Герцог ре, Сфорц (СИ) - Усов Серг - Страница 18

— Бирманский посол — на постоялом дворе «Медвежий угол», а геронийский — в особняке Риты и ри, Крета. Посол ри, Генг с графом давние приятели и, видимо, король Толер решил вернуть ри, Крета из опалы. Надеется, похоже, что ты этот жест оценишь.

О прибытии послов Олег узнал от Нечая ещё вчера, а о причинах их приезда догадывался давно, ещё с того разговора с Иргонией, королевой Бирмана, который у него состоялся после похода на Растин. Разговор был не только с ней, но и со спецпосланником короля Толера.

С тех пор в его отношениях с Геронийским королевством многое изменилось. Геронийцы этим летом поставили ему в Распил уже две огромные партии зерна. Из этих поставок Ринг организовал массовый выпуск водки, которая, хоть и была до последнего времени немного сомнительного качества, но расходилась, как говорится, на ура.

Но разговор с прибывшими послами, конечно же, предстоял о другом.

Желание королевы Бирмана воспользоваться временной слабостью Растинской республики и присоединить к своему королевству королевство Аргон, к тому же некоторые, хоть и весьма спорные, юридические и династические основания для этого были, совпало с желаниями геронийского короля поучаствовать в этом разделе, получив второй по величине порт королевства, и, заодно, поквитаться с растинцами, которые, в своё время, так много ему обещали и совершенно ничего не сделали, чтобы помочь.

И оба эти королевства давно хотели получить выход к Диснийскому океану. Отрезанные от него подконтрольными республике королевствами, они были вынуждены сбывать свою продукцию, практически, за бесценок.

— Ты ведь в курсе, какую сладкую морковку мне готова предложить Иргония? — напомнил Олег, — Камень-на-Ирмени с окрестностями, оформленные, как графство, по формальной вассальной процедуре, в наследуемый домен. И бессрочная аренда, за мизерную плату, рудников на севере королевства, граничащим с моими южными землями. А там железо, Гортензия. Я без него уже задыхаюсь. Ты просто не представляешь, сколько у меня планов рушится из-за этого.

Гортензия нахмурилась и покачала головой.

— Олег, я понимаю, что я многого в тебе не понимаю, — начала она с тавтологии, — Но знаю, что, раз ты так говоришь, что тебе это нужно, значит, это так на самом деле и есть. Но я, всё равно, хочу предостеречь тебя от этой авантюры. Ты не торопись завтра уезжать, поговори с бим-бомами, как ты их называешь, насчёт того, какие вести им приходят с родины…

— Для них, где прибыль, там и родина, — немного невежливо перебил её Олег, но они давно уже привыкли к такому стилю деловых бесед, — Я вполне доверюсь тебе. Так что они там говорят?

— Они говорят, что с запада у Лекса назревают серьёзные проблемы, — вздохнула магиня, — А ты представь, что будет: ты далеко на юге, Уля увязла в Сарской провинции, и непонятно, когда там всё закончится. Лично у меня подозрения, что весьма нескоро. Мятежники явно пользуются поддержкой извне и даже с падением Лара-Сара, там всё не утихнет. Как и с Аргоном.

— А что с Аргоном? — удивился Олег, — Как раз там-то всё будет быстро, я тебя уверяю. Агрий мне кое-какие сведения собрал. Армия аргонцев — это не легионы, с ними, по-идее, бирманцы и геронийцы и так бы справились. Ну, а уж, вместе со мной, мы их быстро под орех разделаем.

Он подал знак девушке, прислуживающей им в гостиной, чтобы та долила вина и принесла ещё — одну бутылку они с Гортензией уже приговорили.

— Так в этом всё и дело, Олег, — улыбнулась баронесса, — Они тебя втягивают, чтобы ты помог потом им проглоченное переварить. Разгромить аргонскую армию, ты прав, они и без тебя смогут. Но ты думаешь, что аргонцы сильно будут рады разделу своего королевства? Да они уже почти два века живут на том, что перепродают кораблями бирманские и геронийские товары. Война там будет надолго, уверяю тебя. И разгромом регулярной армии не обойдёшься. А про реакцию божественной Агнии ты подумал?

Формальный этикет в этом мире мало чем отличался от того, который раньше был и в его мире. Олег помнил, как он был удивлён, когда вдруг обнаружил, что возраст воевавших друг с другом за столичный престол братьев — князей, был два и одиннадцать лет. Понятно, что решение о войне принимали бояре этих мальчишек, но в документах той эпохи всё писалось от их имени.

Так и здесь. Когда Гортензия говорит об Агнии, то речь, скорее всего, идёт о Хадонской империи и управляющем ей имперском Совете.

— Божественная Агния — союзник бирманской королевы Иргонии, не?

— Да, — в тон ему ответила Гортензия, — И ей очень не понравится, и союз её союзника с Толером, и усиление самого союзника. Это поменяет весь расклад рядом с имперскими границами. И не в пользу империи. Ты зря, Олег, жмёшь плечами и отмахиваешься. Не забывай, что твоя сестра имперская графиня, пусть её вассалитет и весьма условен. Но зачем на ровном месте самому портить отношения с таким выгодным партнёром, как божественная Агния?

В словах Гортензии был здравый смысл и жизненный опыт. И похоже, что сейчас, и правда, проблемы ползут со всех сторон. Ввязавшись в эту, как говорит магиня, авантюру, он рискует оказаться втянутым сразу во множество конфликтов.

— А дать отрицательный ответ послам. После того, как я уже обнадёжил…

— Да не нужно будет давать отрицательного ответа, — поморщилась от его недогадливости Гортензия, — Мне, главное, нужен от тебя однозначный ответ, согласен ты с моим предложением не втягиваться в эту войну или нет. А уж затянуть время и отделаться ни к чему не обязывающими обещаниями, я сама постараюсь.

Они проговорили ещё довольно долго. Но, больше уже, об известиях, которые ей сообщили бим-бомы.

— Я ещё знаешь, о чём думала последнее время? — спросила Гортензия, когда они уже перешли к чаю, — О плюшке для попаданца. Помнишь, тогда, в замке Ферма ты так сказал?

Олег об этих своих словах не помнил, но то, что, порой, язык его — враг его, знал. И понимал, что сама Гортензия таких слов придумать не могла.

— Если честно, то не помню, — немного ошарашенно ответил он, — А что тебе в этих словах?

— Да я и сама их не поняла, но, кажется, смысл уловила. Ты тогда подвёл ко мне девочку с уникальным огромным магическим резервом. Это я про Улю, как ты понимаешь. И сказал, что, вот, мол, плюшка для попаданца. Не помнишь? В общем, неважно, — Гортензия наморщила лоб, словно пытаясь точнее сформулировать свою мысль, — Я вот подумала. Может. То, что девочка инициировалась вблизи тебя. Не знаю. Это не могло как-то повлиять?

Олег серьёзно задумался. С ходу отбросить эту мысль он не попытался. Про индукцию он не только знал из уроков физики, но и сам в детстве, бывало, любил намагничивать гвозди, иголки и другие железки, чтобы потом и их использовать как магниты. Но вот возможно ли такое в магии? Он о таком и не думал. А Гортензия молодец ведь, умница. Подметила. И слова его выцепила и запомнила, хоть и не разгадала.

— То есть, ты думаешь, мне надо возле детей постоянно обретаться?

— Нет, ты что, — улыбнулась магиня, — Не известно заранее, кто из детей станет магом. И не известно, когда произойдёт инициация. Это я пока так просто. Думала. Знаешь, я ведь всё время надеюсь, что ты, как это часто бывает, вдруг выдашь какую-нибудь идею…

Она замолчала, глядя на него. А Олег решил, что надо над этой её мыслью, насчёт возможной магической индукции, поработать.

— Я обязательно постараюсь не забыть этот момент, — кивнул он, — Давай к этому вопросу ещё вернёмся.

— Давай, — согласилась она, — А ещё я хотела с тобой переговорить насчёт Нечая и Ули.

— В разлуке сейчас два любящих сердца, — преувеличенно огорчённо вздохнул Олег.

— Я не об этом, — не поддержала его шутливого настроения Гортензия, — Я о том, что один слишком ревнив, а другая слишком легкомысленна. И из этого может получиться что-то не очень хорошее. Ты поверь моему опыту. Это я выгляжу, благодаря тебе, молодой и неопытной, а на самом деле, я старая и мудрая.

— Ты вовсе не старая, Гора. Ты лучшая, — не согласился с ней Олег, — А с ними обоими мы обязательно поговорим. Ты с Улей. Я с Нечаем.