Убийство в Уайт Прайор (ЛП) - Карр Джон Диксон - Страница 2

   Г.М. знал всех. Его несуразная фигура проникала везде, сметая все на своем пути, и даже горничные отеля "Мэйфэйр" давно к этому привыкли.

   - Канифест, вот как? - произнес он с таким выражением лица, словно дым сигары вызвал у него неприятные ощущения. - Уверен, что знаю его. Это тот, который всюду кричит об англо-американском союзе и проклинает узкоглазых японцев? Ну да. Здоровенный парень, с внешностью премьер-министра и манерами этакого дедушки, обнимающего своей любовью весь мир, с бархатным голосом - и не упускает возможности сказать речь по любому поводу, так? Ну да. И вдобавок весельчак.

   Беннетт был поражен.

   - Хорошо, - сказал он с чувством, - должен признаться, это новость для меня. Надеюсь, он таков и есть; по крайней мере, так было бы проще. Видите ли, я полагаю, что он прибыл в Штаты с наполовину политической миссией. Визит доброй воли, что-то вроде того. Насчет англо-американского союза? Конечно, никто ничего особого не сделал, но выглядело все довольно привлекательно. В честь него давались обеды, - произнес Беннетт, вспоминая наводящие скуку банальности, изрекаемые Канифестом его мягким выразительным голосом, его седую голову, возвышающуюся над микрофоном и букетами роз. - А он выступал по радио, и твердил каждому о том, какая это замечательная штука - братская любовь. Часть моей работы как рассыльного состояла в том, чтобы всемерно помогать в Нью-Йорке ему и сопровождающим его лицам. Но вот относительно весельчака...

   Он сделал паузу, словно припоминая, что именно заставило его усомниться в данной характеристике, а затем продолжил, заметив, что Г.М. взирает на него с любопытством:

   - Полагаю, вы никогда не окажетесь в подобных обстоятельствах, поэтому скажу то, что вам необходимо знать об этом человеке. Итак, видный иностранец говорит, что хочет получше узнать американский образ жизни. Прекрасно. Вы устраиваете ему некоторое количество встреч в неформальной обстановке, а затем оказывается, что он всего лишь желал увидеть могилу Гранта и Статую Свободы. Все, что Канифест собирался сделать, так это задать миллион вопросов о состоянии Америки, на которые никто и никогда не смог бы дать вразумительных ответов. Тем не менее, правда, что когда прибыла Марсия Тейт...

   Г.М. вынул сигару изо рта. Внешне он оставался безразличным, но во взгляде его обозначилось некое любопытное замешательство.

   - Что такое? Марсия Тейт? - поинтересовался он.

   - Ничего, сэр.

   - Вы испытываете мое терпение, - заявил Г.М., ткнув сигарой в его сторону, - вы испытываете мое терпение, стараясь меня заинтриговать, вот что вы делаете. У вас есть что-то на уме. Я мог бы об этом догадаться. Я мог бы догадаться, поскольку еще никто не обращался ко мне из родственных чувств или чего-либо подобного. Ха!

   Смутные видения двух последних дней разом нахлынули на Беннетта. Он видел комнату над мрачным парком, напоминающую коричневую бумажную коробку, Марсию Тейт, с улыбкой выглядывающую из окутывающих ее мехов, сфотографированную в блестящем, напоминающим формой торпеду, двухместном автомобиле - и, наконец, огненно-рыжего мужчину, внезапно согнувшегося и падающего со стула в баре. Никто не заметил, как произошло убийство. Но убийство произошло. Он пошевелился, ощущая беспокойство.

   - Вовсе нет, сэр. Я всего лишь отвечаю на ваши вопросы. После визита Канифеста мой отец послал меня сюда, чтобы доставить послание, вроде разрешите-поблагодарить-вас-за-удовольствие-доставленное-визитом-вашего-благородного-соотечественника в ваше Министерство внутренних дел: это все. Ничего более. Я надеялся вернуться домой к Рождеству.

   - К Рождеству? Чепуха! - взревел Г.М., выпрямляясь. Его глаза метали молнии. - Племянник, вы проведете его у нас. Это решено!

   - Видите ли, я уже получил приглашение. Это одно местечко в Суррее. И я полагаю, что по некоторым причинам мне следует им воспользоваться.

   - Вот как? - скривившись, произнес Г.М. - Молодая леди?

   - Нет. Любопытство, быть может... Нет, не знаю. - Он снова пошевелился. - Произошло нечто необычное... Покушение на убийство. Странные люди, собравшиеся вместе, включая Канифеста и Марсию Тейт. Конечно, светская вечеринка, дружелюбные лица, но, черт возьми, сэр, меня это беспокоит.

   - Погодите, - прервал его Г.М. Издавая хрипы и рыки, он извлек свое большое тело из кресла и включил настольную лампу, формой напоминавшую гусиную шею. Вспыхнувший под зеленым абажуром свет позволил разглядеть многочисленные официальные бумаги с печатями, вперемешку с сигарным пеплом, приведенные в полный беспорядок в том месте, где Г.М. клал свои ноги на стол. Над каминной доской белого мрамора Беннетт увидел портрет Фуше с тонкими, мефистофелевскими чертами. Подойдя к высокому железному сейфу, Г.М. извлек из него бутылку, сифон и два стакана. Там, где он двигался, казалось, одно его приближение опрокидывало вещи. Слабостью зрения готовый поспорить с летучей мышью, вперевалку перемещаясь между столом и сейфом, он умудрился сбросить на пол шахматные фигуры, которые расставлял, решая с их помощью, по-видимому, какую-то проблему, а также набор свинцовых солдатиков, еще одно решение, но в данном случае тактической военной задачи. И ничего не поднял. Это был беспорядок. Порожденный его сверхъестественным, непредсказуемым, деятельным мозгом. Смешав спиртное, он издал звук, напоминающий автомобильный гудок, с необыкновенной торжественностью осушил свой стакан одним большим глотком, и с невозмутимым видом вновь погрузился в кресло.

   - Вот теперь, - сказал Г.М., сложив руки на животе, - я готов вас выслушать. Кажется, мне предстоит хорошенько поработать. Люди там, - он кивнул головой в сторону здания, располагавшегося невдалеке на Набережной и носившего название Нового Скотленд-Ярда, - все еще возятся с тем парнем из Хэмпстеда, который установил на холме гелиограф. Это их дело. Не берите в голову. Вы - мой племянник, а кроме того, сынок, вы упомянули о женщине, к которой я испытываю определенный интерес. Итак?

   - Вы имеете в виду Марсию Тейт?

   - Марсию Тейт, - подтвердил Г.М. и заговорщицки подмигнул. - А-ах. Кино. Необыкновенно сексуальна. Я видел все фильмы с ее участием. - Он мечтательно улыбнулся. - Зато моя жена ее ненавидит. Почему у худых женщин всегда вызывает раздражение, стоит вам сказать пару слов об очаровании пышных форм? Я считаю, что могу назвать ее пухленькой; почему нет? Что плохого в том, чтобы так сказать о Марсии Тейт? Я знал ее отца, генерала в отставке, и знал довольно хорошо. У него до войны был охотничий домик неподалеку от меня. Пару недель назад я видел фильм с ее участием, о Лукреции Борджиа, тот самый, что месяц демонстрировался на Лейстер-Сквер. Хорошо, и кого же я встречаю на обратном пути, как не старого Сендивейла и его жену? Его жена была в своих сногсшибательных соболях. И несколько рассержена на Тейт. Я напросился, чтобы они подвезли меня домой в своем автомобиле. И, кстати, отметил, что леди С. не стоит показываться в одном обществе с дочерью старого Тейта. В соответствии с этикетом, дочь старого Тейта должна была бы войти в банкетный зал перед леди С. Хм. Она была бы категорически против этого... - Г.М. нахмурился и задержал руку на бутылке виски. - Послушайте-ка, сынок, - произнес он, бросив подозрительный взгляд, - у вас случайно ничего нет с Марсией Тейт?