Укради мои слёзы... (СИ) - Светлая Лана - Страница 5

Нет никаких атрибутов, в виде хрустального шара, свечей и прочей лабуды, которая намекала бы на «профессионализм» хозяина кабинета.

Я ещё в первую нашу встречу с удивлением обратил внимание на убогость помещения.

Район, в котором находилась пятиэтажная хрущовка с пристройкой, расположен на самой окраине города, да и считался не совсем благополучным. Пристройка представляла собой помещение с коридором, в котором находились около восьми дверей. Следуя за сестрой к самой дальней, я читал таблички, которые там висели: парикмахерская, ремонт обуви и ремонт сотовых телефонов. Всё. На остальных отсутствовали какие-либо опознавательные признаки, включая кабинет Дианы. И не понятно, то ли они пустуют, то ли там принимают такие же особы, вроде этой целительницы.

Сам коридор тоже производил гнетущее впечатление. Длинный, еле освещенный двумя лампочками, стены которого не видели ремонт — да даже, похоже, обычной покраски — уже лет так тридцать.

И когда мы зашли в кабинет, поздоровались, и я уселся опять в угол комнаты на знакомый стул, вид которого вызывал серьёзные опасения о том, что он выдержит мои габариты и не развалится прямо подо мной. Мне кажется, я даже дышать старался через раз, чтобы не спровоцировать этот предмет столярного производства.

Вернулся к своим думам, которые занимали меня сейчас.

Если предположить, что Диана тратит все деньги на себя — тоже ни черта не сходится. На лице минимум косметики: чуть подведены глаза, тушь и блеск для губ, даже не помада. Одежда — видно, что не сильно дорогая, купленная, скорее всего, даже не в магазинах, а на каком-нибудь рынке.

Вот и интересно — куда же тогда тратит эта женщина деньги, полученные в довольно большом количестве от доверчивых дураков?!

Надеясь на то, что в папке, которую мне дал начальник безопасности на Диану, и которую я взял с собой, найдется ответ — открыл и стал читать.

Итак, что мы имеем на неё: тридцать один год, не замужем и никогда не была, окончила торгово-экономический колледж, получила там корочки бухгалтера, работала в трех фирмах по своей специальности, в двадцать пять лет уволилась и с тех пор больше никуда не трудоустраивалась. Видимо, последние пять лет живет на то, что получает за своё лечение.

Что дальше?..

А вот это уже интересно. Живет со своим сводным пятнадцатилетним братом, которому приходится опекуном, и который, судя по прочитанным данным, является инвалидом с рождения. Многие медицинские термины из сведений про брата даже не знал, но чем он болен было немного понятно — что-то с позвоночником и передвигается парень на коляске.

Пытаясь найти сведения про их родителей, я стал перелистывать бумаги в поисках нужной информации. Её оказалось немного: общая между Дианой и братом мать, местожительства которой было не известно, про отцов вообще никаких сведений.

Переваривая в голове прочитанные данные, я закрыл папку и посмотрел на женщин.

Та всё еще «лечила» мою сестру. Как и в прошлый раз, сестра стояла возле Дианы, оголив живот, а та, в свою очередь, закрыв глаза, прижимала руку к телу сестры. И это длилось уже минут пятнадцать.

Зашибись лечение!

Хотелось хмыкнуть презрительно — так, чтобы Диана услышала, но не мог.

Марина еще в машине по пути сюда строгим голосом предупредила, что позволь я хоть какой-то отрицательный жест в сторону Дианы, и уж тем более слов, то это последний раз, когда она меня берет с собой. И вообще — на меня она сильно обидится и не будет мне прощения до скончания веков.

Вот и приходилось сидеть тихо, как мышка. А из слов — с моей стороны были произнесено сухим и официальным тоном только «Здравствуйте», когда мы зашли в кабинет.

Прошло ещё минут десять, прежде чем Диана открыла глаза и убрала руку. Когда сестра поправила одежду и отошла, она откинулась на спинку стула со словами:

— Марина, жду вас теперь в четверг в это же время.

Я нахмурился, когда увидел лицо Дианы. Пристальным взглядом подмечал, что на её висках и лбу выступила испарина, а бледность лица, которой не было ещё пять минут назад, видна просто невооруженным взглядом.

Я постарался задушить в зародыше волнение и тревогу, которые появились в этот момент. Странные чувства, которые я не должен испытывать к ней. Словно она человек, который мне небезразличен, и о котором хочется позаботится, когда тому плохо.

А Диане было плохо. Даже Марина это заметила.

— Диана, вы в порядке? — тревожно спросила сестра у Дианы, озвучив то, что я не решался произнести. — Выглядите так, словно вам плохо.

— Не стоит беспокоится, — слабая улыбка мелькнула на губах девушки, и тут же пропала. — Через пять минут всё будет в порядке. Так бывает иногда после…

Она замолчала, почему-то быстро взглянув на меня.

— Увидимся в четверг, — тон у Дианы был такой, что стало понятно — нас выпроваживают.

Марина, с сомнением смотря на хозяйку кабинета, направилась на выход. Я же подошел к столу и, положив конверт с деньгами — оплатой за сегодняшний сеанс — всё же спросил, не удержавшись:

— С вами точно всё в порядке?

— Бывает и похуже. Переживу, — с иронией в голосе произнесла она. — Прощайте!

Это что — намёк на то, чтобы я больше не появлялся?

— До скорых встреч, — ледяным тоном произнес я, даже не скрывая усмешки на своем лице.

Где же твоя, Диана, способность заглядывать в будущее, которое ты с таким блеском продемонстрировала при нашей первой встрече? Когда уверенно заявила моей сестрёнке, что дети у той будут, да и не один, насколько я помню.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Почему ты не можешь применить её, эту чудо-способность, сейчас и увидеть, что эта не последняя наша с тобой встреча?!

Я и без всяких способностей могу сказать, что мы еще обязательно встретимся.

Хочешь ты этого или нет!

— Сегодня Илья возвращается, — голос сестры звенел от радости. — Так что, к Диане я с ним поеду. Освобождаю тебя, братик, от данной обязанности, которая тебе как кость в горле.

Я мысленно чертыхнулся.

Ведь хотел продлить зятю командировку, чтобы самому ещё походить с сестрой к этой женщине. Только закрутился на работе, стараясь сделать по максимуму, прежде чем отправлюсь в деревню, где Диана проживала, и где вот уже три дня находился начальник службы безопасности, собирая информацию.

Звонить я Мише в эти дни не стал. Мы договорились так: он позвонит мне только в том случае, если будет что-то прям экстраординарное про Диану, если же нет — дожидается моего приезда.

— И во сколько сегодня… сеанс лечения? — очень сильно постарался, чтобы последние слова не прозвучали с иронией. — Илья успеет прилететь? Может, давай уже сегодня я с тобой схожу. Вдруг он после перелета захочет отдохнуть?

— Нет. Он сказал, что сам пойдет, — судя по всему, мои старания не прошли даром. Иронию она не услышала, так как голос был не возмущенный. — Я-то думала, что ты вздохнешь с облегчением, когда уже не нужно будет ехать со мной, а ты сам напрашиваешься, — а вот иронию в голосе Марины я уловил моментально. — К чему бы это, а? Стал понемногу верить во все эти штучки?

— Не дерзи, малая. Эх, отшлепать бы тебя, — притворно вздохнул я, уходя от ответа. — Да боюсь Илья сразу уволится и морду мне бить кинется.

Маринка захихикала. Отвлечь её от обсуждения моей «веры» удалось. И следующий вопрос это подтвердил:

— Мне вот интересно, тебя что больше беспокоит? То, что Илья лицо тебе захочет подправить или то, что он сразу уволится?

— Конечно же, увольнение! — с притворным ужасом ответил я. — Я ещё не окончательно с ума сошел, чтобы терять такого специалиста.

— То есть, состояние твоего лица тебя волнует меньше?

— А то! Медицина, да и пластическая хирургия, в частности, сегодня развилась до небывалых высот.

Как-бы не хотелось поболтать и дальше с сестренкой, но кнопка на коммутаторе мигала уже секунд десять, что означало только одно — секретарша пытается пробиться с чем-то важным.