Полёт на Тлындыр (бонус к Дороге за гранью) (СИ) - Талан Ольга - Страница 1

Межпланетный новый год в хайме не справляли. Суани больше уважали свой праздник большого солнца и считали началом года его. Даккарцы традиционно отсчитывали год от весеннего половодья, что по всем астрономическим вычислениям всего на неделю опережало это самое «большое солнце». А межпланетный день, когда год прибавлял единицу, был просто днём, когда год прибавлял единицу. Поэтому, когда во всех портах космоса разномастное сообщество наряжало деревья и пьянствовало, в порту Белых скал был обычный день.

В этот самый обычный день мы летели в порт Тлындыр. Обычный день, обычная деловая поездка.

Когда я поднялся на корабль, Эком уже валялся на кровати, прямо в одежде,  раскинувшись звездой.

— Мне воспринимать это как приглашение?

Он скосил на меня один глаз:

— Куклы за штурвалом проинформированы. Порт Тлындыр оповещён о нашем завтрашнем прибытии. Все документы на столе. Не понравится договор, там есть ещё два в папке. Будешь трахать — не буди, я трое суток не могу выспаться.

Я заглянул в рубку. Куклы действительно активно переговаривались с диспетчером и готовили корабль на вектор взлёта. На столе лежала папка с бумагами, но разбираться в них сейчас не было никакого желания. Мне хотелось если не праздника, то хотя бы милой болтовни. Я повалился на кровать рядом с Экомом.

— И кто такой злой не давал тебе выспаться аж трое суток?

Эком перевернулся на спину:

— Два дня назад это был ты, которому ни жить, ни быть вдруг понадобились к утру планы производства.

— Ну, они давно были нужны.

— Но ты соизволил об этом сказать только накануне, ночью. Назвать это время вечером язык не поворачивается.

— Да ладно! Время было ещё детское. Нет?

Эком скосил на меня глаза, видимо, пытаясь просверлить ими во мне дырку:

— Ну, ладно. Я такой злыдень и не дал тебе поспать. Признаю свою вину. А кто был злыднем в остальные ночи?

— Позавчера у моей Гейль орала дочка, и я забрал её пацана спать к себе. У этой мелочи явно моторчик в заднице, он вертелся и прыгал почти до утра.

Я наигранно вздохнул:

— Да уж! Злыдень!

Эком фыркнул, никак не отреагировав на эту шутку.

— А вчера вернулась Палма. Я ей предлагал, так же как тебе, воспользоваться моим телом, не нарушая процесс сна, но договориться не удалось, пришлось до рассвета трахаться.

Я сел на кровати:

— Морок действительно передаёт ей ордена генерал-капитана Ар?

— Насколько понимаю, да. Против только Очарование. Все остальные, имеющие право голоса, поддержали.

— Почему они не выбрали кого-то постарше? Ту же Очарование или Зов?

— Ну, на самом деле, я считаю, это самый правильный выбор.

— Почему? Предполагаешь, что тебе будет проще проталкивать свои идеи такому главе подразделений Ар.

Эком закинул руки за голову:

— Не в этом дело. Что Палма, что Морок вполне разумны и восприимчивы к здравым идеям.  А мои идеи всегда здравые! Дело в другом. Морок тренер. Она не зря рвётся столько лет заниматься только школой Ар. Это её профиль. Очарование великолепный мастер программирования, Зов знаток трав и стратег, но только Палма из них воин. Всё старшее поколение Пустыни научилось убивать против своей природы, для них до сих пор любая операция это молитва по павшему врагу. Палма, как и Ретка, уже другие. Они идут в бой, потому что могут победить, а не потому, что этого боя нельзя избежать. Уверен, с Палмой во главе подразделения Ар, мы наконец получим действующую армию, вооружённую этой магией. И вообще, — он сцапал с моей половины кровати ещё одну подушку и подложил её под шею, — если уж рассуждать о безумных назначениях, то я бы начал с твоего сына, получившего ордена командора подразделения Ар.

— Ну, в первую очередь, он сын Морок. И её ученик. Его уровень вполне достаточный для этого поста.

— Он даккарец! Как даккарец может оказаться самой подходящей кандидатурой на ордена одного из восьми командоров Ар?

— А кого было ставить? Мейдалин уехала.

— Вот, мы подходим к сути проблемы.  Почему мы подготовили бойца, а она, получив звание мастера, свалила в Клинки. Зачем ты её отпустил?

— Как будто я мог её удержать? Она неолетанка! Они не привязываются к роду. Вырастают и уходят. У них природа такая!

— Кто-то шесть лет назад хвастался перед стариками, что вырастит армию?! Где твоя армия, если её сильнейшие воины сваливают?!

Я пожал плечами:

— Насчёт Данко ты всё равно не прав. Девятнадцатилетний даккарец на голову разумней двадцатилетней неолетанки.

— Да я не говорю, что Данко совсем плох. Просто это деградация войск Ар! Они вырастают и уходят! Остаётся фикция.

— И как командир Данко раз в десять лучше. С него хоть спросить можно.

— О да. Командир он! Скажи мне, как он командует двумя десятками Суани возраста до тридцати лет. Тем, что трахается с ними со всеми?

— Ну, секс тут не мешает… Тем более это его образ жизни, а не для управления подразделением.

— Образ жизни? Называй вещи своими именами, командир. Твой сын – шлюха! Это даже младшей школе понятно.

— Это его выбор.

Эком некоторое время молчал. Спать он явно уже передумал, просто лежал и смотрел в потолок. Двигатели корабля ревели, завершая выход на вектор.

— Может, нам пара начать брать парней из других братств?

Я удивился. Мои мысли были направлены куда-то совсем в другое место и никак не хотели возвращаться на этот круг проблем братства:

— Зачем?

— Чтобы у нас не сбегали молодые мастера. Ну, вот скажи мне, начерта она рванула в Клинки? Ну, понятно же, что трахаться! Индман один её не потянул, а больше не с кем.

Я пожал плечами.

— Не думаю, что дело в свободных мужчинах. Они так устроены: вырастать и улетать. Просто надо как-то сделать, чтоб нагулявшись, они возвращались.

— Когда она нагуляется? К тридцати?

Ответа у меня не было. Да и не было никакого желания сейчас копаться в этом. Корабль уходил от порта Белых скал в открытый бесконечный космос. Где-то тут через несколько часов невидимые часы мира прибавят ему ещё один год.

Я забрал у Экома одну подушку и тоже улёгся. Какое-то время мы оба молчали.

— Вообще, сегодня межпланетный новый год. Я хотел отметить как-то.

Он отмахнулся:

— Завтра прилетим на Тлындыр, тебя там и напоят, и повеселят по этому поводу. А сегодня, извиняй, я затрахан по не могу.

Я изобразил наигранное удивление:

— Кто тебя затрахал?! Почему без меня?!

Эком рыкнул:

— То, что ты принял волевое решение не трахаться со мной в хайме, чисто твоё решение, твоя конспирация, я тут ни при чём. А затрахан я, уже сказал: Палмой, пацаном с моторчиком и твоим отчётом, — он помолчал: — Может, всё-таки начнём брать парней из других родов? Может, хоть часть останется?

Я разглядывал потолок каюты:

— Суани не согласятся. До конца восхождения у них паранойя на любой лишний язык и уши. Да и ты сам, видать, не очень представляешь, что тут будет лет через пять.

— Можешь меня просветить.

— Ещё пять-семь лет, и проблемы, типа пацана с моторчиком, покажутся тебе цветочками. Дочери начнут входить в возраст взросления Мевы.  Тринадцатилетние неолетанки это нечто с абсолютно отключенными мозгами. Нечто, вдруг переставшее слушаться фати, которой ещё вчера смотрело в рот, и теперь оно думает только о сексе и насилует всё, что движется.

— И как неолетанская культура полагает с этим справляться?

— Реального опыта не имею. Извини. У моей матери никогда не было больше одной дочери такого возраста. И обычно она смотрела за таким ребёнком сама или поручала старшим сёстрам. У нас так не получится. У нас их будет слишком много. А теория управления хаймом советует закупить рабов мужского пола (помоложе и не особо мускулистых, чтоб сдачи не дали) и вместе с взрослеющими дочерями изолировать их в «грейс поне». Рабы выживут не все. Хотя неолетанки даже в таком возрасте не агрессивны… просто настойчивы.