Выбери любимый жанр

Выстрел рикошетом (СИ) - Талан Ольга - Страница 12


Изменить размер шрифта:

12

Он довольно ухмыльнулся:

- Кто-то клялся, что не хочет секса.

И сам при этом подставлял эту самую шею под мои поцелуи.

- Это было сказано полчаса назад. Теперь хочу.

Мева была его основой и стержнем. И это было так неожиданно и так сладко. Маркус легко отзывался на прикосновения, они забавляли его и заводили. Пошло шутил, слегка охрипшим от возбуждения голосом, раскрывался под моими ласками и, в то же время, как будто всё сильней излучал, давил как-то внутренней энергией, похотью, которая, казалось, готова в любой момент сорвать барьеры и наброситься на меня с первобытной жаждой. В конце концов, он практически рыкнул:

- Чёрт, я хочу тебя видеть! Сними с меня эту чёртову повязку!

В глазах горело что-то дикое. Он резко развернулся, опрокидывая меня на подушку, целуя, сильно, жадно лаская так изголодавшееся по этой жажде тело, вторгаясь...

Маркус:

Ага, чтобы пожрать, нужно помыться! Женская логика! Войдя в ванную, я остановился перед зеркалом. Мой вид в ошейнике и простыне был если не тупой, то, как минимум, уморный. Дурацкая ситуёвина! Тупейшая! Нет, не то, чтобы я никогда в жизни не прогибался вот так под женщину, прогибался, и даже бывало сильней, просто... я давно считал, что прошел этот возраст.

Я родился... а чёрт его знает, где я родился! Из своего раннего детства помню только, как лазил везде по кораблю, а отец постоянно бил меня по рукам, чтобы я не трогал приборы. Когда мне было шесть, он сдал меня в приют при храме "Конца времён". Там была приличная школа. Монахи называли ересью почти все гуманитарные науки, но зато к естественным и точным относились с фанатичным уважением. Считать в уме и пользоваться паяльником меня обучили раньше, чем я смог самостоятельно написать на бумаге собственное имя.

Отец приезжал примерно раз в год: грязный, как мне тогда казалось, и всегда немного бухой. Я всегда ныл ему, наконец, забрать меня с собой... Когда мне было тринадцать, он пропал. Я сначала ждал, конечно, а в день своего пятнадцатилетия сбежал его искать.

Не знаю, каких богов стоит благодарить, что за последующие три месяца я... хм, существенно не пострадал. Меня несколько раз изнасиловали, причём один раз это был мужик, такая смердящая махина с членом наперевес. Меня пытались продать... несчётное количество раз били. Несколько суток я был при смерти: валялся в каком-то сыром подвале с мыслями, что к утру сдохну, а за окном, как сейчас помню, падал первый в том гадком году снег, разлапистые такие пушистые снежинки. Но всё обошлось. Такие дворняги как я, вообще, живучи. Тогда, в конце концов, чертовка судьба привела меня к Гэле, суровой такой женщине-мионке, бороздившей космический холод на стареньком Открывателе. Гэла взяла меня помощником. Ну, это так называлось! По сути же, первый месяц я отъедался и валялся на её широкой постели, составленной из четырёх оружейных контейнеров с чертовски тогда нравившейся мне пушистой и мягкой зелёной шкурой сверху, черт знает, какого зверя. Потом она взялась учить меня делу пилота и механика. Её развлекало возиться со мной. Кусать меня за ухо, объясняя карты навигатора. Шлёпать по заднице, пока я пытался запомнить управляющие клапаны шлюзов. Стиснув меня в своих по-мионски обширных объятьях, досконально объяснять почти в каждом порту, что мы сейчас чиним, почему оно накрылось, и как вернуть этот узел к жизни, не имея средств на запчасти.

Я ушёл от неё в девятнадцать лет. Решил, что достаточно взрослый, чтобы жить в этом мире самостоятельно, не прикрываясь широкой спиной взрослой женщины. Фактически, тогда Гэла дала мне возможность повзрослеть, разобраться, что к чему в реальном мире, научила всему, что я знаю о кораблях и пилотировании. А ещё о том, как удовлетворить женщину.

Потом меня кидало по миру. Я всё-таки пытался найти отца, но о нём давно никто ни черта не слышал. Меня били, кидали с контрактами. Один раз продали в рабство, и я полгода пахал на шахте, пока не сбежал. Три года назад я, наконец, смог купить себе собственный корабль. Потом два месяца махания ключами, кувалдой и паяльником, и эта колымага поднялась в космос. Со мной, единственным капитаном на борту.

За всё это время я не раз спасался от нехилых проблем, ну или просто упрощал себе жизнь тем, что вовремя натягивал улыбку и вставлял какой-нибудь нужной тётке. Это был способ выжить. Они звали меня "милым мальчиком", а я каждый раз уверял себя, что ещё год - и повзрослею, и буду, наконец, вести себя, как полагается мужчине.

Последние два года таких дел действительно почти не было. И тут этот абсолютно тупой залёт с воздушниками. Чёрт!

Я посмотрел назад в комнату, не до конца прикрытая дверь давала возможность видеть спину белобрысой. Я, конечно, трахну её, вариантов у меня как бы особо и нет. Может быть, она даже поимеет совесть и не станет больше меня запирать и морить голодом. В конце концов, голодный любовник раньше падёт. Просто я ещё раз перешагну через себя и трахну.

Завтрак перешёл в секс. Я слегка повыделывался, провоцируя белобрысую, но она тоже отмочила: какими-то ягодами меня с рук кормить начала. У меня от одного этого действа встал.

А уж когда она меня всего выцеловывать стала, тут, вообще, крышак сорвало.

Лежу, отдыхаю после траха. Глаза мне в финальной части развязали, руки тоже. Смотрю на белобрысую, прикалываюсь про себя. Лежит такая довольная: руки-ноги раскинула, ладно кровать тут огромная.

Вообще, бабёнка она красивая. Не сравнить с тем, что я трахал в последний раз, чтобы получить пропуск на вылет, и уж тем более, не сравнить с мионкой. Те вообще кубические женщины. Эта же мне попалась чуть пониже меня ростом, спортивная, но не так чтоб накаченная, скорее подтянутая вся, упругая. Фигура классная. Если не знать, как она ловко парней скручивает, так, вообще, славная кошечка, белая пантера. Грудь такая маленькая, аккуратненькая, как раз под руку, талия, животик идеально ровненький, задница отпадная... Я усмехнулся. Ну, по крайней мере, в этот раз трахать её не такая уж и трудная задача. Если договоримся по-хорошему, буду вспоминать это приключение с улыбкой. Может, и выкручусь даже из этой ситуации, как-нибудь по-быстрому.

Белобрысая очухалась и повернулась ко мне. Сначала хитро поулыбалась, потом вдруг скривилась:

- Маркус, пошлость-то какая, опусти глаза!

Интересно, чем это ей мои глаза не понравились?! Пошлый я, видишь ли! Я даже и не сказал ничего такого!

- Что пошлого-то? То, что голый лежу? Вот сама и трахайся с одетыми!

Белобрысая хмыкнула и перекатилась ко мне:

- В том, что ты голый в своей спальне, где тебя больше никто не видит, нет ничего пошлого. Даже, наоборот: это очень красиво и высоко эстетично. У тебя восхитительная фигура. - Говоря это, она собственнически так погладила мой пресс и грудь. - Пошлость в том, что ты смотришь мне в глаза. Когда мужчина смотрит в глаза женщине, это вызов, предложение себя... а это пошлость. Опусти глазки.

М-да, дура и не лечится! Я перевернулся на живот: не хочет, чтоб я на неё смотрел, пусть гладит меня сзади.

Глава 5. Девушка-нэрми

Темай:

Утром я была у своей новой подопечной. Девушка оказалась не то, что молода, вообще, ребёнок: лет двадцать - двадцать пять на вид. Пониже меня ростом, с пшеничным оттенком волос и веснушками на носу. Она мило куталась в халат и сонно улыбалась.

- Доброе утро, директор Джесика. Меня зовут генерал Темай. Надеюсь, я тебя не разбудила. В твоём доме пока нет трансляции, так что я не имела возможности узнать, встала ли ты уже.

Малышка моргнула, видимо стараясь проснуться:

- Эээ... здравствуйте, генерал. Очень приятно с Вами познакомиться. Я проснулась... Заходите.

Она ещё раз встрепенулась и подавила зевок.

- Я завтракаю. Хотите составить мне компанию?

На столе, в гостиной, стоял чай, вазочка с печеньем и ещё какие-то сладости. Я прошла в комнату, располагаясь в кресле:

12
Перейти на страницу:
Мир литературы