Кукла для босса (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 50

«Молчи!»

— Я только не понял, зачем тебе это понадобилось, схемотехник хренов, — пробурчал он негромко.

— А как бы я, по-твоему, с Ильей познакомилась! — вскрикнула она. — Я прочла его интервью в журнале. Увидела фотографию и поняла, что хочу именно этого мужчину. Умного, доброго, интеллигентного! Вот и пришлось пойти в клинику и записаться на прием, — вздохнула Нина. — Только Илья не терпит никакой лжи. И мы поссоримся, — снова всхлипнула она. — Пожалуйста, промолчи! И Дусе скажи…

— Нина, — остановил ее Агафонов. — Мне ничего возвращать не нужно. Я же как-то прожил без этих денег и не обанкротился, — усмехнулся он. — Перестань нервничать. Просто считай это моим вкладом. Инвестированием в твое счастье, — улыбнулся он и добавил более мягко: — Договорились?

Ева во все глаза смотрела на будущего мужа. Естественно, она сразу поняла, что произошло. И опасалась скандала. Она точно знала, какая последует реакция. Как оскорбится Илья… И как разгневается отец.

«Мишка так красиво все разрулил, такие правильные слова сказал», — всхлипнула Ева и, поставив разогреваться в духовку жаркое, приготовленное домработницей, кинулась на шею Агафонову.

— Ты такой молодец, Миша, — расплакалась она. — Я так тебя люблю!

— О господи боже мой, — пробурчал Агафонов, целуя ее в висок. — Главное, разобрались, — вздохнул он и заметил с напускной серьезностью: — Перестань реветь, Евдокия!

— Хорошо, не буду, — шмыгнула носом она и расплакалась как маленькая.

Утешая Еву, Агафонов отчетливо понял, что за эту вот девчонку готов убить. Любого, кто способен ей навредить.

«Дема — стервец, — мысленно рыкнул он. — Только одна Евина рука стоит, чтобы разуть тебя до трусов. Оставить ни с чем. Сука. Мало того, что на жену мою с кулаками полез, так еще и сыну гадостей наговорил, — ощерился Агафонов и самому себе напомнил, что пришло время вернуть обратно все займы, выданные Демьяновскому. — С Нинкой я воевать не стану. Все-таки мать Егора, — мстительно фыркнул он, — а Рома Демьяновский самоустранился из списка друзей», — мысленно хмыкнул он, оглаживая Еву по голове, потом по груди и ягодицам.

— Ну-ну, девочка, — прохрипел он, прижимая ее к себе и совершенно забывая о бывшей жене и Деме. — Давай вернемся в спальню, — сипло предложил он и тут же поморщился. — Егор сейчас приедет… — протянул с досадой. — Ты не жалеешь, что мой сын живет с нами? — поинтересовался Агафонов, через силу отпуская Еву. — Так бы сейчас завалились в койку…

— И ходили бы голодными и нечесаными, — весело хмыкнула Ева и, вывернувшись из загребущих лап Михаила, поставила на стол еще одну тарелку. — Давай Илью пригласим к столу. Заодно Тонечка немножко успокоится, — заговорщицки предложила она.

— Разумный шаг, — весело хмыкнул Агафонов. — Неизвестно, сколько времени твой брат выдержит мою бывшую, но я уже уважаю его за смелость и бойцовский характер, — рассмеялся Михаил. — А раз мы с тобой загадали вместе жить до глубокой старости, — улыбнулся он, — значит, и твоих родственников мне терпеть до самой смерти, — фыркнул он и тут же получил полотенцем по плечу. — Ну и нам с ним отношения как-то нужно наладить… Все-таки твой старший бро! — поспешно исправился Агафонов и, шагнув к Еве, снова притянул ее к себе. Он довольно уткнулся носом ей в темечко и даже на секунду зажмурился от переполнявшего его счастья. И сам удивился, когда в башке неожиданно зажглась красная лампочка.

«Осторожно, Мишаня! Не облажайся! Не потеряй ее! — Агафонов мотнул головой, словно прогоняя охватившее его наваждение. — Ну что может случиться? — поинтересовался он сам у себя. — Ева прямо заявила, что не простит только измену. А учитывая, что я ближайшие пятьдесят лет налево не собираюсь, все остальное мы сможем решить! Ева хоть и молодая девчонка, но очень разумная, — подумал он, целуя невесту в висок, потом в шею и как можно крепче прижимая ее к себе. — Ерунда все», — мысленно отмахнулся Агафонов, даже не подозревая, что граната с выдернутой чекой уже упала неподалеку и вот-вот взорвется.

Агафонов проснулся чуть свет от дребезжания телефона. Пришло сообщение.

— Кто же у нас такой ранний, — пробурчал Михаил себе под нос и осторожно, чтобы не разбудить Еву, потянулся за сотовым.

«И так уснули часа в три ночи», — ухмыльнулся он, любуясь обнаженной невестой. Ева спала, распластавшись на животе. Одеяло валялось где-то с боку, а сама Ева, обняв обеими руками подушку, зазывно пошевелила бедрами. Агафонов нежно чмокнул ее в висок и убрал в сторону спутавшиеся черные пряди. Она приподняла голову и, улыбнувшись, что-то пробормотала.

— Спи, еще рано, — прошептал Михаил, проводя ладонью по упругим ягодицам и накрывая одеялом невесту.

«Сейчас бы разбудить тихонечко и заняться любовью», — вздохнул он про себя и подслеповатыми сонными глазами всмотрелся в экран телефона.

«Сообщение от отца», — захолонуло сердце. Агафонов подскочил с кровати и, на ходу запахивая халат, торопливо вышел на кухню. Включил свет и внимательно вчитался в странное сообщение.

— Хорошо хоть все живы-здоровы, — поморщился он и еще раз вчитался в непонятное послание.

— Где сейчас Зак? — написал отец.

— Во дворе дрыхнет, — ответил Агафонов, недоумевая, что заставило отца в такую рань осведомиться о собаке. Михаил прищурившись глянул на цифровую панель, вмонтированную в духовку. Четыре сорок три — показывали часы.

— Ептиль, папа, — натужно вздохнул Агафонов. — А другое время ты выбрать не мог?

Он уже решил вернуться в постель, когда пришло следующее сообщение.

— Я хочу забрать его.

Агафонову захотелось заорать «как?», «зачем?», но он сдержался, понимая, что по большому счету собака принадлежит отцу.

«Ты же сам ему подарил», — насупился Агафонов, вспоминая, как давным-давно ездил к заводчику и забирал некондиционного щенка. Сука московской сторожевой где-то гульнула с кавказской овчаркой.

— Не уследили, — развел тогда руками невысокий жилистый мужик.

— Дитя любви, — хохотнул в ответ Михаил.

Сидя в полутемной кухне, он словно наяву увидел маленького черного щенка на крепких лапках. И даже вспомнил, как сам по дороге к отцу придумал ему имя.

Зак.

И все эти годы если и не скучал особо, но всегда радовался встрече. А теперь Зак стал частью семьи. Как же его отдать?

Агафонов подошел к кулеру и, налив в стакан воды, выпил залпом.

— Твою мать, — выругался в пространство. И сам не понял, кого имеет в виду. То ли мамашу Зака, загулявшую с кавказцем, то ли собственную бабушку.

— Етить колотить, — скривился Михаил и, немного подумав, напечатал сообщение отцу.

— Почему?

Только одно слово.

«Что же он ответит? — как мальчишка разволновался Агафонов. Изворотливый ум принялся придумывать разные причины. — Может, купить справку у ветеринара, что Зак болен, и наврать, мол я трачу каждый день тысячу — нет! — лучше пять тысяч рублей на лечение Зака? Что лучше, недержание мочи или понос? Что бы придумать? — вздохнул Агафонов и сам рассмеялся над своими идеями. — Как ребенок, честное слово!»

На кухню в халате на голое тело притащилась заспанная Ева и, навалившись сверху, обвила обеими руками шею.

— Что не спишь? — мяукнула еле слышно и поцеловала в щеку.

— Да папа мой, — ухнул будто филин Агафонов, чмокая тонкую девичью кисть. — Бессонница у него, вот и пишет мне всякую хрень.

— О чем? — пробормотала Ева, отходя от будущего мужа. Закрутила в дульку нечесаные волосы и включила чайник. Полезла в холодильник за сыром и окороком.

— Если перед сном поесть, то потом спится хорошо, — заявила она, выкладывая на тарелку нарезанные с вечера тонкие ломтики. И только потянулась за чашками, когда телефон Агафонова снова зажужжал.

— Твою мать, — прорычал Михаил и, не сдержавшись, стукнул кулаком по столу. — Он там что, с катушек слетел?

— Что случилось? — выдохнула Ева и, увидев эсэмэску, ойкнула. — Мишенька, это как? — взмолилась она. — Зачем? Давай Зака увезем! У папы спрячем, — расплакалась Ева. — Только не отдавай его, очень прошу, — всхлипывала она на плече у Агафонова, тотчас же оказавшегося рядом. Михаил гладил ее по голове и все приговаривал: