Соправитель королевства (СИ) - Усов Серг - Страница 9

— Бери. Жалко, что ли? — кивнул генерал, — К тому же, о тебе, вон, позаботились, — он указал на капитана Нирму, которая исчезла, буквально, на пару ударов сердца, и уже шла к нему с полными руками снеди, зажимая в подмышке бутылку вина, — Тоже решил сегодня обойтись без шатра?

— Угу, — ответил Олег угощаясь вяленным мясом.

Полевые кухни во время этого похода, по его приказу, готовили только обед. Завтракали и ужинали сухими припасами. Это тоже дало свой результат. Дорогу, на которую он когда-то затратил больше пяти дней, идя налегке, его армия преодолела за два дня и к исходу третьего должна была выйти к Веселовке. Правда, он шёл лесами, избегая дорог, но всё же результат марша Олега впечатлил.

— Завтра будем на месте, — словно подтверждая его мысли, выговорил Чек, как только проглотил долго перемалываемый кусок, — Интересно, мы вперёд Торма придём?

— А мы не соревнуемся, Чек. Главное, что запрём этих сволочей в котле.

Вид двух деревень, которые они миновали на марше, серьёзно взбодрил Олега.

Повешенные, зарубленные, посаженные на кол или сожженые, возможно, и заживо, жители этих деревень, чьи трупы уже давно были расклёваны воронами и подъедены волками и дикими собаками, словно просили его о мести.

Хотя, он уже не первый день жил в этом мире и понимал, что эти зверства не были чем-то присущим только линерийцам или руанцам. Винорская солдатня, часто, поступала не лучше. Но прощать такое, особенно, убийства детей, не собирался.

К Веселовке, тоже опустевшей, но, судя по отсутствию трупов, из-за того, что жители успели бежать, они пришли раньше Торма, что привело Чека в прекрасное настроение.

— Ребята сейчас вернулись. Говорят, что в лагере линерийцев поднялась суматоха, — доложила Нирма, войдя к ним в комнату дома, где Олег расположил свой штаб армии, — Кажется, наше появление уже обнаружено. Сами их заслушаете?

— Не нужно, — отказался Олег, — Теперь это уже не важно. Путь к Нарову мы перекрыли. А ниндзям передай от меня спасибо и отправляй продолжать наблюдение. Торм прибыл? Пора бы ему уже.

— На подходе. Передовой отряд его егерей уже показался. Через склянку, наверное, и остальные прибудут.

Арбалет неумолимо поднимался, нацеливаясь на жертву, которая никак уже не могла от него уклониться.

— Так не доставайся же ты никому!

— Не сметь! — закричала регентша, вскочив с кресла.

Но было уже поздно. Сделанный из свёрнутой и уплотнённой бумаги арбалетный болт угодил в самое сердце героини, упавшей на пол, под яростный общий крик толпы зрителей.

Уже сделав несколько шагов, Уля поняла, что ведёт себя слишком эмоционально и неразумно для той, кому брат доверил такое серьёзное дело, как управление герцогством в его отсутствие.

К тому же, почти все зрители готовы были кинуться вслед за ней, чтобы учинить расправу над недотёпой-чиновником, убившим несчастную девицу.

Пожалуй, одна только баронесса Веда Ленер, всю вторую часть представления сидевшая, вцепившись ей в руку, никак не реагировала — она была белой, как полотно, и, казалось, вот-вот свалится в обморок.

— Госпожа графиня, — кинулась к ней директор школы, на людях всегда обращаясь с Улей строго официально, — Сценарий был одобрен!

— Знаю, — сказала пришедшая в себя Уля, — Я слишком увлеклась. И забыла, что…

Она не закончила свою речь, а просто обняла Кару, которая, в этот раз, сама участвовала в спектакле, играя роль обедневшей благородной, озабоченной замужеством дочери.

Затем, графиня, под радостные и восхищённые крики, тоже пришедших в себя зрителей, поблагодарила всех участников представления.

— Это было прекрасно, — не в первый раз сказала Уля, когда они, уже вдвоём, сидели с Карой в герцогском кабинете, по настоянию Олега, занятом ею на всё время его отсутствия.

— Зря Олег сомневался, что зрители не поймут, — улыбнулась директор, — Веда, мне кажется, до сих пор в себя не пришла. А остальные? Даже разъезжаться не хотели, всё толпились перед дворцом.

Вот что Улю злило в брате, так это то, что его постоянно приходилось упрашивать рассказать какую-нибудь новую историю, которых он знал, наверняка, огромное множество, если судить по его оговоркам.

В последнее время, так и вовсе, уговорить его дать сюжет для постановки спектакля, можно было только объединив усилия всех его близких.

«Бесприданница» оказалась чем-то вовсе необычным. Вроде бы, простая история, но её можно было бы заново переживать бесконечно много раз.

И это не только Уля так считала. Все так думали. А Олег, почему-то, говорил, что рано им такое воспринимать. Всё таки, он иногда бывает букой.

— Поедешь сейчас ко мне? — спросила Кара.

В школе, её подшефном хозяйстве, как в шутку выражался Олег, ей хотели продемонстрировать свои успехи механики, во главе с Трашпом.

— Поеду. Только позже. Хочу ещё в комендатуру к Бору заехать.

Прошедший спектакль был, пожалуй, первым отдыхом за все, прошедшие с момента отъезда Олега, полторы декады.

На Улю навалилось столько дел, что времени не оставалось даже на встречи с Нечаем.

Кольцевую рельсовую дорогу для псковской конки они доделали, но требовалось огромное количество рельсов для идущего в быстром темпе строительства рельсовых дорог между Псковом и Распилом, Псковом и Неровом. Последняя должна была сделать небольшой крюк, пройдя через Пален.

Опытные дрезины, числом две штуки, были готовы ещё при Олеге. Он был ими не очень доволен, но Трашп пообещал ему, что все его замечания учтёт. А вчера дежурный секретарь ей доложил, что механик готов представить ей усовершенствованные дрезины.

Уле очень хотелось отправиться к коменданту на конке, к тому же, одна из остановок, как раз, была напротив здания комендатуры. Но ей, как говорил Олег, это было не по чину.

Так получилось, что она ни разу не проехала в этой удивительной карете, двигающейся по изготовленным ею рельсам.

А когда она попыталась настоять на своём желании, Олег посмотрел на неё с такой укоризной, что ей стало неловко, и больше она с этим вопросом к нему не обращалась.

Была у неё мысль, после отъезда брата, воспользоваться его отсутствием и, сменив облик, всё же прокатиться, пусть не по центральной, а по кольцевой дороге, но сама же решила, что поступать так, значит, проявить неуважение к брату.

Публичные казни и наказания в самом Пскове Олег запретил, поэтому Уля не удивилась, увидев, что вчерашних дебоширов, устроивших драку в трактире возле восточных ворот, в которой пострадали не только сами драчуны и трактирщик со своими вышибалами, но и комендантский патруль, который, всё же, всех угомонил, пороли прямо во дворе комендатуры.

Она, в принципе, могла вчера распорядиться отправить их в тюрьму, декады на две-три, но Олег советовал тюрьмой сильно не злоупотреблять.

С его слов, там, все эти разрозненные мелкие хулиганы, могут ближе познакомиться друг с другом, обзавестись связями, поделиться опытом избежания наказаний и, в конце концов, ступить на путь постоянных преступлений.

И однажды, этих мелких нарушителей придётся казнить уже за серьёзные преступления. Поэтому, советовал он, пусть лучше получат свою долю боли и унижений, чтобы в следующий раз головой думали.

— Больше четырёх тысяч, считаю, могут быть пригодными для службы, — докладывал ей Бор о результатах облав, проведённых на днях в городах герцогства, — Даже с учётом неизбежного отсева, уверен, на пополнение первой и комплектование второй бригад хватит с лихвой.

Бора Олег, перед самым своим отъездом, произвёл в генералы. Тот, хоть этим, явно было видно, гордился, но попыток сбежать со своей должности в армию, не оставлял.

Получив, в ответ на все свои намёки и открытые просьбы, окончательное нет от герцога, он теперь пробовал добиться своего через его сестру.

Уля видела эти попытки, но не стала объяснять, что, если Олег что-то уже решил, то уговорить его изменить своё решение, практически невозможно.