Анна и Дракон (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 32

Чуть приоткрыв глаза Анна увидела крепкие босые ступни, спускающиеся по мраморным ступеням. Потом взгляд остановился на голени, дошел до колена.

— Анна, — позвал Александр. — Я знаю, что ты не спишь.

— Да, сир, — пробормотала она, понимая, что притворяться бесполезно, и попыталась встать.

— Тебе нет нужды соблюдать формальности, — пробурчал Александр. — По крайней мере, когда мы одни…

Она снова улеглась на теплый мрамор, а ее ненавистный любовник в рубашке и джинсах устроился рядом. Лениво провел рукой по округлому полушарию ее груди, потом переместил ладонь ниже. Анна решила, что императору Тайсара и окрестностей заблагорассудится заняться любовью в бассейне священного источника. Но Александр лениво скривился, будто отгоняя от себя надоедливые мысли, и, обняв ее одной рукой, другую закинул за голову.

— Тебе легче? — равнодушно поинтересовался он. — Как себя чувствуешь?

— Следы от веревки и твоих укусов заживают, а душа болит до сих пор.

— Надеюсь, ты осознаешь, что любой другой на твоем месте уже бы давно купался в пламени, но только тебе дозволяется говорить мне гадости. Но мое терпение не бесконечно, Анна!

— А что ты можешь мне сделать? — вскинулась она, но наткнулась на мощное плечо и подбородок. Александр медленно провел ладонью по ее лицу, затем по шее и снова, как куклу, уложил ее к себе на руку. — Ты можешь убить меня и детей, — прошептала Анна. — Но я и сама не хочу жить…

— Придется, — весело хмыкнул император. — Вечность открыта перед тобой до тех пор, пока я не отпущу тебя, — пробурчал он и, тяжело вздохнув, добавил: — А жизнью твоих детей распоряжаешься ты. Чем дальше они от трона, тем в большой безопасности.

— Отправь нас обратно. Разреши жить своей жизнью, — взмолилась Анна. — Хочешь, я отрекусь за детей от престола?

— Нет, — мотнул башкой Александр. — Твой план замечателен, Анна, — хохотнул он. — Но вся беда в том, что он совершенно невыполнимый.

— Но, — встрепенулась она.

— Помолчи, — оборвал он и пробормотал себе под нос, так чтобы его слышала только Анна: — Ты принадлежишь мне, моя дорогая, — проскрежетал он негромко. — Я не знаю, о чем думал придурковатый Драго, надевая тебе на пальцы кольца моей матери. Но попробуй снять их.

— Они не снимаются, — прошептала Анна. — Хотя после смерти Драго должны были упасть. Если мой муж жив…

— Даже не надейся. Драго принял огненный душ, и его сущность давно отчалила в космос. Я проверял по книге Мойр. И если бы он был жив, ты бы не смогла принять меня. А так ты делаешь это охотно и даже кричишь в беспамятстве. Поэтому пойми раз и навсегда, что кольца не имеют никакого отношения к твоему бывшему мужу. Ты принадлежишь империи. Эдакая мать расы.

— Ерунда какая-то, — пробубнила Анна. — Я — дикарка, чудом прошедшая обряд и прибывшая на Тайсар из самой далекой провинции.

— Да я и сам был уверен, что у тебя вместо крови текут помои, — фыркнул император. — Но сейчас, когда ты болела, у тебя брали анализы. Поверь мне, ты удивила меня и лейб-медиков. Твоя кровь абсолютно чиста от примесей, будто ты родилась и выросла в семье моих родственников.

— Я не верю, — пробормотала Анна. — Тут какая-то ошибка! Я попала на Тайсар после обряда.

— Драго — надутый осел, — хмыкнул Александр. — Ты и без всякого обряда могла бы перемещаться на Тайсар и оборачиваться в дракона.

— Глупости, — пролепетала Анна.

— Сейчас ученые и историки разбираются, — снова оборвал ее император, нависая над ней. — Скорее всего, ты приходишься какой-то родственницей моей матери. Тем более ты похожа на нее, будто родная дочь.

— Вот радости, — прошептала Анна, но увидев негодование на лице Александра, прикусила губу.

— Радость или нет, — отрезал император. — Но я женюсь на тебе. Как только ты поправишься, проведем церемонию.

— Я безумно счастлива, — едко обронила она, затрепыхавшись в кольце его рук. — Еще не прошел год траура по Драго, — попыталась вырваться Анна.

— Замолчи, безмозглая сойка, — рыкнул на нее Александр. — У нас нет времени для дурацких ожиданий. Ты понесла от меня. И мой истинный наследник должен родиться в браке!

— Как такое возможно? — вскрикнула Анна и, резко усевшись в бассейне, обхватила себя за плоский живот. — Только не это, — заплакала она.

— Я знал, что ты обрадуешься, — довольно хмыкнул Александр и, наклоняясь над наложницей, в одночасье ставшей невестой, яростно прошептал: — В интересах Отто и Даны тебе лучше не противиться мне и рожать каждый год. Чем дальше отпрыски Кэлоджеро стоят в очереди на престол, тем для них безопаснее. Надеюсь, к моему следующему визиту ты осознаешь, какая честь тебе оказана, Анна, и встретишь меня поласковее.

— Да, сир, — давясь слезами, пролепетала она. Когда шаги императора стихли, Анна положила голову на бортик бассейна и беззвучно разрыдалась.

После ухода Александра Анна попыталась стянуть с себя кольца. Ничего не получилось. Она, попробовав на ощупь мерцающие водоросли, слегка потерла их в руках. Появилась пена, чуть отдаленно напоминающая мыльную. Анна подержала в ней пальцы, захваченные в плен ненавистными перстнями, и снова повторила попытку. Снять не удалось. Кольца сидели плотно. Каждое занимало всю первую фалангу, но не сковывало движения.

«Неужели Александр прав? — мысленно изумилась она. — Как кольца оказались у Драго и почему достались именно мне? — Анна вспомнила некстати, как сильно удивилась Виолетта, заметив на пальце русской гостьи редкое кольцо. — Значит, до нашей с Драго помолвки кольца никто не видел, — предалась раздумьям Анна. — Нужно спросить у Илзе», — печально подумала она, чувствуя накатившую усталость. С этого дня прислуга начала истово кланяться и звать ее принцессой. А самой Анне хотелось провалиться сквозь пол, никогда не видеть никого из драконов и даже не подозревать о их существовании. От Александра ей ежедневно доставляли замысловатые фрукты, выращиваемые в пределах галактики, но Анна, отставляя блюдо в сторону, недовольно морщилась и просила унести подальше. Тогда император сменил тактику. Когда на маленькой тарелочке ей принесли два яблока Симиренко, Анна съела их не задумываясь. И только потом спохватилась, решив, что они могли быть отравлены. Затем по приказу императора ей доставили бородинский хлеб с селедкой, а на следующий день тарелку наваристого борща. Анна уплетала за обе щеки, стосковавшись по привычной еде, а на деликатесы, присланные до кучи, даже не желала смотреть.

Александр, наблюдая за своей строптивой наложницей, веселился. Но как же он испугался, из окна тронного зала заметив изумрудного дракона, парящего высоко в небе. Он рванул следом, наплевав на совет и изумленных сенаторов. И если поначалу сердце чуть не выпрыгнуло из груди из-за беспокойства за Анну, то, увидев ее на краю карниза, Александр понял, что оно просто остановилось. Как же он боялся, что его неуклюжий зеленый дракон сорвется с обрыва. Ярость и гнев затопили душу.

«Эта дрянь и ее дети остались в живых только благодаря моему милосердию, — мысленно рыкнул он, загоняя обезумевшую от страха Анну в первую попавшуюся пещеру. — Тоскует она по этому придурку Драго! Какой из него император? Сидел бы в своей глуши и не показывался на глаза Сенату. Не мог же я казнить преданного Доунса, — усмехнулся про себя император, вполуха слушая доклад о присоединении к империи двух далеких планет.

«Бартоломео — старый плут, выручил меня из беды. Да и самого Сола переиграл», — осклабился Александр. Мысли его снова перетекли на Анну и ребенка, что они зачали, наверное, через неделю после того, как потухла последняя головешка костра, принявшего в свои объятия заговорщиков. Император вспомнил, как во время казни она противилась и после гибели Лючии отказывалась смотреть в окно. Пришлось уложить ее на прозрачный стол, а самому встать рядом. Даже с такого расстояния Александр наблюдал за казнью своего предшественника и одновременно с этим с особым усердием вколачивался в его вдову.