Имперский граф (СИ) - Усов Серг - Страница 26

- Ярица?

- А ты не знаешь, как зовут невесту, на свадьбу которой собрался ехать? - в полный голос засмеялась Иргония, - Ну ты даёшь!

- Да как-то даже не догадался поинтересоваться, - немного смутился Олег, - Да и не к ней я приглашён, а к Лексу....Ты, действительно считаешь, что всё так серьёзно?

- Серьёзней некуда, - перестав смеяться ответила королева, - Поинтересуйся судьбой Клевского королевства, на досуге.

С Иргонией Олег проговорил почти до самого ужина. Да и после ужина беседа продолжилась. Иргония, в основном напирала на те преимущества, которые даёт океанский порт. А став обладателем такового, она искренне обещала делиться его возможностями с Олегом.

При этой беседе она несколько раз намекала на рано овдовевшую одну из своих племянниц восемнадцатилетнюю герцогиню ре,Чалмер, которую ненавязчиво предлагала Олегу в супруги.

Понимая, что его молодая-старая подруга пытается полностью подмять под себя, пусть и из благих побуждений, Олег всё же сумел продержаться до темноты, когда можно было уже сослаться на усталость и увильнуть в постель.

В этот раз Иргония не стала даже намекать на совместную ночёвку в одной постели - она почувствовала, что со своим напором всё же переборщила.

- Олег, извини, - покаялась она, - Я, наверное, слишком эгоистически сейчас себя вела. Прости. Я слишком обрадовалась нашей встрече, которую так долго ждала, и тому, что от тебя получила. Знай, что я не считаю себя неблагодарной свиньёй, и таковой не являюсь. Обязательно обращайся ко мне, как только нужна будет помощь. Обещаешь? А о моих словах и предложениях подумай. Не отмахивайся. И Гортензии своей так и скажи. Ты ведь к ней побежишь советоваться?

- Она не моя. Она моего командующего армией барона Палена, - уточнил он.

- А, - отмахнулась она, - Знаю я, кто тебе на уши поёт.

"Ревнует она, что ли, что не ей одной Омоложение достаётся?" - с насмешкой подумал Олег.

Греть Олегу постель Иргония прислала одну из своих личных служанок. Но Олегу уже хотелось спать, поэтому устроить ему жаркую ночь любви у девушки не получилось, только постояла несколько минут на коленях и после доставленного удовольствия, оставила графа ри,Шотела в одиночестве.

За завтраком Иргония ни разу не вернулась к темам вчерашних бесед. Видимо, мудро решила, что пусть Олег теперь сам над этими вопросами думает. Она свои предложения высказала и их достоинства обосновала.

После завтрака Олег с Клейном и десятком охраны отправился догонять своих. Герцог ре,Колв в этот раз с ним не поехал, оставшись со своей королевой.

Прощание было тёплым, но не долгим.

Усиленно погоняя коней, уже к обеду этого дня, Олег увидел хвост обозов своих полков.

Трибуны Большой арены были забиты до отказа. Даже в ложах для представителей правящих торговых семей все места были заняты.

Общий выдох всей огромной толпы зрителей через мгновенье сменился воплями радости и ярости.

Те, кто проиграл ставку, понятно, были разочарованы, те, кто выиграл - обрадованы.

На арене лежал истекающий кровью гладиатор, который залитыми кровью руками пытался не дать вывалиться своим кишкам из разрубленного живота.

Ставившие на этого гладиатора и проигравшие свои деньги граждане Растина громко желали ему подыхать подольше. Те же, кто выиграл, громко рукоплескали своему кумиру Остальду, в очередной раз доказавшему, что не только в Растине ему нет равных, и умирающий сейчас на арене чемпион боёв королевства Отан, это ещё раз подтвердил.

Схватка двух чемпионов, завершившаяся, более чем убедительной, победой представителя республики была в этом сезоне гладиаторских игр последней.

Как обычно, после такого боя, граждане не спешили расходиться с трибун, не столько наблюдая за агонией проигравшего, сколько делясь впечатлениями от увиденного.

Но верховный дож республики задерживаться в своей ложе не стал. Вместе с двумя своими жёнами, своим старшим двадцатидвухлетним сыном Кенгудом, восемнадцатилетним племянником Ревадом, единственным сыном его любимой сестры, и их жёнами, покинули трибуны через отдельный выход.

На выходе их ждали двое охранников с лошадьми и рабы с большим паланкином. Кенгуд и Ревад сели на лошадей, а Кай Шитор с жёнами разместились в паланкине.

- Отец, пригласи сегодня к нам на ужин Остальда, - попросил ехавший справа от паланкина Кенгуд, нагнувшись с седла.

Гладиаторы пользовались в Растине огромной популярностью, а Остальд, так и вовсе, был легендой.

Еле сдержать нахлынувшее раздражение Каю помогла старшая жена, мать этого оболтуса. Она положила ему руку на плечо и просительно посмотрела в глаза.

- Я вас не для развлечений вызвал сегодня. Ты не забыл, что у нас вечером серьёзный разговор? - напомнил он своему наследнику.

С командующим легионом наёмников Болзом верховный дож решил встретиться в неформальной обстановке у себя дома. Причиной этого решения было вовсе не желание оказать лишний раз уважение Болзу, а лишь стремление избежать лишних подозрений в свой адрес некоторых членов Совета в том, что он ведёт ещё и какую-то свою игру. И такие подозрения не были бы необоснованными.

Он не то, чтобы боялся срыва своих планов, просто лишний раз тратить силы на устранение препятствий, которые бы стали чинить некоторые его "друзья" из Совета дожей, ему не хотелось.

Болза, кроме охраны из пятёрки наёмников, сопровождал и его адъютант. Лейтенант, как было известно Каю, приходился командующему внебрачным сыном, так что ужин оказался, по-сути, встречей двух семей.

Женщины за столом отсутствовали. По одну сторону стола сел Кай с сыном и племянником, по другую - наёмники.

- Вряд ли нас кто-то мог опознать, - ответил на вопрос верховного дожа Болз, - Мои парни - в форме кринских наёмников. Нас, - он махнул рукой в сторону своего сына, - Ты сам видишь, от купцов не отличить. Но к чему такая секретность? Я думал, что мы с Советом обо всём договорились. Расположились в лагерях и ждём команды.

Болз, и правда, менее всего походил на талантливого командующего прославленного легиона. Это был сухощавый, почти до костлявости, крепкий седой старик с впавшими глазами и орлиным носом. Его, скорее, можно было принять за ветерана торговых караванов, чем ветерана битв.

Свензий, его внебрачный сын, по-слухам, которые никто не рисковал произносить при нём, рождённый рабыней, также мало походил на офицера наёмников.

Это был светловолосый парень с умными и весёлыми глазами. Он, как бы, был противоположностью Болзу - возрастом, характером, моторикой движений, но черты лица, при этом, выдавали в нём его сына.

- Есть ещё один вопрос, который я не хотел поднимать на Совете, - сказал дож, когда рабыни, поменяв блюда, вышли из зала. Своим домашним Кай доверял, но привычка избегать лишних ушей у него была выработана на уровне инстинктов - в торговле это необходимое условие успехов, - У меня будет к тебе ещё и личное поручение. Естественно, оно будет хорошо оплачено.

На лице Болза не дрогнул ни один мускул. Он всё так же невозмутимо продолжал потягивать мелкими глотками из бокала разбавленный водой кальвадос, время от времени закусывая орехами с мёдом.

Зато эмоции на лице его сына зашкаливали. Любопытство сменялось предвкушением наживы, а взгляд метался от отца к верховному дожу и его сыну с племянником.

Последние, судя по всему, и сами были не в курсе.

Но молодая часть собрания благоразумно помалкивала, ожидая продолжения разговора своих старших родственников.

- Тебе не интересно? - первым не выдержал наступившего молчания Кай.

- Интересно. - Болз поставил бокал на стол, - Но я привык иметь дело с заказчиком официально. И официальный договор с Советом дожей, который, кстати говоря, если мне не изменяет память, ты и возглавляешь, - иронично уколол командующий, - у меня уже есть. Задаток в тридцать тысяч растинских лигров я получил, а значит, пока я не выполню его условия, заключать другой контракт, я не буду. Извини. Но, да, услышать, что бы ты хотел предложить мне такого, что могло бы подвигнуть меня на неслыханное нарушение всех законов наёмников, после чего меня будут гнать отовсюду, словно шелудивого пса, мне и правда интересно.