Убийство в Уайт Прайор (ЛП) - Карр Джон Диксон - Страница 15

   Он замолчал.

   - Я никогда не изображал из себя великого актера, Джон, - спокойно ответил Уиллард. - И не думаю, что заслужил подобных слов.

   Наступило молчание; Бохан провел рукой по глазам. Затем тихо произнес:

   - Прошу прощения, старина. Видит Бог, я не хотел сказать, что... Вы должны видеть теперь во мне эгоистичного осла, который обычно боится лишнее слово сказать, но если уж возьмется говорить, то наговорит черт знает чего. Я вовсе не имел в виду... Но шок, и все навалившееся вдруг, разом... Не думаю, что все это теперь имеет значение. Рейнджер, должно быть, говорил с Канифестом об обычных вещах, только и всего. Не думаю, чтобы он знал. Разве только Марсия не оказалась настолько глупа?

   Он снова замолчал, но на этот раз по другой причине. По взаимному молчаливому согласию, слова, имевшие отношение к Уилларду, были забыты, но последняя фраза заставила Уилларда вскинуть голову.

   - Знал? - резко произнес он. - Что вы имеете в виду?

   - Ничего.

   - Ни даже того, к примеру, что наш выдающийся издатель рассматривал возможность для Марсии сделаться леди Канифест?

   Бохан фыркнул.

   - Это чушь, и вы должны это понимать. Ведь не думаете же вы, что она была на это способна? - С чего вы это взяли?

   Уиллард взглянул на него и отвесил шутовской поклон.

   - Мне кажется, это наказание за мой преклонный возраст и дряхлость. У меня нет особого желания выступать в роли отца-исповедника, но молодые дамы, кажется, воспринимают меня именно в таком качестве. О, это не секрет. Дочь Канифеста сообщила об этом известной вам племяннице Кэтрин, а Кэтрин (с ее разрешения, я ни секунды в этом не сомневаюсь), сообщила мне. Девушка, как мне показалось, была взволнована. Все, что я мог сделать, это фыркнуть и никак не прокомментировать это сообщение. Видит Бог, если Канифест женится на Марсии, это будет такой скандал... - Он резко оборвал себя. - Она мертва. Я совсем забыл об этом. Я никак не могу привыкнуть к этому, Джон, - произнес он с надрывом в голосе. - Я все время представляю себе, что в любую минуту откроется дверь и войдет она...

   Эти слова заставили еще более почувствовать уныние, царившее в комнате. Бохан сделал шаг в сторону графина с бренди на столике; остановился, пожал плечами и обернулся.

   - Расскажите все, - сказал он, - что произошло здесь прошлой ночью.

   Уиллард задумался.

   - Это сложно описать. Марсия играла. Она излучала внутреннюю силу, дьявольскую силу, гипноз, что угодно, чему вы не могли противостоять; но я никогда не видел, чтобы она так вела себя - в домашней обстановке - столь возвышенным образом. Она говорила, что "настраивает себя" и тому подобные нелепости.

   - Вы полагаете, это были нелепости?

   Уиллард заметил его взгляд.

   - Да, я понимаю, как вы оба относитесь к магии этого места. Может быть, она верила в это, а может быть, кто-то придал соответствующее направление ее мыслям. Теперь мне кажется, что в этом замешан Рейнджер: он вполне на это способен. По крайней мере, я бы ничуть не удивился, если бы это именно он постарался направить эту силу в нужном направлении.

   Он взглянул на Бохана и занялся своей трубкой.

   - Продолжайте.

   - За ужином, должен признать, она блистала. Частично этому виной ваша столовая: полированный дуб, канделябры, большие окна и луна позади них. Кроме того, она надела платье, расшитое серебром, а волосы уложила на манер герцогини Кливлендской на этом портрете над камином. Сходство было полным, вплоть до ее жестов. Рейнджер сохранял непроницаемое выражение лица, но Морис, кажется, был готов боготворить ее. По этому случаю, он даже нацепил старомодные очки с толстыми стеклами. Что же касается Кэтрин и дочери Канифеста, то я не думаю, чтобы на них она произвела хоть какое впечатление. Мне кажется, маленькая Луиза ненавидела ее. Кэтрин же позволила себе несколько довольно резких замечаний относительно Ее Светлости, когда Марсия произнесла несколько напыщенных глупостей...

   - Малышка Кейт... - протянул Бохан. - Господи, никогда бы не подумал! Впрочем, мне кажется, сейчас я не способен думать вообще ни о чем. Я оставался в Лондоне, я не был здесь в течение нескольких месяцев. Я даже не видел малышку Кейт...

   Уиллард фыркнул.

   - Малышка Кейт, - сказал он, - будь я проклят. Послушайте, Джон, вы что-нибудь о ней знаете? Вас вообще интересует хоть что-нибудь, помимо ваших фантазий? Ей двадцать один, она ради вас следит за этим домом, она довольно красива, и она никогда в жизни не выезжала далее Лондона. Для вас и Мориса этот дом населяют тени и видения. Конечно, вы не видели ее. Вы ее просто не замечали.

   - Что вы сказали? - вежливым тоном осведомился Бохан.

   Уиллард на мгновение задумался.

   - Только то, что сказал. Что вы не имеете представления, какова была Марсия, и кто мог желать ей смерти. И что вы не можете почувствовать нечто зловещее в этом доме. Она привносила подобную атмосферу в любое место, где появлялась. Если вы не любили ее, то она страстно желала, чтобы вы - или кто-либо другой, - ненавидели ее. - Он ударил руками по подлокотникам кресла. Его карие глаза сверкнули. - О, да. Я знаю. Она приложила бы к этому все усилия; она действовала бы кнутом и пряником. Что же касается нас, то мы, бедные полосатые твари, прыгали через бумажные кольца и лазили вверх-вниз по шесту, и ей, обычно, хватало одного-единственного холостого выстрела, чтобы мы снова стали послушными. Я говорю обычно...

   А теперь я расскажу вам, что случилось после обеда, и почему я не был удивлен, узнав об убийстве.

   Марсия настояла на путешествии по дому при лунном свете; чтобы Морис при этом освещал дорогу свечами и рассказывал предания об Уайт Прайор. Конечно, Морис пришел в восторг. Остальные просто согласились. Рейнджер шутил и оказывал бесчисленные знаки внимания Благородной Луизе; Кэтрин шла рядом со мной. Марсия общалась со всеми. Она была блистательна. Иногда она брала канделябр из рук Мориса, и тогда была видна ее улыбка, выражение ее глаз, при виде впечатления, которое она на него производила; даже флегматичный Рейнджер подхватил ее серебряную накидку, когда та едва не коснулась пола. К девушкам она относилась с материнским сарказмом. Один я испытывал подавленное чувство - сам не знаю почему. Она потешалась надо мной, сравнивая с бедным Карлом Вторым, которого я намерен был сыграть. Вы будете удивлены, но только теперь я начал понимать, как именно должна быть сыграна эта роль. В этих темных комнатах, казалось, только-только покинутых людьми, меня вдруг осенило: я осознал, я почувствовал свою роль, чего не бывало со мной с тех пор, как я сыграл Питера Иббетсона! Я почувствовал, какой оглушительный успех у зрителей будет иметь моя игра.