Реквием по мечте (СИ) - Корн Владимир Алексеевич - Страница 10

Когда я оказался в рубке, на палубе вовсю раздавался рев Демьяна.

– Заводите канат под корпус! Быстрее, растак вашу душу!

После чего послышались такие ругательства, что сразу становилось понятно: боцмана в наше время былое искусство не растеряли, а сам Демьян на флоте им и служил. Кричал он на Грека и Малыша, которые помогали ему заводить пластырь.

Сооруженный нами ящик все же дал течь. Причем не какой-нибудь там струйкой: из него послышалось бурление воды, которая, найдя себе дорогу, устремилось внутрь корабля. И практически сразу прекратилось: Демьян с помощниками все же успел.

– Ты это, Грек, извини, так получилось, – Демьян оправдывался за всю ту ругань, которую несколько минут назад обрушил на своих помощников.

Вообще-то ему стоило извиниться и перед Малышом, которому бранных слов досталось ровно столько же. Но нет, он повернулся к девушкам, начав рассыпаться в извинениях уже перед ними. Которые невольно стали свидетелями того, что военно-морские традиции и чтутся, и передаются из поколения в поколение по сей день.

– Демьян! – прервал его Грек. – Все всё поняли, и все вникли. Главное, ты сделал, – и добавил уже тише, улыбаясь. – Со времен учебки меня так не поносили! Но на этот раз должен признать, заслуженно полностью. А вообще ты молодец!

Невдалеке от нас послышался плеск воды, который приближался все ближе. Мы насторожились, чтобы через какое-то время понять: возвращаются наши. Первым у борта оказался Гудрон. И началось.

– Дема, ты зачем это сделал?!

– Что именно? – не понял тот.

– Ты же корабль почти утопил!

Борт «Контуса» и в обычном состоянии поднимается над водой не больше метра. Сейчас, когда он успел хлебнуть воды перед тем как пластырь перекрыл пробоину намертво, и вовсе едва над ней возвышался. Демьян не остался в долгу.

– Боря, ты посиди пока там, где есть. И поквакай, что ли, чтобы не скучно было. Влезешь к нам всей своей тушей, и тогда точно наш дредноут ко дну пойдет.

Туша у Гудрона нисколько не тяжелее чем у самого Демьяна, а оба они излишним весом не страдают. Но в чем-то он прав: если сейчас все поднимутся к нам, не окажется ли их общая масса той самой соломинкой? Булькнет наш, по выражению Демьяна – дредноут на дно, и тогда придется коротать ночь непонятно где. Но туда еще надо добраться: уровень воды за бортом уже по грудь, и что ей мешает подняться выше? Для начала неплохо бы откачать воду изнутри катера. Я тяжело вздохнул, вспоминая, как все трудно происходило в прошлый раз.

– Дёма, я тебя сейчас самого за борт выкину! – пригрозил Гудрон. И тут же, значительно понизив голос. – Тихо! Все слышали?!

Голос у Бориса был настолько тревожен, что тишина воцарилась мгновенно. Правда, тишина относительная, поскольку спустившаяся на острова ночь, и без нашего трепа была полна звуков. Но то, что услышал Гудрон, было чем-то другим, куда более опасным. Иначе, откуда бы в его голосе взялось столько тревоги?

— Вот еще! – некоторое время спустя, сказал он.

Теперь услышали все. Шумный всплеск, в сопровождении то ли вздоха, то ли выдоха, то ли хрипа, или даже стона. Настолько сложно его оказалось идентифицировать.

– Все на борт! — скомандовал Грек.

Пловцы оказались на борту настолько шустро, что вряд ли у кого-то получилось бы быстрее. «Контус», к счастью, дополнительную нагрузку выдержал. По-моему, он даже осадку не изменил. Хотя в такой темноте не слишком-то и разглядишь. К тому же было совсем не до того.

Нечто подобное мы слышали в устье впадающей в море реки Лимпопо. До сих пор понятия не имею, как она правильно называется, но для себя я прозвал ее именно так. Другие называли ее просто – река. Возможно, что на множество километров вокруг она единственная. Наверное, по той же причине, и море до сих пор не приобрело своего названия. Да и какой в нем смысл? Для того чтобы оно появилось, необходимо, как минимум, еще одно, чтобы их не путать. Наверняка, на планете морей множество. Другое дело, есть ли там люди?

Так вот, услышанные нами в устье реки звуки, принадлежали существу, которое больше всего походило на допотопного земного ящера. И размерами, и обликом, и, возможно, даже повадками.

С последним разобраться сложно: кому на Земле приходилось воевать с какими-нибудь плезиозаврами? Здесь пришлось. Чтобы отвоевать себе место на побережье, людям понадобилось выдержать с ними целую войну. И, понятное дело, в ней победить. Но время от времени многотонные твари пытались вернуться в былые угодья. Возможно, их вел инстинкт, возможно, что-то еще. Вернуться не навсегда. Пробыв на побережье какое-то время, они обязательно уходили назад. Такие события назывались нашествием, и его в ближайшее время ждали. Столкновение с одним из таких ящеров в устье реки закончилось для нас победой. Хотя неизвестно, что больше тогда помогло — град выпущенных нами пуль, или та самая удача, без которой не обходится ни одно рискованное дело.

– Режим полной тишины! – шепотом потребовал Грек. — Будем надеяться, сюда эта гадина не полезет. И да, стоять необязательно, можете присесть, — готов был поклясться, что он улыбается.

Мы и уселись прямо на палубу перед рубкой, кому как было удобно. Я обнял Леру за плечи, и на самое ухо спросил.

— Устала? Замерзла?

Второе спросил на всякий случай. У нее, как и у всех остальных, полностью промокла одежда. Но в таком климате она даже принесет облегчение, настолько душная случилась ночь. Лера коротко тряхнула головой. Если и устала, ни за что не признается: характер не тот. Как там было сказано? «Посеешь характер — пожнешь судьбу»? И ведь не поспоришь!

Поплакала девочка денек, когда только сюда угодила, и с тех пор – кремешок! Раньше бывало всплакнет иногда, но так, чтобы никто не видел. И никаких истерик! Успел на них насмотреться. Ладно бы одни только женщины. Так нет же, взрослые особи мужского пола, которые в прежней жизни полностью были уверены в своей непоколебимой крутости. Ну да, проверить-то было не на чем. Пока не произошло с ними то, что случилось. Лера у меня не такая. Я вообще, едва только ее увидел, сразу решил: будет моей. Знать еще не знал — кто она, если ли у нее кто-нибудь и остальное прочее. На все был способен, чтобы добиться своего. К счастью, и не потребовалось, сложилось само собой.

— Лера, жадр у тебя не закончился? Может, другой дать?

Есть у меня несколько. Валяются в кармане бесполезным грузом, благо, что весят всего ничего, а ценность имеют немалую. Замечательные они все-таки штуки! Могут помочь во множестве ситуаций. Таких, например, как сейчас. Подержал их какое-то время в руке, и ушло все неприятное. Взамен принеся другое. Уверенность в том, что все закончится хорошо. Например, что полная тревожных звуков непроглядная ночь, обязательно сменится ярким солнечным днем. Нисколько можно не сомневаться, кое-кто из наших, если не все сразу, уже успели подержать их в руке. Хотя, чего тут удивительного? Также естественно, как испытывая жажду, напиться воды. Мне и самому бы сейчас жадр не помешал, но увы.

– Спасибо, Игорь. У меня он еще совсем полный, — шепнула Лера в ответ, нечаянно пощекотав щеку волосами. Казалось бы, что в том такого? Но почему у меня вдруг возникло столько нежности к ней?

Очередной сильный всплеск, сопровождаемый чем-то вроде утробного рыка, раздался уже вдали. В той стороне, где должно располагаться побережье. Неужели все-таки нашествие? А эта тварь направляется туда в первых рядах? Судя по всему, наш командир считал именно так.

— Внимание, — заговорил Грек. Негромко, но так, чтобы услышали все. — Если она все-таки окажется поблизости, покидаем борт катера и уходим. Меня еще в Радужном убедили, что любая возвышенность - это спасение.

Грек прав. Если чудовище хотя бы раз приложится по «Контусу» хвостом, ремонтировать будет нечего. Исходя из общей массы, он у него должен быть в несколько тонн весом.

– Борис, – обратился он к Гудрону. – Что собой представляет убежище, которое, по твоим словам, отлично нам подойдет?