешествия по мирам реальны…

— Да.

Я вздохнула.

— Ты устала, — старуха чутко улавливала перемены моего настроения.

— Устала, — согласилась я.

— Будь нашей гостьей. Гай!

В шатёр ввалился давешний мальчишка.

— Гай, проводи нашу гостью к Магде и передай, чтобы Магда помогла Мель устроиться.

Судить рано, но по первому впечатлению приняли меня во сто крат лучше, чем я ожидала. Я поблагодарила старуху и вслед за мальчишкой покинула шатёр. Идти пришлось недалеко. За крытой повозкой горел костёр. Какой-то мужчина, вытянув к огню ноги, лениво бренчал на гитаре, не столько играя, сколько цепляя струны. У него под боком дремала женщина, ещё две о чём-то пересмеивались. Мельтешили дети всех возрастов.

— Магда!

Дремавшая открыла глаза.

— Магда, это Мель. Бабушка просила её устроить.

Женщина ничего не ответила, с удовольствием потянулась, а мужчина, на время отвлёкшись от терзания инструмента, подал ей миску. Мальчишка рванул обратно, а Магда удивлённо обернулась ко мне:

— Мель, садись. Чего стоишь, как чужая?

Магда зачерпнула из общего чугуна половником, налила мне похлёбки до краёв, протянула пару чуть подгорелых лепёшек и на десерт кинула в меня яблоком.

— Спасибо, — я присела с краю.

Радушие удивительно мешалось с равнодушием. Никто не пытался расспрашивать, задавать вопросы, разве что девочка лет одиннадцати-двенадцати разглядывала меня с нескрываемым любопытством.

Я спокойно поела. Если не считать чая, моя первая нормальная еда… Увидев, как я собираю со дна последние капли, Магда предложила:

— Добавки?

— Не стоит. Всё вкусно, сытно. Спасибо.

— Хочешь посидеть с нами или показать, где ты будешь жить?

Ответить я не успела.

— Магда! — из-за повозки выскользнул белозубый парень лет двадцати. — Магда, ты жестока! Ночь свежа, и звёзды ярко сияют. Как ты можешь предлагать девушке скучать в стороне?! Должно быть, ты Мель? — он развернулся, всмотрелся в моё лицо. — Ох, поглоти меня Провал! Красавица, я ослеплён и сражён в самое сердце! Ложусь к твоим ногам! — он и правда опустился на колено и протянул ко мне руки. — Сжалься над раненным тобой, не дай погибнуть! Не откажи, пойдём со мной, и я закружу тебя в танце, мы будем плясать всю ночь и песнями встретим восход.

Я слушала и никак не могла взять в толк, что происходит. Парень примчался как на пожар. То, что его целью была я, нет сомнений. Он сходу обо мне заговорил, ещё до того, как нашёл взглядом. Во внезапно вспыхнувшую страсть я ни за что не поверю, к тому же незамысловатые комплименты, сдобренные дешёвым пафосом отдают театральщиной, но никак не искренностью. Уверена, я не первая, на ком парень упражняется.

— Магда…

— Мель, если хочешь идти — иди, — пожала она плечами.

— Нет-нет. Признаться, я подустала.

— Ох, Мель! — парень так и не подумал подняться, он заломил руки. — Горе мне! Ослеплённый, я показал себя конченным эгоистом! Конечно, ты хочешь отдохнуть! Мель, я готов охранять твой сон!

— Не нужно, — напряглась я. — Разве мне здесь может грозить опасность?

— Мель, молю! Скажи, что у меня есть надежда на прощение. Я выполню любой каприз.

Оу.

— Совсем любой? — обрадовалась я.

Парень торжественно кивнул.

Не знаю, чего он ждал.

— Железок хочу, любых и разных. Хоть подковы тащи, хоть поварёшки, хоть кастрюли, хоть наконечники стрел. Металл любой. Но его должно быть столько, чтобы доверху наполнить два вот таких чана, — я указала на чугун, габаритами мало уступавший моему котлу.

— Эм?

Парень опешил.

— Нет? Какая жалость. Магда, проводи, пожалуйста.

Парень подскочил на ноги:

— Мель, я всё сделаю! Я на три чана железа соберу!

Я только хмыкнула.

— Кто он? — спросила я, когда мы отошли.

— Шен.

Исчерпывающе.

— Мель, пока поживёшь при мне, а там видно будет. У меня кибитка как раз свободная.

Магда указала на небольшую, но высокую повозку. Довольно высокая платформа, подозреваю, служит багажным отсеком. Место для возницы — своеобразный «предбанник», а дальше крытая «комната», причём деревянная дверца в наличии. Особенно меня порадовало, что изнутри можно закрыться на крючок. Слетит он с одного удара, но тут вся повозка далеко не крепость.

Пол прикрыт драной рогожей, у одной стены составлены сундуки и свалены мешки, большей частью пустые. У противоположной стены… Наверное, матрац, прикрытый попоной. Второй попоной предлагалось укрываться. Подушки нет, но это ерунда, плащ сверну под голову.

— Спасибо!

— Да что ты заладила? За что спасибо?

— Я издалека, очень издалека. И привыкла к иному укладу.

— Отвыкнешь. К чему церемонии? Мы здесь живём просто.

Я ещё раз огляделась, распахнула плащ.

— О?

Магда впервые проявила эмоции, а я слегка смутилась.

— Другой одежды не было.

— Сейчас принесу!

Магда не ушла, а умчалась, и вскоре притащила целый ворох вещей, вывалив передо мной без всякого порядка платья, блузы, юбки, кофты, шали, туфли, причём некоторые непарные, пояса, тряпичные сумки, платки, шаровары. В общую свалку попало даже монисто. Я вытащила украшение.

Одно дело — дать вещи, другое — отдавать украшения. Пусть монисто не выглядит золотым… Магда не отреагировала, точнее отреагировала по-своему:

— Если пойдёшь танцевать, хорошо звенеть будет.

Я кивнула. Раз «спасибо» ей не нравится, промолчу.

Магда подсказала, что завтракать я буду у неё, что за водой для умывания надо идти к колодцу… Я запоминала. Я давно поняла, что про мультиварки и стиралки можно забыть. Быт в стиле «удобства на улице» не моё, но я привыкну. Куда я денусь? Хотя, конечно, ванна в доме господина Тая привлекает куда больше.

Мысли перепрыгнули к волокуну. Вспоминая, как он злился, как спас меня от леди Сании, как помог добраться до тех, кто мне помог, я машинально сгребла принесённые Магдой вещи в сторону, забралась под попону, повернулась на бок. Глаза сами собой закрылись. Слишком много для одного дня. Я устала. А мысли бестолковой каруселью вновь крутятся. Яд… Я должна помочь господину Таю хотя бы из благодарности. И вообще, побольше бы таких людей как он.

У повозки со стороны входа звякнуло.

Некоторое время я лежала, прислушиваясь. Позвякивания продолжались пару мину, и хотя в повозку никто не ломился, мне стало неспокойно. Настолько неспокойно, что сон слетел. Я даже села, послушала ночь ещё немного. До меня долетала приглушённая музыка, смех, гомон. Ничего металлического больше не слышалось.

Но спокойствие уже было потеряно.

А вдруг, когда я засну, ко мне вломятся? Вряд ли стоило опасаться всерьёз, всё же меня признали гостьей, позаботились.

Не выдержав, я обернулась. Котёл всё ещё был покрыт трещинами и сколами, но самые серьёзные «раны» уже затянулись, и пребывание в «железном» обличье было не слишком болезненным. Лучше потерпеть физическое неудобство, но расслабиться, и ни гвалт вечного праздника за тонкими стенами повозки, ни воспоминания о господине Тае, вероломно отравленном преследующей его женщиной не помешали мне заснуть крепким лишённом сновидений снова.

Я проснулась не рано, когда я открыла глаза, из окна лился яркий свет давно разгоревшегося дня. По внутренним ощущениям было около десяти утра, однако снаружи царила тишина, что, впрочем, не удивительно. Если пляски длились до рассвета, то оживать площадь начнёт ближе к полудню. Я вернула человеческий облик, потянулась.

— С добрым утром, — поздравила сама себя.

В свете солнца изнутри повозка выглядела по-настоящему неплохо. Жить можно и даже с некоторым комфортом. Для меня, собиравшейся в автотур, условия были более, чем приемлемыми, но всё же задерживаться у гостеприимных детей дорог не хотелось, я больше городская девочка, чем вечная странница.

Взгляд упал на гору вещей, притащенных Магдой. Вспомнив её реакцию при виде мужской одежды на мне, я смирилась с необходимостью переодеться. Вытащила из вороха тряпья юбку. Широкая — крой «солнцем» — красная с синими цветами, она была слишком кричащей. Если бы юбку можно было «уравновесить» спокойным верхом, я бы её вполне надела. Но увы, кофты и блузы не уступали юбке в аляповатой яркости.