Дорога за грань (СИ) - Талан Ольга - Страница 62

Венки:

От штаба до дома я тоже топал пешком, осмысливая происходящее. Экома наказание не обидело, он даже подыграл перед Торесом и это при том, что я зашёл дальше, чем собирался. Ёк! Я не привык отказывать себе, когда возбуждён. Почему я так возбудился? Программирование действовало? Или может действовало то, что Эком наконец перестал артачиться и продемонстрировал желание. Меня всегда возбуждало чужое желание по отношению ко мне. Хотя настолько сильное возбуждение... нет, думаю, всё-таки это у меня чересчур сильная реакция на запах.

Кроме того, меня слегка удивило поведение Экома после секса. Обычно он выглядел злым, подавленным или показательно холодным. А тут отвернулся от меня и расслабился, как будто собирался подрыхнуть пару часов.

Из всего этого можно было подвести некоторый итог вчерашнего эксперимента. С некоторыми оговорками его можно считать удачным: эльфик был в моих глазах привлекательным, и у меня на него очень даже стояло. Будем считать, что свою ложку "Любви" я в эти отношения уже вложил.

Ладно, завтра нужно было опять лететь в центральный порт сектора. Во-первых, там третий день сидит какая-то новая ученица, опознать, которую самостоятельно куклы не смогли. Во-вторых, сегодня прислал сообщение один из моих агентов-кукол в портовых барах. И с этим сообщением нужно было разобраться подробно: возможно, нам грозила опасность. Заодно на корабле разберёмся досконально со всеми тонкостями моих новых реакций на Экома.

Поднявшись к себе, я на автомате скидывал вещи, нужные для поездки, и только минут через пятнадцать остановился, понимая, что что-то не так. Было тихо, за окном, в саду стрекотали насекомые, клубился туман... а где мои женщины? Ёк, я пришёл домой, а мне ещё никто ни разу не рассказал, какой я деспот и извращенец! Юбля! Меня вдруг осенила мысль, что я не видел Файну с самого утра. Я действительно бездушный деспот! Бедная девочка, может, сидит, забившись в дальний угол, и до сих пор не может отойти от шока, а я всё утро радовался, что никто не пришёл меня пилить.

В несколько прыжков я преодолел расстояние по коридору и лестнице до комнаты Файны. И без стука ворвался.

Она была у себя. Сидела за столом перед маленьким раскладным компьютером и что-то писала. Увидев меня, тут же вскочила, закрывая собой экран. Я остановился:

- Прости. Мне нужно было постучать. Просто я заволновался, что тебя не видно.

Она смущённо улыбнулась:

- Да ладно, я ведь тоже к тебе без стука ворвалась вчера. Думаю, мне надо извиниться. Я как-то не подумала, что ты серьёзно про любовника...

Она не была напугана, скорее смущена. А ещё умудрилась сказать три предложения и ни в чём меня не обвинить.

- С тобой точно всё хорошо? Я подумал, что тот нож тебя сильно напугал...

Она поморщилась:

- Ещё как напугал! Но я сама виновата, ты ведь предупредил, что этот дядька опасен... - она поджала губы. Я всё больше волновался. Её как будто подменили. - Венки, Лия сказала, что мне ещё и перед ним извиниться придётся. Думаешь, это обязательно?

- Необязательно, он не обиделся, обойдётся и без твоих извинений... - И тут меня прошибло прозрение: - Файна, а ты когда разговаривала с Морок?

- Вчера. Я когда от тебя выскочила, побежала к ней жаловаться. А Лия меня саму отчитала.

Юбля! Я смотрел на мою маленькую Файну, так непохожую сегодня на себя, и меня грызли самые нехорошие предчувствия. Морок ведь мне уже намекала, чтобы я разобрался с конфликтами с женщинами. А я пропустил мимо ушей. Чёрт! Неужели она потеряла терпение и решила вмешаться?!

Эком:

Как и ожидалось, вечером пришла Палма:

- Спешишь проверить перед поездкой, не задумал ли я чего гадкого?

Она не обратила внимания на мою язвительность:

- Мне сказали, что Адениан обидел Кэро, и вы подрались, а Венки за это тебя сильно выпорол.

Я усмехнулся:

- Ты хочешь услышать официальную версию?

- Нет, я хочу твою версию. Официальную версию оставим более доверчивым

Врать Палме не хотелось. Да и зачем? Она всё равно узнает всю правду, если захочет. Причём узнает не только действия, но и чувства. И даже то, что у меня слегка болит побитая спина, но единственная ассоциация с этой болью вызывает вовсе не злость или стыд, а прилив крови в пах.

- Да, я спровоцировал Адениана на драку и слегка его разукрасил. Потому что он мразь и посмел втоптать Кэро в одну грязь со мной. А Веникем... Веникем сказал, что полностью меня поддерживает в этом, но как профессиональный лжец прикинулся, что наказал.

Палма улыбнулась. Улыбка эта была не как обычно - сахарная, а совсем другая. Так улыбается шпион, вытащивший карту прямо из кармана вражеского генерала. Так улыбается минёр, глядя, как вражеские войска двигаются на обработанный им участок дороги.

- Ты нашёл с ним общий язык?

Я задумался. Нашёл ли я подход к Веникему? Нет. Можно сказать, он до сих пор самая непонятная мне фигура. Сильная и слабая одновременно. Но иногда он играет за меня... да, в случаях, когда я играю по его правилам. Кукловод хренов!

- Скажем так, я на пути к этому.

Палма улыбнулась ещё шире.

- Я знала, что ты найдёшь способ повернуть эту ситуацию в свою сторону. Ты молодчина!

Вот чему она радуется? Она хочет, чтобы я прибрал к своим рукам власть здесь? Она настолько верит мне? Или... Нет, верит она скорее своему контролю надо мной.

- Палма, - мне очень хотелось спросить это вслух, в глаза, напрямую. Я понимал, что такой вопрос может вызвать злость или недоверие, но мне хотелось увидеть честное отношение к себе. Без всех этих масок. - А что ты сделаешь, если поймёшь, что я собираюсь предать тебя или отказаться от договора с тобой, ну, или ещё что такое?

- Что сделаю? - она оскалилась в улыбке. Это был именно оскал. И на её бабском лице смотрелся он, как оскал сумасшедшей. - Воспрепятствую. Прирежу твоих пособников, разнесу порт, куда ты задумал уйти, устрою массовое самоубийство армии, к которой ты задумал присоединиться... если не поможет, увезу. И пусть тётка грозится мне вслед, чем хочет. Потерять тебя я не могу!

Она сгребла меня в охапку, обнимая:

- Но ты не станешь этого делать. Ты слишком умный, чтобы совершать такие необдуманные поступки. Ты скорее научишься играть, не нарушая правил, не бросая меня.

Это была и угроза, и мольба одновременно. И в обе стороны я верил на все сто. Верил в то, что она легко вырежет порт или армию, не потому что враги, а потому что я предпочёл их ей. И верил, что если останусь, она будет продолжать мне по-своему помогать. И сейчас мне начинало казаться, что Палму я понимаю. Так мужчина удерживал бы женщину, способную родить ему сына. Без лишней злости к ней, но железной хваткой. Не нежничая, но и защищая от чужих мечей. Смог бы я простить женщину, однажды подставившую меня, если бы она была одной из немногих, кто мог от меня родить? Ведь пусть чисто биологически неолетанкам подходит любой мужчина, но Палме нужны не просто дочери, а дочери, способные к Ар. Возможно, она действительно говорит правду, и я тот редкий кадр, кто может ей сделать именно таких дочерей. И дело тут не в генах, а в вещах далёких от материи, в чём-то, что роднит расы розовой крови... Это бы всё объясняло.

Я тихо вздохнул:

- У меня сбежала та рыжая женщина.

- Ты её напугал. - Она сказала это без злости и без сожаления. Просто констатируя факт.

- И что теперь?

- Она живёт на моей половине. Ты всегда можешь зайти и уговорить её вернуться. Только по-доброму уговорить.

Я усмехнулся:

- Посмотрим, когда обратно прилечу.

Венки:

Я опустился на колени, прижимаясь к ногам Морок. Она, улыбнувшись, потрепала меня по волосам. Это на Даккаре люди могли быть равными по положению. И даже если положение было неравным, подчиняясь, воины никогда не опускались на колени. Арнелет не терпела и не понимала равенства. Если взять наугад двух человек из неолетанского рода, то из них один должен был хоть иногда опускаться на колени перед вторым. Даже среди Великих была чёткая иерархия, и мама иногда вставала на колени перед Перлиадой и Энастенией, а Растенья вставала на колени перед ней. Впрочем, положение ами могло меняться, падать или наоборот возвышаться, а вот положение мужчины определялось один раз и на всю жизнь в момент заключения брака. Я принадлежал Морок целиком и полностью, и сколько бы свободы она мне ни давала, всегда оставался её собственностью. Напрягало ли меня это? Само по себе нет. Я из тех людей, кто верит, что неважно, кто приклоняет колени, важно, кто контролирует ситуацию. Хотя само стояние на коленках я не люблю. Если уж и следовать букве Арнелетовской традиции, то я предпочитаю сидеть на коленях Морок, а не стоять на своих.