Невеста проклятого волка (СИ) - Сапункова Наталья - Страница 6

— Устал, пусть отдохнёт, — с усмешкой прокомментировала айя Лидия.

Вот именно, почему она насмешничала?

Катя не могла избавиться от чувства, что чего-то не понимает, и рассказала обо всем Юлане — вечером, когда они заварили себе чай и собрались смотреть романтическую комедию. Подруга выслушала, кое-что уточнила и с хохотом повалилась на диван. И ничего не объяснила. Ощущение непонимания только усилилось, а Юланка, вредина, на все расспросы хихикала и молчала, как партизан. Катя немного обиделась, но пришлось делать вид, что всё пустяк, и смотреть кино.

Потом они с айей Лидией много ездили, и в парки, и по окрестным лесам. Катя вела машину, старая дама садилась на сиденье рядом, а Данир запрыгивал на заднее. Кате и в голову не пришло бы просить прибавки за обязанности водителя, потому что ей самой всё это нравилось. Но прибавку начали платить без просьб, просто в расчётном листе, который раз в месяц ей передавала Алита, появилась ещё одна строчка…

Подарок айи Лидии подарок, кольцо, Катя получила тоже в лесу. Ни с того ни с сего. Старая дама просто достала кольцо из кармана пальто и сказала:

— У меня для вас кое-что есть, девочка. Не отказываетесь, это пустяк. Думаю, вам будет впору, наденьте на левую руку.

Катя слегка растерялась, и…

Оно надела кольцо на палец.

Непривычно широкое — почти сантиметр, ажурное, с узором в виде изгибающейся ветки с листочками и каких-то значков. Один из листочков, как капля росы, украшал маленький блестящий камушек. Кольцо как влитое село на безымянный палец левой Катиной руки, и было удобным — как ни странно при такой ширине.

— Носите, — улыбнулась айя Лидия. — Пусть будет на память. Понравится — всегда носите, не понравится — снимите и выбросьте.

Катя не нашлась, что ответить на эту странную рекомендацию, просто поблагодарила. Кольцо ей как раз понравилось сразу, очень понравилось, оно было необычным и притягательным. И — серебряным, то есть по определению не дорогим, такой подарок не обязывал и его можно было с чистой совестью принять. Катя долго не догадывалась о том, что блестящий камушек — бриллиант, она была уверена, что в серебряных кольцах не бывает бриллиантов. Уже на следующей работе одна из коллег объяснила, что к чему, а потом ювелир в мастерской подтвердил — всё верно, бриллиант, чистой воды, одна десятая карата, пятьдесят семь граней, то есть не драгоценность британской короны, конечно, но все же вещь не совсем дешёвая, а что в серебре — так ручная работа, эксклюзив.

Даже при полном безденежье Кате и в голову не приходило расстаться с подарком айи Лидии. Колечко замечали, отмечали необычность и стильность, говорили комплименты. А Руслану не нравилось. Нет, сначала он помалкивал, вроде бы удовольствием принимал всё, что касалось Кати, но со временем взгляд его стал придирчивым и он принялся её поучать и воспитывать — как себя вести, какую музыку слушать, какие вещи носить! А кольцо — само собой, безвкусица, как ей не стыдно! Это, скорее всего, и привело к разрыву — Катя и в детстве терпеть не могла, когда её воспитывали.

Суббота получилась беспокойной. Волка по-прежнему не было в зоопарке, и тот шустрый мужичок тоже исчез, а заходить в контору Катя больше не решалась. Она сдала сделанный перевод, и за него сразу заплатили. Повезло с ним. Вот предыдущий, взятый через биржу фрилансеров, вымотал нервы — не зная английского, заказчик умудрялся на каждом шагу придираться и поучать. Нашлось ещё задание — перевести инструкцию к навороченной мультиварке, это вообще легко. На обратном пути она снова купила лапшу и к ней сосиски, а ещё захотелось сладкого печенья. Но печенья как-то быстро перехотелось, и теперь сдобный ванильный запах из пакета раздражал, хоть выбрасывай.

У калитки её окликнула тётя Аня, соседка.

— Катенька, а я тебе яблок набрала! — она держала в руках корзинку. — Есть некому, а варенье ещё с прошлого года стоит, куда его девать!

— Спасибо, тёть Ань, — Катя взяла корзинку…

— А калитку хорошо закрываешь? — соседка придвинулась ближе, — а то собаки у тебя по двору бродят.

— Какие собаки? — Катя отчего-то растерялась и почувствовала холодок на спине.

— Ну видела я одну, здоровую такую. Овчарка? Да их развелось…

— А какая она была?

— Да мелькнула, я не разглядела. От дома и в смородину. У тебя дыр в заборе нет? Мужик-то твой съехал, или как? — она вдруг сменила тему.

— А пойдёмте чаю попьем, тёть Ань? — предложила Катя.

Почему-то страшно стало идти одной через двор и заходить в пустой дом. И очень хорошо, что есть печенье к чаю.

Зайдя, Катя тут же увидела приоткрытое окно — и сердце пропустило удар. Чашка с остатками молока, забытая утром, упала со стола, молоко разлилось лужицей и успело подсохнуть. Катя зажгла свет и присела на корточки, присмотрелась — несколько следов были хорошо видны в отражённом свете. Следы лап, собачьих, крупные следы.

Или не собачьих?..

— Ты это чего? — соседка тоже нагнулась. — Ох, батюшки. Растяпа ты, Катерина. Почему окно на шпингалет не закрыла? Тогда уж пиши на двери, дескать, лезьте ко мне, люди, мне для вас ничего не жалко!

Тетя Аня ворчала, а Катя радовалась, что не одна. Она закрыла окно, вытерла пол, поставила на огонь чайник, зашла в каждую из двух крошечный комнаток, заглянула под кровать и во все углы. Никого. Хорошо…

Соседка ходила следом и бубнила:

— Так говорю же, убежала псина, я сама видела. От дома сиганула и убежала. Ох, Катька! Мужика тебе надо путного.

— Ой, где их взять, путных? — отшутилась она. — Выдавали бы их с сертификатом…

— Чтобы и хозяин был, и тебя направлял, и заботился. И за крышей вон надо смотреть! — соседка ткнула пальцем в пятно на потолке, — а то выбираете себе тьфу кого. Звону много, а без толку. Во приедет сын к Ерошниковым, что на углу, познакомлю. Хороший мужик, ты уж не теряйся. Постарше тебя, так и ты не девочка…

Её слова слились в непрерывный гул. Катя тяжело оперлась руками о стол — в глазах потемнело.

Вдох, ещё один…

Прошло.

Тетя Аня замолчала и смотрела подозрительно.

Катя быстро заварила крепкий чай и накрыла на стол. Хорошо, что есть печенье. Сахар себе добавлять не стала — не хотелось. На печенье старалась даже не смотреть. Захотелось подсыпать немного соли из солонки, но не при гостье же. О, яблоки! Уже лучше. Она взяла одно из корзинки и стала есть, запивая чаем. Посолить бы ещё яблоко…

— Ты часом не беременна, дорогая?.. — тётя Аня смотрела так, словно это был риторический вопрос.

— Нет-нет, что вы! — вскинулась Катя. — Это у меня гемоглобин низкий. Голова кружится. Таблетки назначили.

Не хватало ещё, чтобы вся улица обсуждала её беременность.

— А, ну ладно тогда. Ты уж лечись. Яблочки вон ешь, полезно, там железо… — и разговор потёк сугубо светский, про здоровье и погоду, и кто из известных людей развёлся за последнее время…

Когда она ушла, Катя заперла дверь, что нечасто делала днем, проверила все замки и задвижки и какое-то время сидела за переводом, вздрагивая от каждого шороха. И кого ей бояться, спрашивается? Данира? И как бы он её нашёл по незнакомому адресу? Вот и дама из зоопарка сказала, что это невозможно. Животные могут вернуться домой за много километров — но домой! Туда, где они жили! Да и потом, она разве боится Данира? Да она же всем твердила, что нечего его бояться! Это ведь отлично было бы, если бы он пришёл к ней и никому больше не попался.

В конце концов она махнула рукой на работу и опять налила себе чаю, теперь добавила сахар — захотелось сладкого. Ещё бы и шоколада кусочек. И вообще, покончить бы скорее с этим гормональным сумасшествием!

Неужели сегодня к ней приходил Данир? Его ищут, а он ищет её?..

Нет-нет, не может быть.

Она заварила и съела лапшу, сделав её поострее, и приготовила кофе. Включила телевизор.

Телефон зазвонил около десяти вечера, и номер определился, Катя глазам не поверила — звонили из дома Савериных.