Чертоги демонов (СИ) - Кири Кирико - Страница 28

Недолго длилось сопротивление, недолго Миланье мычала – через полчаса она уснула. Кент запихнул её в импровизированную палатку, и та даже не удосужилась проснуться, сладко посасывая шишку, как соску. Сам же остался на страже порядка и спокойствия до первой твари, которая смогла бы их сожрать. Но не сожрала. А под утро он позволил себе немного поспать, хотя сном здесь и не пахло – он, казалось, вообще не спал, слыша всё.

Был в полудрёме – наиболее точное описание его состояния.

Но этого пока хватало, чтобы быть относительно бодрым и начеку. Пока. Но постоянно это длиться не могло. Рано или поздно общая усталость свалит его, и тогда…

Тогда есть интересные вещества из аптечки, которые оттянут момент. Но опять же, это лишь временно решение. Рано или поздно его отключит, и как бы Кенту хотелось, чтобы это не было где-нибудь рядом с логовом какой-нибудь демонической твари. Вот если бы он умел предсказывать будущее и смог бы сказать, какая ночь безопасная… Но по закону подлости именно в ту ночь, когда он отрубится, его и сожрут.

Можно было бы попытаться возложить часть караула на мелкую…

Кент внимательно посмотрел на демонёнка, которая сейчас заглядывала в его сумку, и откинул эту идею. Слишком опасно. Довериться демону… ещё и ребёнку… того, кого они собственноручно сбили…

И зачем тогда я таскаюсь с ней, если толка никакого?

Ответ прост – она похожа на ребёнка, поведение как у ребёнка и ему её жалко. Не настолько жалко, чтоб дрожать над ней, но и не плевать.

И это совершенно не значило, что он доверит ей дежурство. То, как девочка себя ведёт, совершенно не значит, что она не вскроет ему глотку, если выпадет такой момент. В конечном итоге они – враги. Естественно, что лишь по своим подозрениям избавляться он от неё не будет, но и проверять на честность не собирается.

Так в нём уживались подозрительность с недоверием и жалость, которые друг друга нивелировали.

Что касается Миланье, то такие мысли даже не лезли ей в голову.

Предательство, удар в спину, обман?

Вы шутите? Еда!

Её мысли сошлись на прозрачной бумаге «целлофане», которую она увидела и в которой точно была еда. Не самая вкусная, но еда. По крайней мере именно это она выучила для себя, когда малум покормил её. И теперь, видя столько штучек в прозрачной бумаге, её живот требовательно бурчал, а сознание упёрто говорило – там еда. Даже если на еду это и не походило.

Она даже порывалась несколько раз протянуть руку или как-либо попросить, но раз за разом её останавливала гордость. Чтоб она клянчила еду после того, как он засунул ей шишку в рот! Обида не проходила, но и на то, что этот олух попросит прощения, она не рассчитывала. Такую невоспитанную свинью надо было ещё найти. Потому она просто дулась, как воздушный шарик, показывая своё недовольство и бурча животом от голода, загнанная сама собой в угол.

- Ладно, надо двигать. Может сегодня да набредём на кого-либо? – пробормотал Кент, вставая. Взял шлем и накинул его на голову. В конце концов, безопасность превыше всего.

- Невоспитанный свинтус, - тут же недовольно сказала Миланье, словно его слова послужили сигналом к действию. – Тебе не хватает такта, а я устала ждать, когда ты попросишь у меня прощения. Почему ты такой злой?!

Естественно, Кент не понял ни слова. Лишь вопросительно посмотрел на неё, вслушиваясь в тираду, которую та произнесла, и пытаясь понять, о чём этот демон говорит. Подумал, не стукнуть ли её для профилактики, если в её недовольном бормотании было что-то оскорбительное, но решил воздержаться.

- И куда мы пойдём? Я устала ходить, мои ноги не созданы для подобного. Куда ты нас ведёшь? – Миланье знала, что он её не понимает. Это была ещё одна форма попыток побесить его. Не могла ничего не делать, её просто так и тянуло капать ему на мозги.

- Я и слова не понимаю от тебя, мелочь, - поморщился Кент, с кряхтением встал, закинув рюкзак за спину, и двинулся в лес. Так что хватит лопотать и двигаем. Не отставай.

В ответ он услышал обиженную тираду на несколько минут, состоящую из неперекрываемого потока слов, которые лились чуть ли не сплошным предложением.

- Ты заткнёшься или нет? – поинтересовался Кент.

В ответ раздалась ещё одна тирада недовольства. Ещё длиннее, чем прежняя. Она говорила, как будто стреляла из пулемёта – бесконечный поток слов, которым не видно ни конца, ни края, ни смысла. Кент не был уверен, но что-то неприятно шептало ему о том, что его поливают дерьмом. И желание ударить мелкую от этого становилось всё больше и больше. Но вместо оплеухи он достал шоколадку – решил сначала пойти с более гуманных попыток заткнуть её. В конце концов, это просто ребёнок.

Кажется.

Кент раскрыл её, разломил надвое и, уловив момент, запихнул одну из половинок Миланье прямо в открытый рот. Это было очень быстро и ловко, от чего даже маленький демон не сразу поняла, что произошло, всё ещё продолжая мычать секунду-другую уже в никуда.

Её удивлённые глаза сначала посмотрели на малума, а потом уже скрестились на своём носу, вернее, том, что было под ним.

Что… Что это?

Миланье с прозрением вытащила свой новый кляп, рассмотрела, после чего посмотрела уже на малума. Она бы сказала, на что это похоже, но приличные дамы таких слов не говорят и в туалет не ходят, а отлучаются на минуту. К тому же малум ел это, что намекало на съедобность данного предмета. А учитывая то, что у него много всякой всячины, быть может это… съедобно?

Она с сомнением лизнула непонятный объект.

И едва распробовала, как её мозг прострелила предельно простая и понятная мысль.

Сладкая… Титаны могущественные, это так сладко! Это сладко!!!

Миланье знала, что такое сахар. Она ела пирожные, она пила чай, но здесь… куда слаще. Это был точно не тот сахар, что в её мире. Куда слаще, будто сладость сахара увеличили раз в сто! Здесь, казалось, всё пропитано им. Каждый кусочек. Миланье не могла припомнить, чтоб что-то ещё было столь сладким. Сладким, сладким, сладким!

Сла-а-а-адо-о-о-ость…

Миланье зачарованно лизала шоколадку с большими круглыми глазами, словно не веря в её существование, после чего разом запихнула и съела. Её мозг как будто пускал искры от такого прилива глюкозы, не способный думать ни о чём другом. Ещё, помимо чудовищной сладости, она чувствовала какой-то привкус то ли трав, то ли коры точнее она сказать не могла, но они не портили вкус. Наоборот, они его дополняли, делая сладость многогранной, вязкой, наполняющей.

Сладкое послевкусие держалось ещё несколько минут, заставляя Миланье даже мило морщиться, после чего всё прошло. Счастье улетучилось, оставив, однако, за собой приятные воспоминания и приподнятое настроение.

Миланье с лёгким разочарованием посмотрела на малума, который съел вторую часть. Тут уж ничего не попишешь, всем поровну и вообще чудо, что с ней поделились. Мог же такое и себе оставить! Это было бы очень обидно, но…

Ладно, ладно… я прощаю тебя за шишку, глупый малум. Ты просто ещё не знаешь, что нельзя так обращаться с высшими демонами.

Вскоре за съеденным шоколадом пришла жажда. Но едва она захотела уже попросить попить (естественно знаками), как сам малум, словно читая её мысли, молча протянул бутылку из металла, в которой плескалась вода. Миланье подумала, что малум вполне может читать мысли. Но как бы то ни было, единственный способ, которым она могла отблагодарить его – не доставать.

Что Миланье и сделала. До вечера она молча следовала за ним, не проронив больше ни слова и не доставая его. Даже когда ноги стали нещадно болеть.

***

Вечер встретил их раскатами.

Но это был не гром. Миланье чувствовала, что там, дальше, за лесом, происходит кое-что страшное, жуткое и неотвратимое. Раскаты бешеного огня. Взрывы адского пламени.

Их далёкий грохот был не только слышен. Там, на горизонте, за лесом, была видна светлая полоса, словно от рассвета. Она мигала, дрожала, как будто там плясали языки пламени, заливая тёмное небо светом. Звёзды, что должны были уже появиться, с той стороны были даже не видны. Иногда там мигали слишком яркие вспышки, много ярких вспышек, освещавших небосвод с той стороны, как днём.