Реквием по мечте (СИ) - Корн Владимир Алексеевич - Страница 8

– Дарья – молодец! – не замедлил с ответом я. Молодец еще и потому что теперь мне было хорошо видно, как ловко она перевязывает голову Малыша. – Георгич, Глеба сильно зацепило?

– Вскользь пуля прошла. Правда, немного контузило. Мы его тут едва удержали, так он наружу рвался. То ли в атаку хотел пойти, то ли попутал: где тут и что? – он усмехнулся.

– А остальные?

– На остальных – ни царапины. Легко отделались, должен признать.

Вообще-то мне было интересно: куда остальные делись? И без того понятно: никто бы с ранением в заросли не полез.

– Судя по тарахтению мотора, они ушли, – продолжил Грек. – Хотя возможен вариант, что пересядут на лодки. Или попытаются справа: там остров еще не под водой, и в последствии вряд ли скроется. Но и с других сторон не стоит исключать. Надеюсь, парни их еще на подходе встретят. Оставаться всем на «Контусе» – быть как в ловушке.

Греку в таких вопросах можно полностью доверять. Еще и месяца не прошло, как воочию наблюдал: пришел он ввосьмером, да и избавил Радужный, а заодно Аммонит от захватчиков. А было тех, не много не мало – вчетверо больше.

И Грек, и сам я, говорили негромко, то и дело прислушиваясь к звукам снаружи. Хотя понятие «снаружи», стало теперь условным. Обе двери рубки распахнуты, а стекол практически нет. Пригнувшись, я заглянул в кубрик. Чтобы сообщить.

— Женщины Малыша прилечь заставили.

Грек лишь кивнул: информация ни о чем. Если нападение случится вновь, недолго ему и подняться.

– Демьян чем занимается?

Напрягшись, мне удалось вспомнить, как эти штуки называются.

– Он снял пайолы.

И уже приготовился пояснить, что именно, когда Грек кивнул снова. То ли ему было знакомо значение, то ли информация показалась ему несущественной. Вместо этого он спросил:

— Вода сильно поднялась?

– Примерно на том же уровне: чуть выше колена.

И снова кивок.

— Игорь, у меня к тебе убедительная просьба, – «Вот даже как? Вообще-то ты имеешь полное право и приказать». – Если начнется стрельба, оставайся все время внизу. Как бы ни пошло дело — оставайся. Ровно столько, сколько это будет возможно.

Настала очередь кивать мне: останусь. Хотя и нелегко будет, осознавая, что наверху гибнут товарищи. Но если человек даже не приказывает — просит… тем более, твой командир, значит, так лучше для всех.

Пропуская наверх Демьяна, пришлось вжаться в переборку, настолько узок ведущий сюда трап. Демьян — человек крайне жизнерадостный, но сейчас лицо у него было… нет, не грустным, скорее озадаченным. Мне и видеть-то его таким ни разу не приходилось.

— Ну и как у нас дела? – не отвлекаясь от наблюдения, спросил Грек.

— Хорошего мало. Пробоина, и в ней камень. Прямо из днища торчит. Хуже всего, что, когда случится отлив, положение не улучшится: мы на мели. И все же попытаться стоит?

— Думаешь, получится?

– Хотелось бы. По крайней мере, будет чем заняться до следующего прилива. Как говорится: беда не приходит одна, с детками.

Я переводил взгляд с одного на другого, совершенно не представляя, о чем именно идет речь. Но, судя, по последним словам, Демьяна, проблема у нас не только с пробоиной. И потому спросил.

— А что еще не так?

— Котел с радиатором нам изрядно покоцали: понаделали дырочек, — пояснил Демьян. Радиатор у газогенератора «Контуса» самый обычный, от грузового автомобиля. Чтобы задерживать конденсат, который неизбежно случается при сгорании дров. — И аккумулятор вдребезги, так что без света придется сидеть. Но с ними еще полбеды - пластырь вряд ли получится завести.

– А он у нас есть?

Не так я и силен в морском деле, но в случае с ним, запомнилось по аналогии. Медицинским пластырем заклеивают раны на коже. Морской – простеганный в несколько слоев брезент заводят снаружи корпуса. Давление воды прижимает его к обшивке, и все – течь устранена.

– Имеется, – пожал плечами Демьян. – Я его первым делом смастерил, еще в самом начале. – И пустился в воспоминания. – Перед тем как Лену перейти, на Ангаре работал. На ней случалось всякое, – он взглянул на Грека: мол, не излишне ли я болтлив? После чего продолжил. – В ширину Ангара – ого-го! Но в нижнем течении зачастую мелководная. Представьте сами: осадка у нашего теплохода была почти метр, а гарантированная глубина на перекатах – сантиметров семьдесят, а то и меньше.

– И как вы умудрялись их проходить?

– Голь на выдумки хитра! Швеллеры вдоль киля, например, приваривали. Так вот, идешь вниз по течению, а оно у Ангары стремительное, и вдруг снизу стук-визг-грохот: ну все, на очередной камень напоролись. Сразу бежишь пайолы срывать. Глядь, а там дырка в железе, а оттуда вода струей. Для таких случаев у нас все уже готово было. Струбцины? Какие еще струбцины?! Не напасешься! Рукав от фуфайки толстым слоем солидола намажешь, сверху кусок доски-пятерки, а в нее распорку. Все, поехали дальше! Только и поглядываешь, чтобы конструкция не отлетела. При первом удобном случае катер трактором на берег выволокли, заварили электросваркой, и ладушки.

Грек Демьяна не перебивал. Или давал ему выговориться, или действительно ему было интересно. В конце рассказа он поинтересовался куда более насущный темой.

– Что там с Малышом?

– Поплыл немного. Сидел себе, и вдруг набок начал заваливаться. Женщины его и уложили. Контузия, скорее всего: пуля по касательной скуловую кость задела. Но повезло человеку! Возьми пуля на три пальца левее, и все: был Малыш, и вот уже нет его. Да, кстати, смотрите, что я нашел!

Демьян продемонстрировал аккуратно зажатый между большим и указательным пальцем жадр. Пустой жадр – от заполненных их отличить легко даже в полумраке.

– То ли он сквозь пробоину к нам попал, то ли кто-то из прежних хозяев выронил, теперь остается только догадываться. Игорь?.. – Демьян вопросительно взглянул на меня.

Нет ничего проще, и я взял жадр в руку. Сжал в ладони, предварительно спрятав в другой большой палец, на мгновение испугался, что дар опять меня покинул, и ощутил довольно чувствительный укол. Все, теперь он заполнен.

Демьян принял его назад с осторожностью. Ну да: все именно так с ними обращаются, чтобы не тратить его заряда попусту. Кроме эмоционалов. На них, во всяком случае, на меня лично, жадры не действуют. И потому беру их как угодно, ничего не изменится. Однажды, таким вот образом эмоционала во мне и признали – из-за небрежного с ними обращения. Благо, плата за молчание оказалось совсем не суровой: мне пришлось разделить постель с одной симпатичной женщиной. А если учесть, что я и сам страстно ее желал, так как будто бы и не плата вовсе.

Забрав жадр, Демьян вопросительно взглянул на Грека: можно оставить его себе? Или он должен пойти в общий котел? С одной стороны, нашел он его на борту «Контуса». С другой – находка была случайной. Тем более, сделана во время того, как он исследовал повреждение. На ощупь, под скрывавшей его водой. Вон, на тыльной стороне ладони у него кровоточащая ссадина, которую не мешало бы перевязать. Грек его взгляд истолковал правильно, сделав едва заметный жест рукой: забирай, заслужил полностью. Демьян аккуратно отправил жадр в левый нагрудный карман разгрузки, чтобы тот был всегда под рукой.

Частенько случается, без них не обойтись. Жадры способны на многое. Например, помочь в ситуации, когда необходим полный контроль над собой, что нередко бывает, например, при огневом контакте. Помимо того, он в состоянии унять любую боль, избавить от чувства страха, дать уверенность в собственных силах, поднять настроение… да многое, очень многое. Причем, от них нет ни зависимости, ни вреда организму. Жаль только, что самому мне пригодиться не смогут. Это и есть цена за мой дар.

– Грек, может подменить кого из парней? – предложил Демьян. – Все равно от меня сейчас толку мало.

– Здесь будь, – мотнул головой Грек. – И вот еще что скажи. Есть хоть малейший шанс, что «Контус» поднимется вместе с водой, если прибудет еще? Или он так и будет торчать на камне?